В начале 90-х годов популярный певец мечтал вернуться «в страну не дураков, а гениев»… В рефрене этой песни слышалась вековечная русская мечта о потерянном Китеж-граде. И не только он, многие тогда пели поминки по канувшей в Лету стране. А всего несколько поколений ранее немало таких же мечтателей приняло участие в Русской революции (вспомним хотя бы Платонова, Циолковского).
На вопрос «как строить социализм?» теоретические труды «классиков» не отвечают
Реальность обошлась с ними довольно жестоко. Тем не менее их мечты не остались вовсе бесследны. И русская ракета действительно первая поднялась в космос, а СССР стал второй мировой сверхдержавой. Эти достижения Советского проекта до сих пор вдохновляют массы людей, а сам СССР до сих пор остается некой загадкой.
Действительно, как кучке радикалов, мечтающих о мировой революции и относящихся к России, ее народу и традиционной культуре как к «вязанке хвороста», который следует поджечь и бросить в топку, удалось в конце концов построить почти традиционную державу с чисто имперской миссией «просвещения окраин» и проповеди социализма «до края вселенной» (своего рода кальки с идеи Христианской Римской Империи: «и проповедано будет Евангелие всем народам»).
При том, что и сама социалистическая идея претерпела со временем серьезную трансформацию и в принятом при Брежневе «Кодексе строителя коммунизма» уже отчетливо просматривались следы христианских ценностей и заповедей Моисея.
В своем зрелом воплощении Советский Союз представлял собой довольно гуманизированное общество с твердым приоритетом традиции и классической культуры, из пор которого почти выветрился революционный марксизм.
Но, несмотря на это, советские вожди с упорством висельника продолжали цепляться за отжившие догмы. В итоге же, устав бороться с фасадом капиталистического «рая», просто сдались на милость победителя. Настоящая трагедия СССР (до сих пор мало исследованная), кажется, именно в этом. Сделаем еще одну небольшую попытку в ней разобраться.
Правый поворот
Традиционно считается, что поворот от революционного к имперскому вектору развития Красного проекта осуществил Сталин. Это справедливо.
Однако, чтобы совершить «правый поворот» и перейти к построению «социализма в отдельно взятой стране», Сталин нуждался в теоретических основаниях. Этих теоретических оснований ортодоксальный марксизм не давал.
На вопрос «как строить социализм?» теоретические труды «классиков» не отвечают.
На что же, в таком случае, опирался Сталин? Следуя каким теоретическим основаниям он совершал модернизацию, индустриализацию, вводил плановую экономику, жесткую централизацию всех сфер жизни страны, одним словом, строил новый мир на руинах старого?
Верно, что зачастую ему просто приходилось восстанавливать ранее разрушенное (например, структуру царской армии, отчасти дореволюционного образования и др.). Но «реконструкцией Российской империи» дело явно не ограничивалось. Своеобразие и уникальность советской системы очевидны. Каково же, в таком случае, ее происхождение?
Программа строительства социализма нуждается в расшифровке (фото: Наталья Гарнелис/ТАСС)
|
Ответ на этот вопрос будет, вероятно, таким.
Русская реальность того времени была гораздо более сложной, нежели марксистская теория. Настолько сложной, что даже сама партия большевиков представляла собой довольно неоднозначное цветение различных идей.
И если мы внимательно вглядимся в окружение Ленина, перед нами начнет открываться малоизученный мир «другого большевизма» (как называют его некоторые исследователи), далеко отстоящий от ортодоксального.
Прежде всего, наше внимание должна будет привлечь «еретическая» фракция большевиков, выросшая под крылом А. Богданова (Горький, Луначарский, Покровский, Базаров и др.), более известная под именем «эмпириомонистов» и «богостроителей».
От ортодоксальной линии Ленина эта группа отличалась гораздо менее революционными и гораздо более эволюционистскими взглядами на настоящее и будущее социализма.
Если для Ленина Революция была неким высшим императивом, которому должно быть подчинено все, то Богданов и Луначарский ставили в центр своего мировоззрения прежде всего культуру.
С их точки зрения, прежде чем совершать революцию, пролетариат должен культурно созреть, иначе как же, не преобразив себя, ему удастся преобразить мир?
Понятно, что у Ленина, относившегося к пресловутой «диалектике» как к некой волшебной палочке, которая сама собой преобразует мир, стоит лишь совершить революцию, мысли «эмпириомонистов» вызывали лишь приступы ярости.
В 1910 г. фракция Богданова была подвергнута сокрушительному разгрому. Вышвырнутый из партии, к большевикам Богданов уже не вернулся.
Однако до начала 20-х он оставался главным идеологом Пролеткульта, внепартийной организации, оформившейся в 1917 г., еще до октябрьского переворота. А его идеи продолжали оказывать большое влияние на советскую действительность, прежде всего, через деятельность Луначарского.
Именно Луначарскому удалось совершить на посту наркома просвещения огромную работу с тем, чтобы имплицитно провести в советскую реальность взгляды «эмпириомонистов» на социалистическое строительство и культуру.
Сохранение русской и древнерусской культуры, идеалы советского образования (воспитание нового человека будущего), общая гуманизация советской идеологии и строя – всем этим мы в большой степени обязаны именно Луначарскому.
Что же касается программ социалистического строительства, плановой экономики, пятилетних планов, централизации социалистического хозяйства – то эти и другие идеи, взятые Сталиным на вооружение, впервые были высказаны и изложены в трудах Богданова по социалистической экономике.
Во многом именно благодаря Богданову и Луначарскому культура (вопреки всем догмам марксизма) утвердилась в центре социалистических преобразований, и на огромном, погруженном в хаос пространстве революционной утопии в течение 1920–1930 гг. возникло и получило «путевку в жизнь» почти традиционное государство имперского типа.
А это значит, что, внимательнее взглянув на мировоззрение Богданова, мы сможем не только понять суть советского мифа, но и вычленить из него то рациональное зерно, которое могло бы лечь в основание нашего будущего осмысленного и гуманного общества, способного преодолеть все грехи и опасности как либерализма, так и социализма.
Государство-Университет под звездой бессмертия
Создавая на 3-м съезде РСДРП в Лондоне (1905 г.) свою большевистскую фракцию, Ленин остро ощущал культурный вакуум. В отличие от плехановцев, изобилующих философскими талантами, секта большевиков интеллектуализмом не отличалась. Поэтому Ленин жадно хватался за людей с литературным талантом, готовых к нему примкнуть.
Так, он долго обхаживал сочувствующего большевикам Горького. Так же среди большевиков оказалась и такая крайне незаурядная личность, как Александр Богданов (1873–1928).
Ученый, философ, врач, создатель науки тектологии, предвосхитившей идеи кибернетики, синергизма и общей теории систем (что признано сегодня во всем научном мире), автор терминов «военный коммунизм», «научно-техническая революция», «техническая интеллигенция», человек, чей незаурядный потенциал был очевиден с первого взгляда, примкнув к большевикам, Богданов сразу стал фактически вторым человеком в партии.
По-видимому, Ленин желал сделать Богданова (и Луначарского, которого Богданов скоро привел к Ленину) партийными теоретиками и идеологами, сосредоточившись на непосредственном руководстве своим «боевым отрядом». Однако очень скоро стало ясно, насколько глубоки расхождения между ними.
В отличие от Ленина, типичного революционного фанатика, Богданов был ученый-универсалист, которого вела мечта о едином человечестве как некоем самосовершенствующемся сверхорганизме, эволюционно растущем к эмпирею духовной свободы.
Человечество, по мысли Богданова, развивается по пути бесконечной гармонизации. Однако идти по ступеням гармонизации можно лишь постепенно, путем культурного созревания (то есть путем не столько революции, сколько эволюции).
Отсюда задача Партии – воспитать верхушку рабочего класса – элиту «лучших людей», «сословие вождей», ту «закваску», от которой должен «вскиснуть» весь рабочий класс. Лишь после этого, став авангардом человечества, рабочий класс сможет преобразить весь мир.
- Павел Волков: Они воюют с «Советским Союзом в головах»
- Андрей Бабицкий: История СССР не завершена
- Татьяна Шабаева: Пока не было нации
- Дмитрий Лысков: Буржуазия получила власть из рук «восставших зверей» и мечтала о пулемете
- Антон Крылов: Гарри Поттер и большевики
- Патрик Бьюкенен: США промотали свою сверхдержавность
Согласно Богданову, программа строительства социализма складывалась из трех задач: создание Пролетарской культуры, учреждение Пролетарского университета и написание «Пролетарской энциклопедии».
Эта программа нуждается в расшифровке. Под «пролетарской культурой» Богданов понимал новую универсальную культуру человечества, которая абсорбировала бы в себя все лучшее из прежних национальных культур. «Пролетарская энциклопедия» – это, по сути, священный текст новой эры, «Библия» нового мира, «сумма знаний» и программа жизни Нового Человечества.
Шагом к созданию ПЭ был и трехтомник «Тектологии», новой универсальной науки, созданной Богдановым. Но полноценная выработка ПЭ – задача, которая ставилась перед Пролетарским университетом. Центральным пунктом программы Богданова становилась, таким образом, именно организация Пролетарского университета.
Что же такое Пролетарский университет? Это, по сути, проект построения колоссальной пирамиды всеобщего обучения.
В своем проекте Богданов рисует широчайшую разветвленную систему обучающих ячеек разного уровня, покрывающих (и организующих в единую сеть) весь городской пролетариат, все «новое общество».
ПУ имеет пирамидальную трехуровневую структуру от низшего, начального (через который в идеале должен проходить весь пролетариат, в особенности же пролетарская молодежь, ощущающая в себе потенциал развития), до высшего, на котором наиболее развитая рабочая элита, усвоив универсальное знание всего человечества (причем упор делался именно на универсализм и единство знания), могла приступить к непосредственному социальному и научному творчеству по всем возможным направлениям человеческого знания.
Именно так, по мысли Богданова, должно воспитываться «сословие вождей», призванное двигать человечество по дороге социалистических преобразований.
Какова же конечная цель нового общества? Эта цель – преображение человечества и вселенной. Не случайно свою программную статью 1904 г. «О собирании человека» Богданов предварял цитатой из Ницше: «Человек – мост к сверхчеловеку».
Через двадцать лет в статье «Законы новой совести» Богданов (по необходимости меняя терминологию, но не суть своих идей) будет говорить о той же цели, указывая на некую далекую точку, в которой человечество постигнет все тайны «жизненной организации», где «разорвутся» все границы между живым и неживым и где «ничто в природе уже не будет чуждым человечеству», а «нити коллективной воли и мысли свяжут воедино весь мир».
Эти «нити коллективной воли», сложившись в единый пучок энергии, способны будут в конце концов преодолеть и законы природы, гравитации и проч. и, наконец, даровать человечеству бессмертие – такова была последняя мысль Богданова.
Идеи Богданова производили большое впечатление на его современников.
«Мироощущение, коим Вы насыщены, на мой взгляд, самое мощное и самое удачное усилие понять и победить противоречие между человеком и космосом – выше, красивее и победоноснее этого еще не было на земле...» – писал Богданову Горький в 1907 г.
А Луначарский, отталкиваясь от этой мечты, делал последний решительный шаг и основывал на фундаменте идей Богданова собственную «религию богостроительства».
Грядущий всечеловеческий «Коллектив» представлялся Луначарскому неким утысячеренным сверхчеловеком-богом, делающим решительный шаг из ветхой вселенной, живущей законом необходимости, в новую вселенную, живущую законом свободы...
Вот этот комплекс идей и был сутью движения Пролеткульта и программы построения Государства-Университета. Иными словами – программы культурного созревания нового человечества, которое ступень за ступенью должно преодолеть свою ветхую природу и обратиться в сверхчеловечество.
В 1918 г. Богданов становится сооснователем Социалистической академии, задуманной как головной центр ПУ, а сам Пролеткульт начинает обращаться во всесоюзную систему обучения пролетариата.
К концу 1920 г. Пролеткульты объединяли в своих организациях уже до полумиллиона рабочих и тысячи преподавателей, обратившись в мощное самостоятельное рабочее движение, не подчиненное государству и уже готовое выйти на международную арену.
В августе 1920-го, по окончании II Конгресса Коминтерна в Петрограде создается «Международное бюро Пролеткульта» под председательством Луначарского.
В его Декларации (в которой сразу угадывается слог Богданова) говорится, что цель власти Пролетариата – не устройство экономической жизни (которая очень скоро «будет низведена в подвальные этажи культуры»), но достижение идеала свободного «научного, художественного и морального творчества» всего человечества.
Разумеется, Ленин своим безошибочным чутьем сразу почуял в этой новой необычной силе, готовой самостоятельно и широко развернуться, опасность для своей власти. И незамедлительно принял меры.
Повторилось то, что случилось десять лет назад. Первого декабря 1920 года в «Правде» появилось письмо ЦК РКП(б) «О Пролеткультах», давшее старт кампании разгрома. Богданов был изгнан со всех постов, руководящие органы Пролеткульта ликвидированы как «антипартийная автономия», а сама организация переподчинена Наркомпросу.
К 1924 г. число пролеткультов сократилось с 300 до 77, к 1927 г. их осталось всего шесть. Великая Мечта потерпела фиаско. Однако невозможно, конечно, не оценить грандиозность этого замысла и его перспектив.
Представим себе Государство, обращенное, по сути, в один огромный Университет, в котором происходит таинственный процесс претворения ветхой человеческой природы в природу новую... Величественную пирамиду всеобщего познания, всецелого совершенства, устремленную туда, где «не будет больше ни преклонения, ни служения, но лишь сознание великого всепобеждающего целого» (Богданов), и где на вершине познания для всего человечества загорится ослепительная звезда бессмертия...
Поистине это была дерзкая историческая задача, решимость сформулировать и взять на себя дело выполнения которой сразу выдает русского человека.
И, разумеется, во всем этом почти нет и следа марксизма. В проекте Богданова–Луначарского можно увидеть, скорее, продолжение идей традиционного русского космизма и всеединства, вековечной русской мечты от «Слова о Законе и Благодати» и «Троицы» Рублева до «Памятника» Пушкина включительно.
Возможно ли возрождение?
Хотя Великий Миф потерпел фиаско, усилия Богданова–Луначарского не пропали даром.
Последовательно строя Советскую империю, Сталин использовал остов их идей, пусть и до крайности упрощенный. Сталин понял и принял главное в идеях эмпириомонистов: необходимость реабилитации культуры и постановки ее в центр социалистического строительства. И, в конечном счете, построенный им Храм Социализма увенчал купол культуры.
Думается, что именно реабилитация Русской культуры и «прославление» Пушкина, подготовленное Луначарским и осуществленное Сталиным в сотую годовщину со дня смерти поэта в 1937 году, сыграли решающую роль в превращении советского большевизма из проекта революционного-разрушительного в имперско-созидательный. А также и в том, что сам советский миф оказался в конце концов сформулирован совсем не в марксистском духе.Нашему поколению, заставшему СССР на излете 80-х, миф этот запомнился, скорее, таким: Человечество – это не «бессмысленное стадо» капитализма, всех этих «последних людей», одиночек, обуреваемых корыстью и потребительским отношением к ближнему (из формулы Бена Франклина: «ближний» – это тот, на ком нужно делать деньги); человечество – это великий Коллектив, связанный единой волей, великое общество, в котором все поддерживают друг друга, создавая единый замкнутый электрический контур, в котором «один за всех и все за одного». Это «Великое кольцо цивилизаций» из утопической научной фантастики, остающейся, наверное, лучшим памятником советской цивилизации...
Конечно, советскому мифу многого недоставало и, прежде всего, осознания понятия Личности, слишком нивелированной в социалистическом коллективе. Но настоящее понимание личности столь же мало известно и либерализму (обращающему ее в эгоистичную, замкнутую саму на себя, атомизированную индивидуальность).
Обнаружить подлинное достоинство Личности можно только в христианстве (которое и открыло само понятие личности). Для нахождения же точных отношений между Личностью и Общностью необходимо возвращение к глубинам христианской мистики.
Это не могло, разумеется, удаться советскому проекту, и это, наверное, дело будущего. Что ж, вероятно, Провидением установлено так, что найти единственно верный путь можно, лишь пройдя все иные и разочаровавшись в них.
Но сегодня, когда все возможные пути исхожены, а либеральный проект в России провалился так же, как и проект коммунистический, не могут ли наши поиски наконец увенчаться успехом?
