Действующих лиц в драме о российских правозащитниках прибыло. Из мест не столь отдаленных вернулись сидельцы: коммерсант Михаил Ходорковский, учитель Илья Фабер, панк-группа Pussy Riot. Почти сплошь борцы за права заключенных, вышедшие на свободу благодаря амнистии.

Им можно противопоставить старых правозащитников. Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева в шестидесятых годах, находясь в СССР, заражала инакомыслием через самиздат вплоть до того, как... получила гражданство США.

Руководитель общества «Мемориал» Светлана Ганнушкина до победного выступала в ООН в поддержку беженцев и временных переселенцев. Поборник национального равноправия Николай Сванидзе пресек попытку выпустить учебник по российской истории, против которого выступило даже правительство Чеченской Республики.

По Конституции, задача государства – создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Старые правозащитники с оговорками, но выполняли эту важную задачу, новые – нет. Старые правозащитники в почете, часть нынешних уже себя сильно опозорила.

По опросу ВЦИОМ, проведенному в День Конституции, именно право на жизнь больше половины россиян (56%) считают главным. Не свобода мысли и слова, а личная неприкосновенность, охрана здоровья и труд входят в число основных прав, по мнению половины наших сограждан. Нашим правозащитникам впору защищать право на достойную жизнь всего народа. Главное, что, защищая права заключенных и свободных людей, в этом надо разбираться. Сумеют ли? Сомнительно.

Вольным инакомыслящим странникам, возможно, куда ближе отец Андрей Кураев, исключенный из Московской духовной академии. Отец Андрей, наверное, должен был бы консолидировать борцов за права заключенных, потому что находится в России, в отличие от Ходорковского, и намного известнее Ильи Фарбера.

Недавно Кураев встретился даже с Pussy Riot, которые устроили «панк-молебен» в храме Христа Спасителя. Но речь шла не столько проблемах заключенных в целом, сколько о деле Pussy Riot, о церкви и российском обществе. Значит, пока нет гарантии, что на встречу не ответят очередным «панк-молебном».