«Арабская весна» прожила свое лето, доживает осень и входит в закономерную зиму. Казалось бы, революционные страсти должны существенно поостыть. Но, судя по тому, что происходит в Египте, все как раз наоборот. И прямо в подтверждение памятных всем советским людям строк: «Есть у революции начало – нет у революции конца!»
Это только на первый взгляд в чисто разрушительном действии нет смысла
Так что же, мир действительно вступает в эпоху перманентных арабских революций? И если да, какова их природа, их смысл, их цель?
Вопросы непростые, особенно с учетом заметной специфики практически каждой страны южного Средиземноморья и Персидского залива. Но если попытаться за деревьями увидеть «лес», то можно предложить следующую картину.
Во-первых, о природе. По своей глубинной сути эти революции носят принципиально антизападный характер. Это не означает, что «арабская весна» есть сознательная копия иранской исламской революции. Но это означает, что и революции как удавшиеся бунты (Тунис, Египет, Ливия), и бунты как неудавшиеся революции (Бахрейн, Йемен) – все они так или иначе нацелены на разрушение того «ближневосточного порядка», который инициирован и долгие десятилетия поддерживался Западом.
Для Запада Ближний Восток – это прежде всего и главным образом колоссальная «заправочная станция». То есть в буквальном смысле «сырьевой придаток» западной экономики. Но это такой «придаток», который нужно постоянно держать под строгим контролем. Модельное государство здесь – Саудовская Аравия, режим которой в различных вариациях транслировался на соседей. Вплоть до ливийской Джамахирии «позднего Каддафи».
Именно эта форма «постколониального колониализма» изживает себя в нынешних арабских революциях, которые отрицают то, что есть (лозунг «Хватит!» легко переводим на арабский), не предлагая ничего позитивного взамен. И в этом заключается основная трагедия всех этих революций.
Отсюда, во-вторых, проблема смысла «арабской весны». Это только на первый взгляд в чисто разрушительном действии нет смысла. На самом деле он есть и заключается в том, что логика этого разрушения заставляет народ-разрушитель в состоянии «а поутру они проснулись» этот самый смысл начать искать. И выбор тут вполне определенный: либо «модернизация» (с западной помощью и по западному образцу), либо отчетливо и последовательно антизападная «фундаментализация». То есть выбор между условной Турцией и условным Ираном.
#{image=577560}И отсюда, в-третьих, возникает вопрос о цели. На знамени всех этих революций написан один и тот же лозунг: власть – народу! То есть вроде бы как мы имеем дело с антиавторитарными демократическими революциями. Если угодно – с четвертой глобальной «волной демократизации». Но парадокс в том, что эта вроде бы бесспорная и внятно артикулированная цель есть в действительности не более чем средство. И создание квази- или даже самых настоящих демократических институтов (свободные выборы, многопартийная система, представительный парламент как минимум) нужно лишь для одного – для легитимации конечного выбора. То есть – в Турцию или в Иран?
Но вот тут-то и зарыта та самая «собака». Потому что, будучи по природе революциями антизападными, по смыслу они обречены стать прозападными. Так как Запад понятным образом уже запрограммировал вариант «турецкого», а отнюдь не «иранского» завершения «арабской весны». Хотя бы потому, что появление еще пяти-шести условных «Иранов» вокруг Израиля – это, как выражаются в таких случаях американцы, living Hell.
Поэтому-то и есть сильное подозрение, что, в конечном счете, мы увидим вокруг Израиля не пять-шесть Турций или Иранов, а до сих пор не упомянутых нами Алжиров. И тогда Бен Али, Мубарак и Каддафи предстанут в народной памяти едва ли не «апостолами демократии».
Посмотрим.
Источник: Сайт «Актуальные комментарии»
