В последние недели антироссийские настроения в верхних эшелонах стран Запада продолжали развиваться в конспирологическом духе, заставляя вспомнить анекдот о еврее, с удовольствием читающем антисемитскую прессу: «Сами посудите, многое ли в нашей жизни обнадеживает? А почитаешь этих – так наши всем управляют!»
Даже в годы холодной войны возможность подчинения США «руке Москвы» всерьез не рассматривалась
Динамика нагнетания истерии подсказывает, что в страхе перед «рукой Москвы» мало забавного, но логику этого безумия трудно не признать упоительной.
Тем временем события в США вокруг президента Трампа стали переходить из состояния холодной «странной войны» в состояние холодной гражданской. При этом чуть ли не повсеместно обнаруживался российский след.
Наконец жребий был брошен. Представители демократов заговорили о возможности импичмента президенту Трампу, причем именно в связи с его доверительной встречей с главою МИД РФ.
Видимо, несмотря на все усилия Трампа, на затраченный в Сирии боезапас и сожженное в Тихом океане горючее, вашингтонские алармисты (подобно бдительному секретарю обкома из романа Войновича) сочли, будто и боевой гопак у президента выходит как-то «по-латинскому».
Поскольку же демократы сейчас далеки от возможности даже подступиться к законному смещению президента, стоит ожидать, что истерия будет лишь усиливаться, дабы перетянуть на сторону антитрамповской фронды побольше американцев из всех слоев общества.
Настолько серьезное увлечение на Западе теориями о «руке Москвы» (причем работающей на самом верху неформальной евроатлантической «Римской республики») можно счесть приятным и утешительным.
Однако не следует обольщаться. Прежде всего, мы имеем дело с двумя разными русофобиями.
«Русофобия-2» стала ведущей темой американской (а затем и западной в целом) прессы, равно как и ключевой темой политических интриг вокруг избрания Трампа и первых его шагов в качестве президента.
Это фобия в прямом смысле – плохо обоснованный, на грани иррационального, страх перед малопонятной угрозой.
Получая определенное удовольствие от того, «что нас опять боятся», а представители верхушки мирового гегемона отнюдь не являются поголовно мудрецами, следует понимать, что реальные американские «хозяева дискурса» гораздо глубже и изощреннее, чем картинка, за которой они предпочитают работать.
Неправдоподобие измышлений о «русском следе» они должны оценивать весьма трезво. И тем тревожнее, что ими берется на вооружение откровенный политический треш. Предметом нарочито нелепой демагогии теперь становится не судьба отдельных стран Восточной Европы или Ближнего Востока, а будущее власти в Вашингтоне и перспектива отношения к России как к агрессору, покушающемуся уже не на «свободу соседей», а на демократию в самих США.
А ведь даже в годы холодной войны возможность подчинения США «руке Москвы» всерьез (или с претензией на серьезность) широко не рассматривалась. Истерия конца 1940-х – начала 1950-х была связана с выявлением подлинных или мнимых, но все же лишь отдельных симпатизантов «коммунизма», пускай в том числе и причастных к ядерным секретам.
Несмотря на весьма острый страх 1950-х – начала 1960-х гг. перед советским ядерным ударом, американцы в массе были скорее уверены, что «Советы» могут разрушить, но не подчинить себе Америку.
Однако приблизительно с «поствьетнамского» времени в США весьма распространилась, а после «падения коммунизма» (когда исчез понятный враг) на первом плане массового сознания разрослась конспирологическая субкультура, уже не связанная только с «угрозой коммунизма».
Как ни странно нам это осознавать, многие американцы верят в те же теории заговора, что популярны и в России (придя нередко из американской же литературы). Более того, американцы (порою целыми ультраправыми организациями) в 90-е годы достаточно массово были увлечены идеей «заговора федерального правительства против народа Америки» (следствием чего, например, стал кровавый теракт в Оклахома-сити в 1995 г.) и видели угрозу своей свободе даже в органах ООН и ее «голубых касках».
Поэтому люди, разыгрывающие карту вроде бы неправдоподобного «русского следа» и уже допускающие, чтобы о России говорили как об «угрозе американской демократии», действуют на собственно американской арене вполне расчетливо.
При всей стабильности и сбалансированности американского общества и политической системы американская культура допускает мысль о том, что люди из вашингтонской верхушки, включая президента США, могут оказаться «в сговоре» и даже сами быть иностранными агентами влияния.
Для изрядного числа американцев такая идея не является совсем уж безумной. Среди демократов – от неуравновешенной нью-йоркской хилларистки, уверенной, что после Усамы Бен Ладена мировыми злодеями номер один и два являются Путин и Асад, и до калифорнийского представителя антиреспубликанской богемы. Среди республиканцев (что сейчас важнее) – от типичного трамповского избирателя, «человека с ружьем» из глубинки, до консервативного сенатора от того же штата.
Ножницы же между событиями внутриамериканской жизни и отголосками их в остальном мире уже таковы, что, когда у США легкий озноб от расстройства обменных процессов, на других концах Земли впору ожидать землетрясения.
Когда же в Америке может всерьез – едва ли не серьезнее, чем за весь ХХ век – тряхнуть... Нельзя отрицать вероятия, что Россия, и без того немало раздражающая глобалистские элиты и порядком уже ставшая жупелом для обывателей от Польши до Австралии, оказавшись фигурантом дела «Соединенные Штаты против Трампа и Руки Москвы», окончательно скроется под карикатурной личиной «главного мирового злодея», заждавшегося наказания.
И тут стоит вспомнить о «русофобии-1».
Проблема в том, что Россией стращают, но по-настоящему, по-должному не боятся. В отличие от «Протоколов кремлевских мудрецов», утилитарной «русофобии-2» (конспирологических измышлений для внутриамериканского и внутриевропейского аппаратно-интриганского потребления), «русофобия-1» не является в чистом виде фобией, т. е. страхом.
Если «русофобия-2» преувеличивает мощь орудий российского влияния и амбиции «путинской империи», то «русофобия-1», проникнутая национальным и социальным расизмом отнюдь не только западноевропейского происхождения, склонна все сильнее занижать способность России к вменяемой политике, стабильному существованию и сопротивлению.Являясь больше расизмом, чем страхом, «русофобия-1» не столько сдерживает, сколько провоцирует агрессивные действия против России, все равно якобы распадающейся на ходу, как зомби, и столь же осмысленной.
Причины такой «деградации русофобии» можно разбирать достаточно пространно, и трезвое ее понимание является немаловажным вопросом не только продвижения русских интересов, но и национальной безопасности.
Главное же, коли мы далеки от возможности избавить мир от клеветы и фантазий на тему «русской угрозы», в национальных интересах России стóит для начала отработать инструменты переформатирования русофобии.
И процесс этот требует написания диссертаций, монографий, инструкций для служебного пользования и памяток всем желающим, как оставить злобного дурака в дураках. Не стоит чрезмерно бравировать тем, что неправда или полуправда и навязывается нам как карикатура: «особостью», «брутальностью», «духовностью», «медведеобразностью» и нарочитым плебейством.
Нам пока что выгоднее расчетливо сочетать образ не только сильной, но и умной России из «русофобии-2» с образом не слишком уж специфической (пускай кому-то неприятной) «нормальной» и «просто большой страны», которая не имеет сверхъестественных возможностей и, главное, не желает ничего навязывать остальному миру, кроме уважения к себе и к своим действительно жизненным интересам.
