Бойня номер V

Книги Пинчона – та самая «литература не для всех», которая в силу уникального сочетания неочевидных качеств становится, тем не менее, не просто мейнстримом, но частью общеобразовательного минимума. Пинчон – специалист по черной работе с грубой и хаотичной материей жизни, исследователь изнанки бытия, вооруженный, с одной стороны, разнообразными умозрительными концептами, а с другой – неистребимой иронией. С помощью этой последней оказывается возможным реорганизовать и подвергнуть сомнению все вышеперечисленные объекты и инструменты писательской работы, чтобы затем диалектически вернуться на орбиту глубочайшей серьезности и вычленить самое главное.

Радуга тяготения» представляет собой как бы асимметричный ответ на роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей

В более молодом (условно говоря, «среднем») писательском поколении схожие свойства присущи Чаку Паланику и отчасти Мишелю Уэльбеку, но не очень понятно, насколько здесь можно говорить о преемственности. В любом случае 75-летний затворник Пинчон остается «вещью в себе», фигурой вне очевидных координат, в отношении которой лучше избегать прямолинейных аналогий. К тому же номинально Пинчон считается постмодернистом; другое дело, что он астрономически далек, скажем, от Умберто Эко или Павича.

Уже самая первая вещь, книга под лаконичным названием «V.», строящаяся вокруг поисков таинственной сущности, обозначенной этой буквой, принесла 25-летнему Пинчону Фолкнеровскую премию за лучший дебют. За последующие 10 лет молодой писатель совершил одинокое восхождение к вершинам нетрадиционной фантастики, фундаментальным образцом которой и стала «Радуга тяготения».

Один из самых важных моментов «Радуги» – хронологическая привязка, конкретные годы и даты, служащие маяками в океане многослойной реальности. События романа совпадают по времени со второй половиной и концом Второй мировой: действие происходит в 1944–1945-м. Что отнюдь не случайно, ибо интрига (если только этот термин, заточенный под беллетристику, применим к литературе Пинчона) завязывается вокруг производства и функционирования немецких ракет Фау или, как предпочитает выражаться переводчик книги, V-бомб. Однако «Радуга» – отнюдь не тривиальная конспирологическая фантазия с элементами военно-производственного романа. V-бомбы у Пинчона – сущность не только околоисторическая. Напротив, это нечто, уводящее в дебри эротики и метафизики, некая потусторонняя тайна и даже своего рода фетиш. V-бомбы обнаруживают сложную связь с интимной жизнью главного героя и с его прошлым, хотя однозначно убедиться в том, что связь эта действительно существует, мы так и не сможем. Неоднозначность – вообще характерная черта этого повествования; здесь Пинчон, само собой, наследует Джойсу.

Американский лейтенант Эния Ленитроп, с которым мы впервые встречаемся в Администрации хозяйственно-технических управлений Норд-Германии (сокращенно АХТУНГ), проделывает извилистый путь в поисках ответа на вопрос о том, что представляет собой таинственное устройство, разработанное для новой модели немецких ракет. В этом путешествии успеет принять участие огромное количество других персонажей, причем некоторые из них ненадолго появятся в начале и затем, после длиннейшего перерыва, в конце, а многие промелькнут лишь однажды и исчезнут навсегда, хотя читателю не раз будет казаться, что вот эта-то новая фигура и сыграет ключевую роль.

По дороге к призрачной цели загипнотизированный техногенным призраком американец будет встречать посвященных в секретные проекты мазохисток, зловещих ретрофутуристических ученых и женщин, участвующих в опытах с осьминогами; он побывает в сюрреалистических местах, каждое из которых имеет сразу несколько не вполне ясных предназначений и напоминает декорации экстремального театра; наконец, сам он будет меняться до неузнаваемости, переживая параноидальные трансформации личности и становясь то русским полковником, то монструозным супергероем. В конце концов та правда, которую он ищет, все же раскроется, и будет она, само собой, довольно пугающей.

«Радуга тяготения» интересна, в числе прочего, тем, что она представляет собой как бы асимметричный ответ на вышедший несколькими годами ранее, в 1969-м, роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», посвященный, как известно, бомбардировке Дрездена авиацией союзников. Книга Пинчона – это тоже американский взгляд на Вторую мировую, тоже история о европейском опыте американского военного и тоже роман-катастрофа, построенный вокруг образов массового разрушения. Но если книга Воннегута автобиографическая, то текст Пинчона – многоуровневая фантасмагория, соотносящаяся с реальностью крайне причудливо.

Впрочем, «Радуга» на самом деле имеет большую фактическую основу. Речь здесь не в последнюю очередь о сведениях, с которыми Пинчон ознакомился в период работы в корпорации «Боинг», где он занимался составлением технической документации. С другой стороны, прообразом катастрофического финала книги послужило одно из «рекордных» достижений палаческой машинерии времен Второй мировой, а именно уничтожение ракетами Фау кинотеатра Rex в Антверпене: в результате этой бомбардировки, произведенной в 1944-м, одним снарядом было убито более полутысячи человек.

Не нужно больших усилий, чтобы расслышать в «Радуге» антивоенный пафос, но для постмодерниста Пинчона этот посыл, пожалуй, не главный. Что в этом романе главное, сказать трудно, да и вряд ли подобные упрощенные диагнозы в данном случае вообще возможны. Достаточно того, что перед нами – огромная, разветвленная, движущаяся и тревожно громыхающая вселенная, до мельчайших деталей продуманная и зрелищно воссозданная волей визионера, владеющего вдобавок всеми мыслимыми речевыми техниками.

Атмосфера этой вселенной такова, что лучшим иллюстратором здесь мог бы выступить, скорее всего, Ханс Руди Гигер. А как еще, спрашивается, может выглядеть притча о европейско-американском послевоенном безумии, рассказанная в разгар психоделической эпохи?