«Русские репортеры» пригласили меня в Школу реальной журналистики рассказать о сторителлинге. Это теперь такое модное слово: как банкинг или коучинг. Несколько лет, как весь мир помешался на сторителлинге. Капитаны бизнеса, адмиралы рекламы, маршалы политики и свадебные генералы – все стали нуждаться в этом инструменте, о котором по городам и весям за большие деньги рассказывают всевозможные гуру. Школа реальной журналистики – бесплатно. По идее, каждый журналист занимается тем, что рассказывает истории, не говоря уж о каждом таксисте. Зачем этому еще и учиться, если вы не сценарист?
Экспорт сторителлинга затеял, кажется, знаменитый голливудский гуру Роберт Макки: со своим курсом для сценаристов он начал путешествовать лет 35 назад, а потом занялся внедрением своих идей для бизнеса. И это заработало: в 2016 году в Америке провели исследование, согласно которому покупатели готовы платить больше за товар, у которого есть какая-то история. А строительная компания, которую консультировал Макки, благодаря технологии впаривания клиентам профессиональных баек втрое увеличила портфель заказов. Над этим можно иронизировать, но это, как говорится, действительно многое объясняет.
Дело в том, что искусство рассказывать истории (только это и подразумевает термин «сторителлинг») имеет свои законы. Сформулированы они были еще до нашей эры Аристотелем. А лучше всего развили и модернизировали их применительно к современным задачам товарищи из Голливуда, где экономика действительно должна быть экономной. Когда сборы начали падать, они стали задумываться о том, как поставить сценарное дело на научную ногу. И поставили, выяснив, как и почему должна развиваться история и каким образом должны поступать герои, чтобы в них поверили: ведь кино смотрят ради эмоций, а эмоции порождает правдивость ситуаций.
И речь идет не обязательно о жизненной – об эмоциональной правде: скажем, наша женская аудитория любит смотреть не социальные драмы, а сказочные мелодрамы, но в перипетиях их героинь должны чудесным образом разрешаться проблемы, опостылевшие простым дояркам. А мальчики любят смотреть про пиратов не потому, что собираются с кинжалом в зубах взбираться на борт купеческого судна, и не из-за бескорыстной любви к приключениям: просто мальчикам свойственно стремиться к победе. Работая креативным продюсером, я периодически спрашивал авторов плохих сценариев: «А ты сам бы стал такое смотреть?» «Я что, дурак?» – отвечал каждый.
«Пиши правду» – такой автограф оставляет ученикам Макки на своей книге. Но это не так просто. Что и продемонстрировала Школа реальной журналистики в Туле. Мы услышали огромное количество живых, потрясающих историй. Когда их нам рассказывали. Но эти же истории выглядели бледными и тоскливыми, будучи изложенными в печатных материалах наших студентов.
Базовая проблема тут простая: отсутствие конфликта. Потому что хорошая история – это всегда конфликт. А конфликты, понятное дело, у нас никто не любит. Особенно в региональной прессе. Это совершенно не наша сермяжная беда.
Макки вспоминает, с каким трудом внушал передовым американским бизнесменам: без рассказа о том, как им приходится преодолевать трудности, слоника не продашь. Все привыкли продавать свои достижения. Гордиться которыми совершенно естественно и правильно. Но хорошо продается совсем другое. Хорошо продается история преодоления проблем. Потому что это – модель поведения.
На самом деле все люди любят учиться. Просто не все понимают, зачем им это надо. Чтобы пересдать на тройку школьный выпускной экзамен по физике, мне пришлось зубрить наизусть правило буравчика. Я в упор не мог понять, зачем мне идиотские катушки, векторы, скаляры и прочая бессмыслица, которая никоим образом не коррелирует с моими филологическими или бытовыми интересами. А сегодня я запоем читаю про множественные или голографические вселенные, гиперпространство и парадоксы квантовой механики: уже потому, что они помогают мне придумывать истории.
В России две беды: мы не умеем рассказывать о себе и не понимаем, что интересно другим. Вот с этим и необходимо работать. Мы безумно интересны миру не только балетом, ракетами или загадочной русской душой. К сожалению, по большей части этот интерес заполняется кинематографической чернухой, которую сейчас принято считать соответствующей требованиям западных пропагандистов по политическим причинам: якобы этим и объясняются призы международных кинофестивалей фильмам типа «Левиафана». Осмелюсь предположить, что это не так, или как минимум не совсем так.
Интерес, как и было сказано, вызывает конфликт. А конфликт наши сценаристы и режиссеры почти повально видят в чернухе. По крайней мере, в артхаусном кино, которое и является единственным фестивальным продуктом. Но вот в 2017 году на Каннском международном кинофестивале фильмов о людях с ограниченными возможностями Гран-при завоевала (и была куплена для французского проката) замечательно светлая (извините за выражение) короткометражка сценариста и режиссера Анны Зайцевой «Сама дура», в которой рассказывается всего-навсего о конфликте двух сестер, да еще и с хеппи-эндом.
Для человека, охреневшего от фейсбучной политизированной чернухи, слушать истории, которые привезли со всей Тульской области журналисты и сотрудники некоммерческих организаций, было без преувеличения глотком чистого воздуха. Нашей задачей было, в частности, научить представителей НКО вдохновлять журналистов своими историями, а журналистов – делать эти истории драматичными, поучительными и жизнеутверждающими. Ведь именно этим отличается продукция, которую поставляет всему миру Голливуд здорового человека.
За недавней «патриотической» обструкцией американского сериала «Чернобыль» мне было наблюдать, мягко говоря, неприятно. Да, там были искажены многие факты и даже биографии людей, представленных под собственными именами. Да, никакой симпатии к руководящей роли коммунистической партии и советского правительства там не наблюдалось. Но там было главное: любовь и уважение к русским героям, спасавшим мир. Восхищение мужеством наших самоотверженных людей и ненависть ко лжи. Героизация подвига. Все как в старом добром советском кино, между прочим.
И этот фильм про нас порвал все рейтинги телесмотрения, обогнав даже «Клан Сопрано». Нас хотят видеть хорошими. Как хотят видеть хорошими китайцев и иранцев, корейцев и нигерийцев, французов и украинцев. Но нас никто не обязан показывать хорошими. Кроме нас самих. А мы не должны заниматься бездарной пропагандой, которая никому не интересна.
Мы должны показывать, как вместе преодолеваем проблемы, делая нашу жизнь лучше, учась слышать друг друга и уважать друг друга. Такие истории понимает весь мир. Такие истории помогают жить.
