Сколь можно понять, тактика столичных борцов с режимом изменилась (возможно, временно). Еще 27 июля первоначальный план сводился к штурму Бастилии, то есть Моссовета. Что в сочетании с лозунгом «Мы здесь власть» предполагало майданный план.
То есть с друзьями, зонтиками и хорошим настроением (см. призыв киевского Демулена Мустафы Найема) закрепиться в каком-нибудь символически значимом месте, построить там редут и стоять, наблюдая, как власть перетекает из Кремля в Тушинский лагерь. При завоевании устойчивого плацдарма тушинские перелеты из властных и околовластных структур не замедлили бы явиться. По крайней мере освободителям естественно было на это рассчитывать – что же просто так стоять?
Вышло несколько иначе, соболий путч разогнали, не дав закрепиться на плацдарме, но еще несколько дней борцы и бойцы продолжали мыслить в майданных категориях.
Но затем они отказались протестовать разрешенным образом на проспекте Сахарова (хотя там же 29 июля бодро манифестировали) и потребовали Лубянскую площадь. «Не хочу быть царицей, хочу быть владычицей морскою». Что и логично. Проспект хоть и близок к центру, но всегда безлюден, тогда как Лубянка как опорный пункт революции даже посильнее Моссовета будет.
Но, получив предсказуемый отказ – вы бы еще потребовали площадь в Кремле, чтобы там кричать во всю Ивановскую, – освободители решили вовсе переменить тактику. От создания опорного пункта переключились на рассеянное (то есть распределенное по городу) наездничество.
Подобно иррегулярным казачьим войскам прогрессивная общественность планирует являться то тут, то там, затрудняя полицейским силам предупреждение и блокирование беспорядков –
«Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, –
Ан с востока лезет рать».
О решительной победе вроде взятия Тюильри или Зимнего тут говорить уже не приходится, ни Путин, ни Собянин от такого наездничества не сбегут в Ростов. Но игра в кошки-мышки утомляет полицию, силы которой не беспредельны, а также показывает обывателям, что режим отнюдь не всемогущ, если он не в состоянии справиться с кучкой сопляков.
А чтобы изнурение было продолжительным – ведь с первого раза может и не подействовать – освободители планируют сделать забаву еженедельной. В рамках почитания дня субботнего уже планируется движуха на 10 августа, а там и 17-е, и 24-е.
Нетрудно заметить, что – если, конечно, организаторам масс не надоест – планируется перевод Москвы в парижский режим, где «желтые жилеты» регулярно выступают по субботам и давно уже перешли к рассредоточенной тактике наездничества. Правда, в длительной перспективе эффект оказался невелик. Ряды жилетов жидеют, о массовости конца 2018 года речи давно нет, к набегам приспособилась полиция, приспособились и парижане. «Paris toujours Paris». Тем более когда почитающих день субботний стало на порядок меньше, а полиция, закаленная в сраженьях, ожесточилась, о серьезных стычках, могущих на что-то повлиять, речи давно уже нет.
Таков вообще закон революций. Успех должно хоть немного, но развивать. Первый вал должен сменяться вторым, еще более сердитым и высоким, и так далее – вплоть до девятого. Повтор протеста, постоянное déjà-vu означает поражение, и революция откладывается до следующего раза.
Навальные, Гудковы, Гозманы и прочие не то что публике, самим себе уже, верно, надоели своим однообразным камланием. Дантонов и Демуленов, а равно Лениных и Троцких среди них, хоть убей, не наблюдается. А граждане августовской Москвы гораздо более заняты dolce far niente (или мечтами о таковом), нежели заботами о возлагании себя на алтарь победы. Так что с большой долей уверенности нас ждет затухание турбулентности.Хотя нервы еще потреплют – как же без этого?
