Про теракт в Берлине, наверное, высказались практически все – и у нас, и на Западе. Про то, что «задержали не того», про то, что германская полиция и спецслужбы работают из рук вон плохо, некоторые вспомнили аналогичную ситуацию с грузовиком, въехавшим в толпу во Франции в июле этого года.
Пустить мигрантов к себе – это, на восточном языке, признать свою вину, проявить слабость
Пока, по официальным данным, берлинский террорист гуляет на свободе, поскольку «успел выйти из машины и слиться с толпой», а его усиленно ищут. В общем, понятно, что ситуация вопиющая, и, кажется, в Германии элементарно никто не был готов к тому, что мирных немцев на рождественской ярмарке будут массово давить.
Хотя, казалось бы, уже давно очевидно, что мигранты, приехавшие в Европу, никаких особо теплых чувств к коренному населению не питают. Более того, проявляют свое отношение максимально активно: драками, изнасилованиями и прочими массовыми и не очень беспорядками. А Европа все недоумевает: как же так получилось?
Здесь, наверное, стоит поговорить о логике нынешнего Запада и того Востока, который приехал в том числе и в Германию. Для немцев, как и для многих других европейцев, все – и ЕС, и НАТО – это такие своеобразные «недуховные», но «скрепы». Которые созданы для того, чтобы защищать, оберегать и вообще помогать. И уже самим фактом своего существования все эти структуры должны гарантировать безопасность.
Плюс железобетонная позиция толерантных либералов: вот если мы ко всем будем мирно и со всей душой, с полным приятием их национальных и культурных особенностей, то все будет хорошо, они в итоге сольются с нами в экстазе мультикультурализма.
А с террористами и прочими нетолерантными фанатиками, которые где-то далеко, разберется все то же НАТО. Которое для того и создано. Чтобы вести миротворчество и охранять всех членов Альянса.
Только вот эта стройная логическая конструкция уже несколько лет трещит по швам. И в части ЕС, из которого начали выходить, и в части НАТО, которое, расширяясь на Восток, имеет в виду в качестве угрозы все больше нашу страну, а не «террористических бармалеев». В той же Сирии Альянс воевал, прямо скажем, весьма странно и не сказать чтобы успешно. Про Ливию, где все эти бомбардировки против Каддафи в итоге вылились в поддержку террористов, просто тихо умолчим.
В западном восприятии, стоит повториться, все логично. Побомбили Ближний Восток, но нужно же быть гуманистами, поэтому запустим к себе «мирных граждан». Так Запад показывает, в своем собственном понимании, свою силу и великодушие.
Но вот проблема: в восприятии восточных радикалов это выглядит как слабость, трусость и безумие. Пустить мигрантов к себе – это, на восточном языке, признать свою вину, проявить слабость. А раз вы, кяфиры, слабы, то вас надо бить. Потому что вы осмелились против Востока воевать и чего-то там бомбить. Ну и потому, что джихад в радикальном понимании закончится тогда, когда не останется неверных. Вообще.
И вот в эту разницу идеологий и мировосприятия Германия ухнула в полный рост. Потому что никто же не предполагал, что с «негласным лидером ЕС», самой сильной, стабильной и дружественной мигрантам страной в Европе, может приключиться что-то подобное. Терроризм для рядовых немцев и для германских политических элит был где-то там, за пределами страны, картинкой из телевизора или с экрана компьютера, поводом для какой-нибудь «совместной политической акции мира», как когда лидеры ЕС и Петр Порошенко маршировали со свечками то ли по поводу «Шарли Эбдо», то ли еще почему.
В результате такой позиции – «у нас терроризма нет, не было и не будет, мы все невзгоды победим открытостью и добром» – для немцев случившееся стало шоком, к которому никто оказался не готов. Отсюда, кстати, и поспешные заявления германских властей: «А может быть, это и не теракт был?». То есть это не столько шаг в сторону успокоения граждан, сколько попытка бегства от реальности германских властей.
Показательно в данной ситуации и то, что от той же Германии – впрочем, как и от других европейских стран – в течение многих лет в адрес России следуют упреки в жесткости, а то и жестокости «борьбы с терроризмом». Вспомнить хотя бы нравоучительный тон и обличения за «гонения на чеченских борцов за свободу Ичкерии». Ну и сейчас в Сирии, по мнению многих «европейских певцов толерантности», мы бомбим мирных граждан, молодых сирийских хипстеров, женщин и детей.
При этом в России никому не надо объяснять, что такое террористическая угроза, что она за собой влечет и как с ней нужно разбираться – на далеких подступах и тотально. С элементами «ликвидации при попытке сопротивления». И здесь, в общем-то, Россия куда четче и принципиальнее исповедует американскую догму, чем США: «Никаких переговоров с террористами».Еще следует добавить, что никаких поблажек террористам, никаких преференций и даже намеков на уступки террористам быть не может. Потому что малейшая уступка ими читается как слабость. А слабость – это для них повод нападать и давить врага до полного уничтожения.
В Берлине вот и давили. В буквальном смысле этого слова. При этом в глазах «воинов Аллаха» гибли именно враги. Потому что для исламизма нет разделения на комбатантов и нонкомбатантов, там другая очень простая градация: верные и неверные.
Но то, что немцев будут рано или поздно уничтожать просто потому, что они немцы, не мусульмане и просто слишком привыкли к мирной и спокойной жизни, к этому Германия оказалась не готова, потому что просто не готовилась.
Политические либеральные элиты этой страны, а вслед за ними и силовые структуры жили в своем «прекрасном выдуманном мире». Им очень долго везло не сталкиваться с жестокой реальностью. Тем больнее и позорнее это столкновение оказалось.
Сделают ли из всего этого выводы Меркель и ее команда, или они еще глубже спрячут голову в песок под лозунги о том, что «мир и толерантность победят любое зло» – вопрос как минимум для рядовых граждан Германии совсем не праздный. Впрочем, у них там тоже скоро выборы, и есть мнение, что немцы после берлинской трагедии выберут тот политический курс, который гарантирует им как минимум личную безопасность от исламистского террора.
И гарантирует не на уровне красивых лозунгов о мультикультурализме, а методами ужесточения миграционной политики и подготовки правоохранительной системы к террористической угрозе. Потому что если в Бундестаге думают, что это – единичный трагический эпизод, то это очень зря. Это только начало, поскольку Германия продемонстрировала свою вопиющую слабость и неготовность отразить террористический удар. А это для террористов значит, что бить нужно дальше, сильнее и масштабнее.
