Очень раздражают некоторые политические аналитики, которые расписываются в том, что никогда не понимали, чем же занималось открытое правительство, а потому, мол, туда ему и дорога. У нас, конечно, национальный род аналитики «Я Пастернака не читал, но скажу», но мне это почему-то кажется стыдным. Ну уж если ты аналитик, можно ж было хоть разок ролик на пять минут посмотреть – такие были на одноименном сайте, или указ соответствующий пролистать.
Как ни относись к Михаилу Абызову (хотя башка у этого парня устроена совершенно удивительным образом, это было круто наблюдать), к его бизнесам...
Во-первых, мы еще не знаем, правда ли нас всех порадует политический шлейф этого дела, а он, как мне кажется, будет.
Во-вторых, тем, для кого загадочным было целеполагание Открытого правительства, предлагаю для начала перечитать статью «Демократия и качество государства. Владимир Путин о развитии демократических институтов в России». А потом «майский указ» 2012 года № 601.
Не стану спорить, многое не удалось. Российская общественная инициатива не стала таким уж change.org и не смогла остановить какой-нибудь «пакет Яровой». Открытые данные – кто в лес, кто по дрова. Боролись мы тогда за указ о развитии конкуренции, что, мол, развитие конкуренции, а не борьба с ветряными монополиями – ключевая задача ФАС России и одна из задач для отраслевых ведомств. Ну вот, указ вышел, а этот тезис про развитие конкуренции теперь используется до подрыва рыболовной отрасли. Много там было всяких разочарований.
Но если честно оглянуться назад, изменилось немало, во многом благодаря тому, что Абызов и Открытое правительство постоянно создавали это давление. Что экспертов надо в любую серьезную тему втягивать, учитывать позиции. Все эти общественные советы, советы потребителей, экспертные советы, просто разные рабочие группы, общественные слушания, оценка регулирующего воздействия. Кто бы знал, с каким вообще треском экспертный совет вписывали в Регламент Правительства.
Электронные услуги, МФЦ. В декабре 2012 года американский эксперт рассказывала чиновникам из регионов, занимавшихся открытостью, как устроена работа с обращениями. «У нас регламент, – говорили российские чиновники. – 30 дней». «Как так? – удивлялась американка. – Те, кто к нам обращаются, наши основные заказчики, я должна ответить за сутки». И тогда мы брали отдельные практики (Москва, Татарстан, Якутск, Калуга), тиражировали их в регионах. А теперь инцидент-менеджмент – это уже норма.
В 2013 году мы собирали по крупицам все эти народные бюджеты, партисипаторные бюджеты. Показывали, что они муниципалитетам позволяют делать, как улучшать среду и т. д. Маялись с ограничениями в Бюджетном кодексе и все такое. А теперь вот – партисипаторный бюджет в моде.
Тогда Абызов носился с эффективностью управления, он вообще за многое хватался. Организовал обучение современным управленческим практикам министров и их заместителей. Из этого проекта потом много всего интересного выросло, включая обновление губернаторское.
И много всего еще. Поменялось вообще все сознание чиновников, в очень значительной части.
Я была начальником отдела внедрения механизмов открытого правительства в субъектах Российской Федерации, референтом департамента Правительства Российской Федерации по формированию системы «Открытое правительство» с 2012 по 2016 год. И для меня лично четыре года в Белом доме были самым тяжелым временем в жизни. Ровно из-за того, что была куча классных идей и проектов, и совсем не так много получалось, как хотелось бы. Но, оглядываясь назад, понимаешь, что вышло на самом деле довольно много.
В общем, как бы там ни было. Открытое государственное и муниципальное управление, принцип открытого правительства – это очень круто. И не стоит торопиться вбивать в него осиновый кол просто потому, что арестовали бывшего министра или вы просто не стали разбираться, а в чем там вообще дело.
Источник: Блог Екатерины Соколовой
