Прочитав очередную дискуссию про развитость Российской Империи, сколько инженеров она выпускала, сколько чугуна и сколько стали, я вот что подумал – это все глупости. Причем настолько очевидные, что, наверное, среди историков существует какой-то заговор молчания, они все в масонской ложе состоят или еще каком объединении, которое взяло негласную клятву не говорить об очевидном. Пусть, мол, простые смертные пыжатся-тужатся, а мы будем сидеть в фартучках и хохотать.
Очухавшись, отдышавшись и еле-еле отбившись, до самого своего конца советская власть продолжала демонстративно плавить кубометры колбасы
Ценности развития (еще больше чугуна! Учителей! Коров! Коров-учителей!) имеют превосходный смысл в советской цивилизационной парадигме. СССР был первым в мире государством рабочих и крестьян, соответственно, цель его существования была в улучшении жизни рабочего класса, каковое улучшение нагляднее всего выражалось через те самые ценности развития. Был у вас при царе один учитель – а стало десять! Выпускали у вас один мешок стали – а начали выпускать сто мешков стали! И двадцать аквариумов кукурузы! И тридцать бревен масла! Прогресс! При этом, так как цивилизационным оппонентом СССР оказывались США, сделавшие из экономического роста и ценностей развития новую религию, то весь этот концепт – догоним и перегоним Свазиленд в производстве сахарной свеклы! – то все это соревнование про пережрать и перевыплавить идеально легло в мироощущение мировых держав, сошедшихся в атомном клинче. Встретились два одиночества, что называется. До сих пор спорят, кто из них больше бронестали наварил. «Так и прошла жизнь».
Но Империя-то не мыслила ценностями развития. Бочками сахарами и ведрами стали. Империя мыслила ГЕОПОЛИТИЧЕСКИМИ ЦЕННОСТЯМИ ЭКСПАНСИИ, промышленное развитие, количество инженеров, учителей и чего там еще было лишь инструментом, средством достижения цели, но никак не целью. Имперские элиты были равнодушны к социалистическому промышленному соревнованию, радостям мирного созидательного труда и всему такому прочему – это лишь supply production, обеспечение, но никак не смысл жизни. Смысл жизни – в достижении геополитических целей. И Империя, мысля в категориях власти над пространствами, раз за разом эту власть получала. Отличный пример тут – Первая мировая. Жестко просев в 1915-м году со снарядным голодом, Империя развернула массовое промышленное строительство (по сути, индустриализацию, сверхускоренную, военную, пополам с массовым же заказом за рубежом), решила проблему и в 1916-м вновь поперла к вожделенному Константинополю. Понадобились для решения задачи заводы – построили заводы и дальше поехали. Русский бульдозер – может забуксовать на год, но не может остановиться. «Русский паровой каток», как писали тогда в западной прессе.
Тем забавнее сравнить это с советским решением схожей задачи – войны с Германией. Несмотря на приоритет ценностей развития, лихорадочное строительство и песни новому индустриальному миру, советская элита не смогла поставить себе адекватную геополитическую задачу, наметить долгосрочную стратегию и пути ее реализации – и в результате со всеми своими заводами, инженерами, учителями, школами, песнями, танцами и плясками оказалась загнана аж за Волгу. «Ну шо, сынку, помогли тебе твои ляхи?». После чего, очухавшись, отдышавшись и еле-еле отбившись, до самого своего конца советская власть продолжала демонстративно плавить кубометры колбасы (или что они там производили на всех этих заводах? Сахарную вату?) наперегонки с Америкой, в принципе отказавшись от глобального силового, геополитического мышления. Россия перестала быть warring state, она стала producing (and pizding) state.
#{ussr}Более того, сменившая СССР РФ сменила и ценности с ценностей развития на ценности потребления (не слишком много слов «ценности»? Вот еще одни «ценности», вдруг не хватит), через это утратив понимание стержня, смысла советской производственной цивилизации трудовых рабов-муравьев (а советские, в свою очередь, всю предыдущую русскую историю пытались описывать исключительно как историю развития, мол, все эти враги не давали пахать мирно землю крестьянам, вот крестьяне аж до Калифорнии и дошли). Концепт «будем плавить больше всех колбасы» сменился концептом «будем жрать больше всех колбасы», идут ожесточенные, яростные споры – что лучше, молча делать колбасу или так же молча ее жрать? «В наши годы, знаете ли, люди на производстве колбасы умирали, кропили ее своей трудовой кровью! А вы! Жрете! Свиньи! Мы бы с СССР уже давно на Марс улетели – и там бы построили колбасноплавильный цех, заткнув за пояс проклятую Америку!»
Но любому разумному человеку понятно, что и потребление, и производство – гнилое бридо, морок, чужие сны чужого будущего. Империя, государство, аристократия, русские всегда жили одним – Силой и Экспансией. Лишь Власть и План имеют смысл (в том числе потому, что в процессе приносят и производство, и колбасу, и все шо хошь), все остальное – разводки низкого уровня, заслоняющие от русских простой и понятный смысл тысячелетней русской истории. Русские должны жить хорошо, очень хорошо. И производить много, очень много. Но проживая свою жизнь – жизнь экспасионистов, солдат, покорителей, а не ютясь по стеночке, по стеночке в границах XVI века, пытаясь утешить себя новым заводом или там новым айфоном.
Не надо нового завода. Не надо нового айфона. Надо новый меч.
Источник: Блог Егора Просвирнина
