Как понять слова Кудрина о худшей жизни в СССР

На первый взгляд, слова Алексея Кудрина просто выдернуты из контекста. Вот полная цитата из интервью главы Счетной палаты, опубликованного в начале года: «В 2003–2004 годах мы восстановили (в среднем, конечно) уровень жизни, который имели граждане в 90-м году перед развалом СССР. В среднем это достигалось и по учителям, и по врачам. Сейчас примерно на 20% уровень жизни выше, чем в Советском Союзе. В нулевые годы, когда я был вице-премьером, с 2000 до 2011 год, уровень жизни в стране вырос в три раза».

Еще в одном интервью, опубликованном в июле прошлого года в «Коммерсанте», тот же Алексей Кудрин заявлял следующее: «Примерно в 2004–2006 годах восстановился средний уровень жизни советского гражданина. И в этом смысле мы сейчас как бы чуть-чуть пошли дальше. Примерно на 30% сейчас мы живем лучше, чем средний советский гражданин. В среднем!».

Конечно, разница между 20% и 30% относительно невелика. Так или иначе, речь не идет о том, что качество жизни в современной России кратно – как говорится, в разы – выросло в сравнении с СССР. Любая из двух оценок Алексея Кудрина намекает на скромные достижения постсоветского периода, и это, безусловно, связано с глубиной провала экономики в 1990-х годах. Но главная проблема в другом: насколько такие оценки вообще состоятельны?

Не хлебом единым

Возможно, что прозвучавшие в интервью Кудрина цифры действительно представляют собой результат некоего исследования и являются репрезентативными. Однако тут же возникает вопрос о методике расчета, отмечает декан факультета экономики и бизнеса Финансового университета при правительстве РФ Екатерина Безсмертная. По ее словам, в научных кругах до сих пор нет единого взгляда на содержание такой категории, как уровень жизни населения. Ни в советской, ни в российской статистике нет какого-то единого показателя, характеризующего уровень жизни, который можно было бы использовать для сравнения.

Сейчас индикаторами уровня жизни выступают объем доходов на душу населения, структура потребления, цены на основные товары и услуги, стоимость жилищно-коммунальных услуг, уровень образования, медобслуживания и т. д. В советских методиках использовались другие показатели. Кроме того, цены советского и российского периодов являются несопоставимыми.

Пожалуй, единственным одинаковым показателем, который встречается и в советских, и в российских источниках является покупательная способность среднедушевых денежных доходов населения. Например, по итогам девяти месяцев прошлого года Росстат подсчитал, что на месячный доход среднестатистического россиянина можно было купить 525,1 кг хлеба и булочных изделий из пшеничной муки. Для сравнения: в 1985 году этот показатель составлял 443,8 кг, в 1990 году – 551,3 кг, а в 1992 году – всего 257,4 кг.

«Но ведь не хлебом единым жив человек! – говорит Екатерина Безсмертная. – Уровень жизни – это комплексная категория, которая включает в себя оценку степени удовлетворения материальных и духовных потребностей граждан, а также имеющиеся в обществе условия для их удовлетворения.

Естественно, эти потребности с развитием цивилизации растут, а их состав – меняется. Допустим, в советское время приобретение телевизора являлось для обычной семьи событием года и требовало больших расходов. В 1988 году средняя розничная цена цветного телевизора составляла 713 рублей, тогда как среднедушевой совокупный годовой доход рабочих и служащих составлял 1834 рубля. Сегодня эта пропорция совсем иная».

Кроме того, сегодня существуют новые виды расходов, которых не было в советском прошлом – например, платные услуги образования и здравоохранения. Меняются и структура расходов, масштаб цен и соотношение между стоимостью тех или иных групп товаров и услуг. В 1980 году в структуре потребительских расходов советских домохозяйств на долю оплаты услуг ЖКХ приходилось всего 3,7%, а в 1990 году этот показатель был еще ниже – 3,1%. Сегодня же доля трат на коммуналку в расходах россиян существенно выше.

Две разные реальности

В сравнении уровня жизни в советский период и сегодня стоит учитывать и принципиально разную структуру экономики. Цифры советской статистики ничего не расскажут нам о природе той экономической системы, которая была построена в СССР. Ее неотъемлемой характеристикой был дефицит товаров повышенного спроса, реальные цены на которые (на черном или «сером» рынке) могли резко отличаться от установленных государством. Поэтому переход к рыночной экономике сформировал совершенно иную конфигурацию товаров и цен, несопоставимую с советскими реалиями.

В качестве характерного примера можно привести обеспечение населения личными автомобилями. В РСФСР в 1991 году, по подсчетам агентства «Автостат», на тысячу жителей приходилось всего 60 машин. Автомобиль в Советском Союзе был предметом престижного потребления. Чтобы купить его по государственной цене, требовалось несколько лет стоять в очереди.

Сегодня показатель автомобилизации в России превышает 300 легковых машин на тысячу человек. Это, несомненно, свидетельствует об улучшении уровня жизни. Но перевести этот пятикратный рост автомобилизации в показатели «средней температуры по больнице» едва ли возможно. По сути, произошел некий качественный переход – автомобиль из дефицитного товара превратился в неотъемлемый атрибут жизни миллионов россиян.

Если сравнивать потребляемые в СССР и России материальные блага, то за счет сравнительного удешевления многих товаров благодаря открытости экономики сегодня можно увидеть в среднем более значительные объемы потребления, констатирует заведующий кафедрой макроэкономического прогнозирования и планирования Финансового университета при правительстве РФ Сергей Толкачев. Однако, по его словам, никакой методики сопоставления двух экономик, позволяющей получить результаты в конкретных цифрах, не существует.

Дело в том, что невозможно учесть массу различий, связанных с качеством товаров и услуг. Например, сыр «Российский» в 1977 году и в 2021 году – это два разных биологических продукта. Продукты питания сопоставимого с советским периодом качества сегодня стоят в несколько раз дороже, нежели обычные продукты питания в российских магазинах. Другое дело, что продовольствие в СССР тоже было дефицитом.

Огромный пласт проблем возникает и с сопоставлением объемов потребляемых общественных благ, добавляет Сергей Толкачев. Сегодня россияне финансируют образование и здравоохранение в значительной части из своего кармана, тогда как при советском социализме люди даже не задумывались, что пребывание в больнице может что-либо стоить.

«Если Алексей Кудрин руководствуется сопоставлением во времени такого показателя, как реальные доходы на душу населения, то, наверное, с учетом систематического занижения официальной инфляции за прошедшие 30 лет, можно прийти к тому выводу, к которому он пришел, – резюмирует Толкачев. – Однако простое сопоставление России и СССР в процентах бессмысленно и чудовищно неточно. Качественные отличия уровня жизни значат гораздо больше, чем измерения объемов потребляемой гражданами продукции».

Цена неравенства

Важно учитывать и значимость такого фактора, как принципиально разные масштабы социального неравенства. Если для позднего СССР значение коэффициента Джини – ключевого показателя оценки неравенства (чем он выше, тем расслоение в обществе больше) – составляло порядка 0,27, то в последние полтора десятилетия он устойчиво превышал уровень 0,4. В 2017 году в докладе об уровне глобального неравенства, составленном под руководством известного французского экономиста Томаса Пикетти, отмечалось, что на долю менее состоятельной половины населения РФ приходится всего половина национального богатства – сопоставимые показатели были характерны для Российской империи в начале ХХ века. Так что новость о повышении нынешнего уровня жизни в среднем на 20% по сравнению с концом советского периода окажется слабым утешением для 13,1% россиян, чьи денежные доходы, по данным Росстата, ниже установленного прожиточного минимума, считает Екатерина Безсмертная.

Есть и еще одна методика оценки неравенства – так называемый индекс Кейтса, который рассчитывается как соотношение минимального размера оплаты труда (МРОТ) и средней зарплаты. По словам управляющего директора компании Packer Tools LLC Сергея Гуськова, по нормативам Международной организации труда этот показатель должен составлять 50%, тогда как в современной России он равен лишь 24%. Для сравнения: при 55% во Франции или Южной Корее.

«Лучше, чем в СССР, люди жить не стали, только причины низкого качества жизни разные, – считает Сергей Гуськов. – В СССР ввиду ограниченного предложения товаров народного потребления денежные доходы не определяли уровень жизни. Однако социалистическая система предполагала, что базовые потребности гражданина, такие как жилье, питание, медицина и образование, гарантированно закрываются. В современной же России людям не хватает денег, а существенное расслоение по уровню доходов усиливает этот эффект».

На эту тему
• Кудрин сравнил уровень жизни в современной России и СССР
• Почему республики экс-СССР не платят Газпрому
• Эксперт: Опыт СССР и 90-х позволит России одержать идеологическую победу над Западом

Однако даже при высоком уровне неравенства сегодня самые плачевные проявления советской экономики дефицита остались в прошлом. В СССР, пережившем революцию, Гражданскую войну, коллективизацию, Великую Отечественную, уровень и качество жизни большинства населения были критически низкими, напоминает Вероника Холина, завкафедрой региональной экономики и географии экономического факультета РУДН.

Кроме того, разница между бедными и богатыми была по нынешним меркам весьма условна – если не считать немногочисленную партийную элиту, которая жила практически при коммунизме. Представители советского «среднего класса» нередко имели одну-две комнаты в коммунальной квартире с условными удобствами, продуктовые карточки и заказы к праздникам, талоны на холодильники и сапоги. Сельское население в определенный период истории СССР вообще работало за трудодни без возможности изменить свое местожительство.

Так что оценки Алексея Кудрина не подтверждаются какими-либо расчетами. Тем более он не уточняет, что именно имеет в виду под уровнем жизни, резюмирует Вероника Холина. Если, к примеру, речь идет о ВВП на душу населения, то это средний показатель по стране в условиях громадных различий между доходами «владельцев заводов, газет, пароходов» и жителями российской глубинки. Сравнения по долларовому эквиваленту и по покупательной способности тоже не дадут реального результата, поскольку в СССР и в современной России разные система и динамика цен. Более объективной могла бы быть оценка по структуре доходов и расходов различных социальных групп и в разных районах России – но это предмет отдельного научного исследования.