Китай обходит США в создании главной технологии будущего

Николя Шайан, первый главный специалист Пентагона по программному обеспечению, который ушел в отставку в знак протеста против медленных темпов технологических преобразований в вооруженных силах США, сказал, что неспособность реагировать на происходящее в сфере быстрого развития систем ИИ ставит интересы Соединенных Штатов под прямую угрозу. «Через 15-20 лет у нас (США – прим. ВЗГЛЯД) не будет никаких шансов противостоять Китаю. Сейчас это уже решенный вопрос: на мой взгляд, все уже кончено, – сказал он в интервью изданию Financial Times. – Потребуется ли для этого война или нет – это что-то вроде анекдота».

Его высказывание вполне определенно. С точки зрения специалиста, США уже проиграли Китаю гонку по разработке систем искусственного интеллекта.

Китай и США: два подхода

По словам Шайана, разработка ИИ в США ведется бессистемно, а крупные технологические компании, такие как Google, стараются закрывать свои разработки, крайне неохотно делясь технологиями в сфере ИИ не только с возможными конкурентами, но и даже с американским государством. Кроме того, развитие ИИ в США тормозится в постоянных этических дебатах по поводу самой технологии, в которых лейтмотив «восстания машин» все время переплетается с вопросами «машинной морали» и ее отличия от общепринятой, человеческой.

Напротив, китайские компании обязаны сотрудничать со своим правительством и делают огромные инвестиции в сфере ИИ без оглядки на этические нормы. Кроме того, развитие ИИ в Китае идет по четкому плану, имеющему внятные и выполнимые цели и задачи.

На эту тему
• Когда депутатов заменят искусственным интеллектом
• Первые боевые роботы получат крылья
• Россия и США переходят важнейший рубеж в разработке военных роботов

Высказывания Шайана вызвали бурную реакцию в американских СМИ. Он объявил о своей отставке из Пентагона еще в начале сентября, заявив, что военных чиновников неоднократно назначали ответственными за кибернетические инициативы, для реализации которых у них элементарно не хватало опыта. Кроме того, тогда он заявил, что киберзащита США в некоторых государственных ведомствах находится на уровне «детского сада».

Однако столь резкое заявление о стратегическом отставании США от Китая в такой ключевой сфере, как ИИ, прозвучало на столь высоком уровне впервые.

За что сражаются в сфере ИИ

Главным документом, на который опирается Китай в сфере развития ИИ, является принятая в июне 2017 года Госсоветом КНР «Программа развития искусственного интеллекта нового поколения». Этот рамочный документ включает в себя стратегические цели страны в сфере ИИ (по крайней мере – публично декларируемый аспект таковых), сроки их достижения, содержит бюрократические механизмы организации работы и перечисляет источники финансирования.

Из этого документа, который охватывает период до 2025 года, понятно, что главными целями Китая на нынешнем этапе является создание качественного так называемого слабого ИИ. Это чисто китайский подход, предельно утилитарный и приземленный. Китайцам не нужен «машинный разум», превосходящий по интеллекту человеческий, над которым безуспешно пока бьются в США. Китайцы на данном этапе стремятся создать условную «лошадь» или «собаку», которая будет послушной, исполнительной и прогнозируемой в своем поведении, но иметь в своем составе всю мощь информационных технологий.

В «Программе» постулируется, что в КНР основной упор в сфере ИИ будет связан с созданием подключенных к интернету автомобилей, умных роботов и беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), систем распознавания лиц и голоса, машинного анализа медицинских изображений. Все эти задачи легко возложить на «слабый» ИИ.

Кроме того, в Китае на базе технологий ИИ уже вовсю создается и наполняется новая система для поддержания в стране социально-политической стабильности – пресловутая шкала «системы социального доверия» или «социального кредита». Фактически китайский ИИ тренируют на огромном массиве исходных разрозненных данных, которые постоянно продуцируют простые китайцы. Попутно тем самым закрывается еще одна социальная брешь – низкий уровень организации и горизонтального взаимодействия среди огромного населения большой и неоднородной страны.

Ну и, наконец, в китайской программе есть фундаментальный раздел. В нем постулируется, что КНР необходимо совершить прорыв сразу в нескольких ключевых фундаментальных технологиях – прежде всего в разработке чипов и нейросетей, а также платформ с открытым исходным кодом. Говорится и о том, что процессы развития ИИ не должны идти в отрыве от реальной экономики. Элементы искусственного интеллекта следует повсеместно внедрять в производственные процессы, опять-таки, меняя на «электронных лошадей и собак» тех работников, которые сейчас заняты утомительным, неквалифицированным и малопроизводительным трудом.

Именно об этой опасности «китайского подхода» предупреждает эксперт Пентагона. В то время как США гоняются за «журавлем в небе», вкладывая миллиарды долларов в сомнительные и разрозненные проекты создания «машинного разума», в КНР развитие ИИ идет в рамках четкого и последовательного плана, который учитывает достаточно абстрактное «общее благо», но весьма беспощаден к проблемам отдельного гражданина. Того, кого заменит «электронная лошадь» на производстве, можно понять и пожалеть, равно как и гражданина КНР, упавшего вниз по шкале «социального кредита». Однако в Китае такие жертвы считают уместными и даже в чем-то неизбежными.

Куда идет Россия?

К сожалению, на сегодняшний день Россия отстает в сфере развития ИИ не только от Китая, но и от США. Ряд прорывных российских проектов в сфере ИИ не может сбалансировать общее отставание в этой многогранной и обширной сфере, пронизывающей всю экономическую и социальную жизнь. Причин этому несколько. Это, конечно же, неконкурентная бизнес-среда, общий негативный бизнес-климат в стране, мало приспособленный для решения сегодняшних задач в сфере ИИ, риски российской экономики, находящейся под страновыми санкциями в киберсфере, да и общая размытость государственных приоритетов в сфере ИИ.

Российские проекты в сфере ИИ концентрируются в крайне узком секторе экономики. В России лидером в этой сфере выступает Yandex, по сути взявший на себя функции «русского Google». Кроме того, значительную часть заказов на разработку ИИ формирует государство, хотя и в достаточно бессистемном ключе: каждое из ведомств и каждый из регионов имеет свое видение развития ИИ, причем часто базирующееся на трудносовместимых или просто противоположных подходах. Как следствие, развитие ИИ в России имеет предельно «мозаичный» характер, даже с большим количеством проблем, чем те, которые высветились в недавней дискуссии в США.

В итоге Россия пока что накапливает отставание от лидера, которым все более и более отчетливо становится Китай.

При этом в России пока что нет ни американского, ни китайского подхода к созданию ИИ. Американцы предельно индивидуалистичны и прагматичны, как следствие, их подход к ИИ отягощен и этическими поисками, и желанием создать «персональное зеркало» в виде сильного ИИ. Китайцы же действуют из понятного им «общего блага», просчитывая все в долгосрочной перспективе своей исторической эволюции как главной мировой цивилизации.

Сейчас эта битва двух подходов к созданию ИИ в самом разгаре. В ближайшие годы в ней окончательно определится победитель, который и предложит всему миру свою модель новой цивилизации.

У России сегодня пока еще есть время создать свою уникальную модель создания ИИ, которая бы учитывала сильные стороны как американского, так и китайского подхода. Но такое начинание требует создания общенациональной программы действий, которая уже успешно выполняется в КНР и о создании которой всерьез задумались в США. А вот через пять лет, скорее всего, будет уже слишком поздно – и России с сожалением придется встраиваться в уже победивший общемировой проект создания ИИ, который будет крайне ограниченно учитывать уникальные российские интересы.