Смертоносный пожар в Кемерово всколыхнул нашу страну гораздо сильнее, чем многие предыдущие трагедии, в том числе и те, в которых гибли дети. Это, конечно, чисто субъективное ощущение, хотя уверен, что многие с этим согласятся.
Понятно, что глубину переживаний измерить и сравнить невозможно. Но почему именно в этот раз кажется, что трагедия пришла действительно в каждый дом, а не произошла где-то далеко и не с нами?
Возможно, дело в том, что все ходят в торговые центры и многие отпускают детей в кинотеатры или игровые зоны. Возможно, в ужасающих деталях произошедшего (некоторые оказались фейковыми, но, увы, далеко не все). Возможно, во взрывном росте аккаунтов в социальных сетях и мессенджерах, через которые происходило распространение информации (не только фейковой).
Независимо от причин и поводов, можно констатировать вполне очевидный факт – гражданское общество в России стало куда более монолитным и готовым отстаивать собственные интересы. После предыдущих трагедий люди в первую очередь требовали от власти: защитите нас, помогите нам, сделайте так, чтобы школы и театры больше не захватывали террористы, а корабли и лодки не тонули за считаные минуты.
Теперь общество само готово действовать – проверять доступность эвакуационных выходов, покупать средства самоспасения, требовать от чиновников и бизнесменов абсолютного соблюдения противопожарных правил.
***
Россия исторически была патерналистским государством – возможно, слишком патерналистским, и именно поэтому русский бунт всегда был настолько бессмысленным, беспощадным и полностью отвергающим предыдущий опыт. Если разрушать – то до основанья, если не отец – то сука, если не великий реформатор – то кровавый деспот или бездарный слабак.
И мы, и наши предки сполна наелись революций, когда все предыдущие достижения страны в лучшем случае обмазывались дерьмом и кровью до полной неузнаваемости, а в худшем – уничтожались под корень. На радость близким и далеким недругам.
Путинская Россия отличается от ельцинской приблизительно так же, как ельцинская от СССР. Но самое главное – все последние годы на государственном уровне нет тотального отрицания ни предыдущей эпохи, ни СССР, ни Российской империи.
Да, в обществе есть неприятие «лихих 90-х», но без истерик. Кто-то по-прежнему громко ненавидит СССР. Кто-то – предреволюционную Россию. Кто-то в полном соответствии со своей фамилией поносит войну 1812 года. Но все это – фрики разной степени забавности или омерзительности.
Российское общество в целом перестало ненавидеть собственное прошлое – и от этого стало больше уважать себя. Это уже не совокупность индивидуумов и не абстрактный «народ». Это именно гражданское общество – массовая социальная структура, осознающая совместные интересы и готовая их отстаивать.
***
При этом вряд ли кто-то поспорит с тем, что гражданское общество в нашей стране крайне молодо. И, как всякому подростку или молодому человеку, ему свойственны некоторые черты, которые уже преодолели в себе взрослые люди. Это и стремление свести все к дихотомиям, и видение мира двухцветным, и недоверие к авторитетам, и техническая «продвинутость» на фоне житейской наивности, и обидчивость.
На последних характеристиках стоит остановиться подробнее.
Заполонившие соцсети украинские и автохтонные фальшивки про «сотни жертв» – это плоть от плоти уже много лет гуляющих по интернету фальшивых объявлений про «собачий приют», который вот-вот закроется и породистых собак массово усыпят, призывов сдавать кровь для пострадавших в аварии, произошедшей неизвестно где и неизвестно когда, или поисков давно найденных детей.
- Расследование трагедии в «Зимней вишне» должно стать максимально открытым
- Трагедия в Кемерово запустила новое массовое явление
- Пожар в Кемерово должен стать рубежом подобно гибели «Курска»
Если пять–семь лет назад на эти фальшивки «клевали» даже вполне разумные люди, просто еще не вполне освоившиеся в интернете, то сейчас подобное репостят только безнадежные недоумки, которым бесполезно что-либо объяснять.
Показательно, что среди моих «друзей» в «ВКонтакте» и «Фейсбуке» фейки о «сотнях жертв» перепечатали в основном именно те, кому я несколько лет назад раз за разом занудно объяснял, что щеночков, которых они предлагают немедленно спасти, в природе не существует. Видимо, подростковая доверчивость на фоне неверия родителям и учителям с возрастом проходит далеко не у всех.
Те, кому довелось пережить переходный возраст у собственных детей, знают, что с подростком надо разговаривать крайне аккуратно и быть всегда готовым подтвердить свои утверждения независимыми источниками. А люди с хорошей памятью наверняка сами помнят, какими смехотворными казались многие утверждения старших в 15–18 лет.
Пытались ли внешние и внутренние враги воспользоваться трагедией в своих целях? Да, безусловно, пытались. Можно ли было публично, на всю Россию, говорить, что в Кемерово на площади собрались «бузотеры», которых «накачали» некие провокаторы? Нет, конечно, нельзя.
Те, кому сейчас около 60, наверняка помнят политинформации, на которых им говорили, что группа «Битлз» – это идеологическое оружие против СССР, и скепсис, с которым они сами это воспринимали. Так почему сейчас они пытаются доказать потерявшим родных людям, что самое страшное – это не сама трагедия, а то, что кто-то пытается ею воспользоваться?
Если говорить со взрослыми людьми как с детьми – бесполезно, то с молодыми – просто опасно.
***
Еще одна черта молодых людей (и молодого гражданского общества) – это быстро переключаться с одного на другое. Трагедия в Кемерово снова показала всем цену безалаберности и пренебрежения правилами. Можно десятилетиями нарушать правила безопасности – пожарной и любой другой – но одного раза будет достаточно, чтобы жизнь закончилась – для кого-то в прямом, а для кого-то в переносном смысле, и вторые позавидуют первым.
Поэтому очень важно в этот раз обойтись без кампанейщины. Надо, чтобы привычка соблюдать правила пожарной безопасности стала такой же распространенной, как привычка пропускать пешеходов на переходах или не кидать мусор мимо урны.
Кстати, про мусор. Если кому-то казалось, что из-за трагедии в Кемерово проблема с подмосковными свалками решится сама собой – они ошибались. Жители Волоколамска и других городов не намерены мириться с вонью. Заявления медиков о «безопасности» этой вони выглядят полным издевательством. Это серьезный вызов для областных и городских властей, и справиться с ним можно только в режиме диалога с гражданским обществом.
Если же кому-то из чиновников покажется, что достаточно обвинить требующих чистого воздуха людей в том, что их протесты кем-то «инспирированы», то пусть вспомнит себя в 15 лет и свою реакцию на заявления старших о том, что от рок-музыки можно оглохнуть.Да, всегда будут те, кто пытается воспользоваться – и массовой гибелью людей, и бардаком на свалках, и рок-музыкой для своих шкурных целей. Но это не повод хоть в чем-то винить родственников погибших, жителей околосвалочных районов и слушателей рок-музыки.
Гражданское общество – не враг власти. Гражданское общество просит от власти простейших вещей – правды, уважения и ответственности за свои слова и дела. И только когда эти просьбы игнорируются – начинает жестко требовать.
