Когда речь заходит о смертной казни, ее сторонники, а их, надо признать, в нашей стране чрезвычайно много, приводят десятки умных, ярких, эмоциональных, убедительных доводов, так что и не всегда придет в голову, что на них возразить. Истина, однако, всегда конкретна. А потому давайте посмотрим, как применяется эта мера наказания в стране, которую у нас многие считают примером для подражания как в смысле правовой системы, так и – особенно – демократического устройства общества. Речь идет, естественно, о США.
В какой мере можно считать правовым, гуманным и справедливым общество, где фактически узаконены пытки в виде многолетнего ожидания смертной казни в жутких условиях?
Недавно, как сообщили СМИ, в штате Джорджия был казнен темнокожий американец по имени Трой Дэвис, который был осужден за убийство полицейского, совершенное 20 лет назад. Казнь была осуществлена посредством смертельной инъекции, за ней наблюдали 20 приглашенных зрителей, в том числе жена, сын и отец погибшего.
Но вот что странно: перед смертью Трой Дэвис поклялся родственникам убитого, что он не совершал убийства.
Конечно, это еще не повод утверждать о невиновности Дэвиса, хотя, как правило, перед смертью добровольно не лгут, тем более для истово верующего человека, каким стал Дэвис за годы пребывания в тюрьме, такая ложь была бы равносильна погибели души.
Но есть и другие, более веские основания сомневаться в законности этого приговора. Как сообщается, из девяти свидетелей обвинения семь позднее отказались от своих показаний, а один после суда якобы хвастался, что это именно он совершил убийство, в котором обвиняли Дэвиса. В августе 2009 года Верховный суд США рекомендовал пересмотреть дело Дэвиса – случай, надо сказать, очень редкий. Год спустя суд штата Джорджия после повторного слушания дела постановил, что приговор Дэвису вынесен справедливо и должен быть приведен в исполнение.
К защите Дэвиса, как отмечают СМИ, подключились международные правозащитные организации. К пересмотру его дела призывали бывший президент США Джимми Картер, папа римский Бенедикт XVI, нобелевский лауреат, архиепископ ЮАР Десмонд Туту и бывший глава ФБР Уильям Мишнс.
Я, разумеется, не готов заявлять о невиновности казненного, поскольку не знаком с материалами данного уголовного дела. Тем более в СМИ приводятся и различные доказательства того, что осуждение Дэвиса было законным и обоснованным. Совсем недавно на примере дела Доминика Стросс-Кана я писал, что американская правоохранительная система порой действует очень профессионально, тщательно собирая все свидетельства как в пользу, так и против обвиняемого.
Вопросы у меня возникают не столько в связи с этим конкретным делом, сколько с самим институтом смертной казни как таковой.
Прежде всего, насколько законна в США смертная казнь?
Как известно, 25 сентября 1791 года конгресс США утвердил 10 поправок к конституции, получивших название «Билль о правах». После ратификации этих поправок законодательными собраниями штатов они стали составной частью конституции США.
Статья VIII этого документа гласит: «Не должны требоваться непомерно большие залоги, взыскиваться чрезмерные штрафы, налагаться жестокие и необычные наказания».
Казнь посредством смертельной инъекции, безусловно, является необычным наказанием, поскольку на момент принятия «Билля о правах» такого наказания американское законодательство не знало. Она является жестоким наказанием, поскольку нередки случаи, когда в результате неумелых действий палачей осужденный испытывает жуткие страдания.
Но самые страшные мучения заключаются в том, что осужденный на протяжении многих лет находится в кошмарном ежеминутном ожидании смерти. Тому же Дэвису казнь назначалась четыре раза, а затем переносилась, причем однажды ему даже был предложен «последний ужин» – есть там такая гуманная традиция. И это не исключение. Многие осужденные на смертную казнь в США ожидали исполнения приговора по 15–20 лет. Были случаи, когда осужденному и его родственникам объявляли, что казнь назначена на следующий день, попутно интересуясь, что делать с телом. Потом казнь переносилась на другой день, и так множество раз. Все это время осужденные, как правило, находились в невыносимых условиях содержания – настоящих каменных мешках без света и отопления, где их кормили отвратительной пищей, в результате чего они становились физическими и психическими инвалидами.
Фактически все это – не что иное, как узаконенные пытки, продолжающиеся многие годы. И те, кому повезло добиться пересмотра дела и доказать свою невиновность, вскоре после выхода из заточения, как правило, умирали. Как, например, молодой перспективный бейсболист Рональд Уильямсон, который в 1988 году был осужден за убийство молодой девушки, которого он не совершал, провел в заключении 12 лет, был оправдан в 1999 году и, выйдя из тюрьмы смертельно больным человеком, в 2004 году скончался. Об этом пишет в своем документальном исследовании «The innocent man» знаменитый американский писатель Джон Гришем, приводя попутно несколько других, не менее страшных случаев.
Всего в США после открытия метода идентификации преступника по следам ДНК за последние годы были освобождены более 100 «смертников», которые были осуждены по ошибке, а нередко – по злому умыслу. И в самой демократической стране мира, оказывается, имеют место факты фабрикации уголовных дел, «допросов с пристрастием», неправомерного использования детектора лжи, запугивания и «увещевания» свидетелей с тем, чтобы они дали ложные показания, лень, некомпетентность и т. п. Конечно, осужденному предоставляется возможность неоднократно обжаловать приговор в различных судебных инстанциях, и это вроде бы должно исключить возможность ошибки. Однако еще выдающийся русский правовед сенатор Н. С. Таганцев писал: «Нельзя забывать, что какими гарантиями ни было бы обставлено человеческое правосудие, оно всегда подвержено ошибкам: на это мы, к несчастью, имеем свидетельства из уголовной летописи всех государств. Но как же мы исправим такую ошибку по отношению к казненному? Восстановление памяти может служить утешением его семье, но мертвые не оживают».
Таким образом, возможность судебной ошибки остается самым сильным аргументом против смертной казни, и практика ее применения в США убеждает нас в этом. Может ли кто-нибудь гарантировать, что в том случае, если смертная казнь будет восстановлена в нашей стране, ошибок, в том числе и «заказных» ошибок, будет меньше?
Апологеты смертной казни утверждают, что среди преступников встречаются такие выродки, которым просто не может быть места в человеческом обществе: само чувство справедливости восстает против сохранения им жизни. К этому аргументу можно относиться по-разному, однако в случае Дэвиса он явно не срабатывает: осужденный, даже по версии обвинения, не был ни извергом, ни серийным убийцей, ни педофилом-мучителем; он будто бы 20 лет назад застрелил полицейского, который к тому же был в штатском, когда тот пытался разнять драку, в которой якобы участвовал Дэвис.
Отвратительна и сама процедура казни, подразумевающая существование института палачей, как бы они там официально ни назывались. Эти люди обречены на непрерывные нравственные страдания и полную деградацию. Как писал правовед Богдан Кистяковский, «палач – лицо отверженное, одно прикосновение к нему считается осквернением; преступник может легче вернуться в лоно общества и примириться с ним, чем палач».
Утверждают также, что казнь устрашает потенциальных преступников. И хотя, как известно, в свое время в Лондоне карманники ловко обирали зевак, пришедших посмотреть на очередную казнь какого-нибудь воришки, я готов допустить, что кого-то смертная казнь может действительно устрашить. Но тогда она должна производиться публично, в присутствии толпы, под грохот барабанов, как это было в стародавние времена. К тому же со временем ее устрашающее действие притупляется, так что приходится изобретать все более жуткие казни, как это имело место в средневековой Европе. Надеюсь, никто не станет предлагать сегодня нечто подобное?
Впрочем, в свое время поэт и гуманист В. А. Жуковский настаивал на том, чтобы придать казни характер мистического спектакля. «Не уничтожайте казни, – писал он, – но дайте ей образ величественный, глубоко трогающий и ужасающий душу». Однако в реальности публичные казни в дореволюционной России всегда были зрелищем страшным и отвратительным: некоторые осужденные, как это произошло при казни декабристов и «народовольцев»-цареубийц, срывались с виселицы, другие мучились в петле в течение длительного времени, осужденных к расстрелу приходилось порой добивать выстрелами в упор, штыками или саблями и т. п.
Большинство русских правоведов начиная со второй половины XIX века категорически высказывались против смертной казни, а иные допускали ее применение лишь в каких-то исключительных обстоятельствах, например в военное время или в отношении лиц, виновных в покушении на жизнь императора.
Возвращаясь к печальной судьбе Троя Дэвиса, хотел бы задать сторонникам смертной казни вопрос: что именно проиграло бы общество, если бы вместо смертной казни он был бы осужден к длительному сроку пребывания в тюрьме или даже к пожизненному заключению? Ведь в этом случае, возможно, была бы в конце концов установлена его невиновность. Из тюрьмы бы он не сбежал, никакого ущерба обществу бы не нанес.
Фактически все это – не что иное, как узаконенные пытки, продолжающиеся многие годы
Правда, иные говорят, что государство не должно кормить и содержать злодеев за счет налогоплательщиков. Это также спорно, поскольку в том, что «злодей» совершил преступление, так или иначе виновато и общество, и государство. Приходится расплачиваться. Да и мало ли всяких дармоедов содержит общество за свой счет – никто почему-то не протестует!
А к поклонникам «демократии в Америке» у меня вопрос: в какой мере можно считать правовым, гуманным и справедливым общество, где фактически узаконены пытки в виде многолетнего ожидания смертной казни в жутких условиях? Где здесь уважение к правам человека? В чем состояла столь настоятельная необходимость лишения жизни Троя Дэвиса, так что американское правосудие пренебрегло и позицией виднейших общественных деятелей, и общественным мнением внутри страны, и доводами в пользу невиновности Дэвиса, и просто здравым смыслом, наконец?
В очередной раз повторю в ответ на уже привычные обвинения оппонентов в «антиамериканизме»: я отнюдь не ненавистник США, я признаю замечательные достижения этой страны в области науки, передовых технологий, военного дела, культуры, общественного устройства, работы правоохранительных органов. Но, как говорится, «не сотвори себе кумира». Далеко не все, что есть в США, нам следует копировать. Нам ни в коем случае нельзя восстанавливать у себя институт смертной казни, сколь бы страстно в последнее время ни призывали к этому ее сторонники, среди которых имеются, к сожалению, видные юристы.
Тот же сенатор Н. С. Таганцев в 1901 году писал: «Не надо быть пророком, чтобы сказать, что недалеко то время, когда смертная казнь исчезнет из уголовных кодексов, и для наших потомков сам спор о ее целесообразности будет казаться столь же странным, каким представляется для нас теперь спор о необходимости или справедливости колесования или сожжения преступников».
Уверен, что это предсказание обязательно сбудется и смертная казнь будет повсеместно отменена. В том числе и в США, где все большее число граждан выступают против этого страшного, бесчеловечного, развращающего общество и притом неэффективного вида наказания.
Источник: Блог Общественной палаты
