Есть и серьезные, и всякие мелкие причины, препятствующие поддержке интереса к футболу. Вы будете смеяться, но это, например, продажа пива на стадионах. Россия едва ли не единственная из цивилизованных стран, где это запрещено.
15 комментариевВиталий Иванов: Накануне путинского триумфа
В следующее воскресенье Россия будет голосовать за Путина. Или против. В преддверии этого события хотелось бы разобрать некоторые вредные идеи, увы, получившие достаточно широкое распространение.
1
Рядом с Владимиром Владимировичем любой преемник будет лишь «младшим царем». Путин в будущем – «старший царь
Оставлю за скобками претензии к «референдуму о поддержке Путина», выдвигаемые несостоявшимися «революционерами», ультралибералами и пр. «несогласными». В десятый раз разбирать и опровергать их бредни про «диктатуру» нет ни желания, ни необходимости. Хотелось бы высказаться по поводу критики, высказываемой публикой более вменяемой или, во всяком случае, считавшейся вменяемой до недавнего времени. Я имею в виду умеренных оппонентов власти, а также вчерашних лоялистов (правых, левых, либералов), ныне перебегающих в стан «старой оппозиции» или презентующих себя в качестве «новой оппозиции», которая, де, вообще против всех. Если суммировать то, что они говорят и пишут, то можно сформулировать три основные претензии.
Во-первых, их не устраивает сама постановка вопроса о превращении парламентских выборов в «референдум». В этом усматривается чуть ли не нарушение конституции. Уж наверняка антиконституционным им представляется объявление Владимира Владимировича национальным лидером. Мол, конституция же не предусматривает никаких национальных лидеров. В перспективу пролонгации путинского правления по итогам «референдума» они либо не верят, либо верят, но считают, что в этом случае будет попран дух конституции, в частности принцип периодичной сменяемости власти, а также создастся угроза двоевластия, также, разумеется, антиконституционного.
Во-вторых, им не нравится якобы избыточное кремлевское администрирование политического процесса, а также практически нескрываемое участие власти в кампании «Единой России». Они уверяют, что уже не осталось даже видимости политической конкуренции. Некоторые еще были готовы смириться, если бы параллельно продвигалась «Справедливая Россия», но ее списали. Призрак однопартийной системы пугает не на шутку.
В-третьих, эта публика крайне раздражена тем, что она считает заимствованиями позднесоветской политической стилистики, в частности прецедентами вовлечения в политические акции «простых людей» (пресловутая ткачиха).
Эти претензии можно легко перевести в лозунги «Оставьте конституцию в покое!», «Даешь политическую конкуренцию!» и «Долой ткачиху!».
Пройдемся по пунктам.
2
Президент Путин – «царь», наделенный как конституционными полномочиями, так неформальными правами и прерогативами |
Думские выборы превратились в «референдум о поддержке» в политическом измерении, что затруднительно оценивать с точки зрения конституционности. Хотя конституция никому, в том числе партиям и политическим лидерам, не запрещает называть выборы «референдумом», «плебисцитом» и т.д. Этот вопрос находится в сфере политического языка, а не конституционного права. В правовом же измерении выборы остались выборами. Как и требует конституция. Вот перенос положенных в этом году выборов и проведение вместо них, к примеру, уже формального референдума об увеличении срока полномочий Путина был бы неконституционным.
Общеизвестно, что формальная организация власти никогда не совпадает с ее фактической организацией. Дело даже не в том, что жизнь сложнее любой схемы, а в том, что не все институты и практики можно и нужно легализовать. Конституционное право устанавливает и регулирует формальную организацию власти и задает рамки фактической организации. А регулирование последней производится уже согласно сложившимся политическими традициям, обычаям, посредством соглашений и односторонних решений субъектов власти и т.д.
Фактически в последние годы в России установлен «царистский» режим. Президент Путин – «царь», наделенный как конституционными полномочиями, так неформальными правами и прерогативами. Он есть главный и основной источник политической воли, «последняя инстанция», «верховный законодатель» и «верховный арбитр». Это данность. Данностью станет и «национальное лидерство».
В 1990-е годы, напомню, все было иначе. Ельцин, даром что победил в «маленькой гражданской войне» в 1993 году и заставил принять «монархическую» конституцию, никаким «царем» не был (не смог им стать по ряду объективных и субъективных причин). Госдума, а в 1998–1999 годах и Совфед вели себя довольно самостоятельно, про региональных глав можно вообще ничего не говорить, даже правительство не всегда контролировалось президентом. Активное и при этом крайне деструктивное влияние на официальную власть оказывал крупный бизнес. Демонтаж тогдашней соревновательной олигархии был предопределен, если угодно, исторической логикой. Россия не может нормально жить и развиваться без «царя». И любой преемник Ельцина был обязан как минимум попытаться стать «царем». Путин смог стать «царем». Учитывая, что он за эти годы так укрепил институт президента, любой его преемник становится «царем» почти автоматически. Но ситуация усложняется тем, что сам Владимир Владимирович, покидая президентский пост, намерен сохранить свою «царскую» власть. Хотя бы частично. И большинство нации, большинство элиты с ним полностью согласны. Его и только его считают надежным гарантом преемственности властного курса, стабильности и порядка.
Уход Путина с полной передачей власти преемнику, а тем более «свободные выборы без преемника», были потенциально чреваты внутриэлитными конфликтами, которыми бы обязательно попытались воспользоваться сторонники десуверенизации России и прочие любители демократии. Новый президент, безусловно, в итоге навел бы порядок. Но зачем нам такие «приключения», зачем будить лихо?
Третий российский президент не может не стать «царем». Путин останется «царем». Двоевластие? Нет, двоецарствие. Диархия, причем явно неравноправная. Ведь рядом с Владимиром Владимировичем любой преемник будет лишь «младшим царем». Путин в будущем – «старший царь». Именно это и имеется в виду, когда говорится о национальном лидере.
Хорошо, говорят критики, но как же «старший царь» будет реализовывать свою власть? Путин же уже отмел идеи перераспределения президентских полномочий правительству или реформы Совбеза, а значит, не станет ни премьером, ни председателем Совбеза. Поверить в его желание работать в парламенте невозможно. Почему «младшему царю» придется его слушаться? А потому, что сама кандидатура «младшего» будет подобрана соответствующим образом. И на всех ключевых постах сидят и будут сидеть путинские выдвиженцы. И сам Путин посредством «референдума» пролонгирует свой мандат на правление, причем он, скорее всего, получит больше голосов, чем преемник (вряд ли тот соберет больше 55%). И после «референдума» Владимир Владимирович, вероятно, возглавит «Единую Россию» – партию власти, которая обеспечивает большинство в Госдуме, в которой состоят почти все главы регионов и т.д. И может пожелать вернуться в президентское кресло в 2012 году или досрочно.
Что плохого в том, что новый президент будет направляться лидером, имеющим мандат от нации? На того же Ельцина в свое время кто только не влиял, кто ему только не диктовал. И генерал Коржаков, и «регент» Чубайс, и «семибанкирщина», и «семья». Однако 1990-е теперь принято считать очень «демократическим» временем…
Как же быть с принципом периодичной сменяемости власти, с тем самым духом конституции? Никак. Кто сказал, что этот принцип следует обязательно распространять на фактическую организацию власти? Национальный консенсус, который будет убедительно продемонстрирован 2 декабря, позволит констатировать, что если президента нужно менять хотя бы раз в 8 лет, то национальный лидер не должен быть связан какими-то сроками.
Так что не надо беспокоиться за конституцию. Все с ней в порядке.
3
Теперь о политической конкуренции. Слов нет, это прекрасная политическая практика. В теории. И в практике отдельных зарубежных государств. Но уж так получалось, что в нашей стране она неизменно оборачивается тотальным свинством. Вспомним, как проводились «свободные» выборы в 1990-е годы, – реки черного PR, колоссальные тиражи левой агитпродукции, массовый подкуп избирателей, коррумпирование СМИ, избирательных комиссий и судов и т.д. Избирательные кампании превращались в натуральные войны.
Конечно, можно было терпеть свинство и ждать, что в один прекрасный день политические нравы исправятся. Только в ситуации, когда парламент кишит левыми популистами и либеральными жуликами, а губернаторами на раз избираются уголовники, юмористы и просто не пойми кто, ни о каком порядке в государстве говорить не приходится. Мы не в той ситуации, когда можно жертвовать порядком ради туманной перспективы когда-нибудь обрести «цивилизованную политику».
Я понимаю, что «Единая Россия» и кремлевский политический менеджмент многим не нравятся. Особенно тем, кто в свое время успешно работал на диком политическом рынке. Но альтернатива этому одна – тотальное свинство, как и было сказано.
С другой стороны, нельзя утверждать, что политическая конкуренция вовсе изведена под корень. Сейчас несколько партий открыто нападают на «Единую Россию» и даже на Путина. СПС вообще отвязался по полной программе. Партии власти приходится на все это реагировать. В Госдуму уверенно проходит КПРФ. Сохраняются шансы и у «Справедливой России», в свое время едва ли не объявившей единороссам войну.
Соответственно, ни о какой однопартийной системе говорить не приходится и не придется. У нас есть и будет полуторапартийная система, предполагающая наличие одной доминирующей партии и нескольких «миноритариев», самостоятельных и полусамостоятельных. КПРФ же, постоянно договариваясь с администрацией президента, кремлевской не становится. Да и эсеры могут сохранить автономию.
Иными словами, свиньи себе грязь найдут.
4
Что до ткачихи, то эскапады на тему «эстетических разногласий с властью» неизменно оборачиваются демонстрацией отвратительного московско-интеллигентского чванства, а то и откровенного социального шовинизма. Как же, у нас в политике должны участвовать только люди образованные, культурные и вообще «приличные». А тут ткачиха какая-то! Фу! Пахнуло мерзким «совком»! Мы не хотим видеть никаких ткачих, равно как и крестьян, сталеваров и вальцовщиков! Мы не любим оборванной черни! Мы почти привыкли к вашим «андроидам», но ткачиху не переживем!
В этом возмущенном гуле потонули вполне трезвые оценки стилистических экспериментов власти. Понятно, что заимствуется не только и не столько стилистка позднесоветская, сколько западная, в частности американская. Уж сколько там ткачих на партийных конвентах!
Если власть и нужно здесь в чем-то упрекать, то только за то, что ткачихи непростительно мало. В том, что она все еще разделяет представление о политике как о сфере сугубо элитарной и считает необходимым поручать даже обычную озвучку каких-то лозунгов и призывов непременно «статусным людям», хотя они уже затасканы на всех возможных выборах до полного непотребства. Как это ни пафосно звучит, но без ткачихи мы никогда не соберем полноценную нацию.
А «приличная» тусовка перебьется.
5
Повторюсь, что здесь я разбирал претензии вчерашних лоялистов и умеренных критиков власти. Тех, кто еще недавно поддерживал власть или находил в ее действиях что-то хорошее, а теперь ноют по поводу «попранной» конституции и ткачихи. Я не собираюсь ничего советовать этим чистоплюям. Просто хочу кое-что объяснить.
Ребята, поезд отходит, а вы стоите на перроне и говорите, что дальше не поедете. Что вам противно, стыдно и вообще… Ваше право. Но только на этом самом перроне вы очень скоро окажетесь в компании конченых идиотов, натуральных отморозков, у которых на уме одна гэбня. Да уже оказались, если честно. Но они вас не примут. Более того, они вам припомнят. Все. Как вы критиковали Запад, Ходорковского и «цветные революции», как смеялись над маршами несогласных, как «плевали на могилы Политковской и Литвиненко» и, конечно, как хвалили Путина. Ой припомнят! С оттяжкой!
Вам будет уже не стыдно, а страшно. Броситесь догонять поезд. Уверены, что догоните?