Борис Якеменко vs Дмитрий Колезев: Оскорбительно ли переодевание Собчак в облачение священника?

Следственный комитет начал проверку на предмет оскорбления чувств верующих в отношении телеведущей Ксении Собчак, которая сфотографировалась в наряде священника. Общественная дискуссия по этому поводу стала главным событием вторника.

(Фото: ТАСС)

Борис Якеменко, историк, политолог:

После фото Собчак, приклеенной к бороде, в многочисленных комментариях в основном обсуждают степень психического здоровья содержанки, уровень ее адекватности, глубину ее маразма.

То есть совсем не то, на что, очевидно, она рассчитывала.

И скандал, на который она так надеется (вот сейчас возбудят дело, будет сто интервью и двести эфиров), приведет к совсем иному результату. Искреннему желанию, чтобы всех нас наконец от нее избавили.

И от ее приятелей. И если она ответит по суду, то это вызовет чувство глубокого удовлетворения. Ибо достала.

Ее время кончилось, но она никак не хочет этого понять. И пытается нам всем навязаться. И, как видим, ради этого готова на что угодно. 

Есть только один положительный момент во всей этой картине распада личности.

Когда она будет заканчивать свои дни, лечась от излишеств, в доме скорби (даже если этот дом будет находиться на Рублевке), то останется явление под общим и очень удачным названием «собчак».

Ее забудут, но сохранится очень точное определение различных пограничных состояний, уровней падения: «у него собчак души и сердца», «он дошел до полного собчака», «еще немного, и все, случится собчак», «надо вытравить из себя собчак», «он окончательно особчачился».

Будет собчак легкий, средней тяжести и осложненный политическим бредом, желанием раздеваться и материться в общественном месте, оскорблять инвалидов и детей, гадить в храмах, тяжелый неизлечимый собчак.

От которого может помочь только изоляция от общества и удобная одежда с рукавами, завязывающимися на спине. У нее та самая, последняя стадия.

Источник

(Фото: facebook.com/kolezev)

Дмитрий Колезев*, журналист:

Я читаю про Ксению Собчак, действия которой СК просят проверить на оскорбление чувств верующих (она сфотографировалась в костюме священника и с накладной бородой), и в очередной раз пытаюсь понять – а что такое это оскорбление чувств верующих?

Есть в этом понятии какой-то изъян. Ведь вера – не слабость. Наоборот, как кажется, христианская вера должна давать своим адептам силу, превосходство над неверующими, которые понимают этот мир (с точки зрения верующих) не так глубоко, не так ясно.

Верующие сильнее неверующих: они не боятся смерти, болезни и нищеты, они чувствуют защиту всесильного Бога. Казалось бы, вера – это прекрасное качество. Можно ли оскорбить нечто прекрасное, пошутив над ним? Сомневаюсь. Оскорбился бы красавец, если бы кто-то иронически превозносил его красоту?

Оскорбился бы силач, если бы кто-то, шутя, нахваливал его физическую силу? Оскорбятся ли чувства мудреца, над которым кто-то улыбнется, потому что он столь умен, что окружающий мир вступает с ним в противоречие (вспомните Перельмана)?

Такое и представить странно. Шутки над достоинствами не вызывают у нас внутреннего противоречия.

Другое дело – шутки над недостатками. Если кому-то в голову придет смеяться над инвалидом, уродом, умственно отсталым, это, конечно, покажется нам неуместным, а то и оскорбительным.

Высмеивать слабости – последнее дело. Почему же тогда оскорбляются верующие, если вера – их сильная сторона? Начинает казаться, что вера – это не сила, а недостаток, который можно высмеять, оскорбить.

Может быть, те верующие, которые почитают свои чувства оскорбленными, на самом деле верят слабо и подсознательно считают свою религиозность каким-то изъяном. А те, чья вера крепка, как скала – разве может их оскорбить чья-то шутливая фотография с накладной бородой?

Источник

* Признан(а) в РФ иностранным агентом