Конфликт арабов и евреев до сих пор базируется на мифах

29 ноября 1947 года ООН приняла план по разделу Палестины, а уже 4 декабря 1947 года арабы атаковали кибуц Эфаль, что можно считать началом первой полномасштабной войны. В результате этого противостояния арабская сторона потерпела поражение, а евреи обрели свое государство. С тех пор события 1947–1949 годов в израильском дискурсе называются Войной за независимость, а у палестинцев обозначаются как Накба («Катастрофа»). Газета ВЗГЛЯД разбирает популярные мифы, бытующие в России и на Западе, по следам этой истории.

Миф 1. Профит на Холокосте

Одна из наиболее устойчивых мифологем заключается в том, что Израиль был якобы дарован евреям в качестве «компенсации» за массовое уничтожение в Европе. Эта точка зрения бытует как в России, так и на Западе. И, что самое интересное, распространена не только среди противников сионизма, но и среди людей, сочувствующих еврейскому государству. Между тем эта идея абсурдна и с точки зрения логики, и с точки зрения фактов. Заподозрить мировое сообщество тех лет в нерациональном гуманизме было бы опрометчиво.

Решение о разделе Палестины, по сути, принимали два ключевых игрока – СССР и США. Можно по-разному относиться к товарищу Сталину, считать его гениальным вождем или дьяволом во плоти, но кем он точно не был, так это добрым дядюшкой-благотворителем.

Позиция Советского Союза в те месяцы действительно была на удивление проеврейской (чтобы не сказать – откровенно сионистской), но объяснялось это желанием «прижучить англичанку» и создать на Ближнем Востоке оплот для дальнейшей экспансии коммунизма. Расчет был недурен. Во-первых, израильское общество на тот момент было пропитано красными идеями вплоть до портретов того же Сталина во многих кибуцах, так что база определенно имелась. Во-вторых, «вождь народов» в данном случае действительно показал себя прозорливым стратегом, предугадав ключевое значение, которое получит этот маленький клочок земли во второй половине XX века. Правда, потом советско-израильская дружба так и не состоялась, но это уже другая история.

Что же касается Америки, президент Гарри Трумэн действительно считается искренним и чуть ли не идейным сторонником сионизма, в котором он, будучи убежденным христианином, якобы видел библейское обетование. Тем не менее короля играет свита: окружение американского лидера было гораздо больше заинтересовано в арабской нефти, чем в иудейских сантиментах. И только мощное еврейское лобби, которое к тому времени сформировалось в США на базе иммигрантов из Российской империи начала века, сумело склонить общественное мнение на свою сторону. Плюс – все то же желание «вставить шпильку» англичанам, которые к тому времени лишались мандата в Палестине.

Таким образом, благосклонность мирового сообщества к идее еврейского государства была обусловлена прежде всего интересами сверхдержав, а не гуманизмом. Холокост как травма западного сознания – феномен более поздний, сформировавшийся только к 1960-м годам. Тогда же стала разрабатываться и концепция «чувства вины», и особое отношение к «еврейскому вопросу». Было бы неправильно проецировать все это на послевоенные годы, когда политическая психология была совсем иной.

Миф 2. Государство в подарок

Логично вытекает из предыдущего мифа. В сознании среднего обывателя израильская история начинается в 1948 году, когда была провозглашена независимость Государства Израиль. И если верить в концепцию «государство в обмен на Холокост», логичным было бы предположить, что страна возникла на ровном месте по решению ООН, волей и силами мирового сообщества.

Однако становление еврейского государства куда более долгий исторический процесс, который начался задолго до описываемых событий.

Еврейская молодежь из России основала «новый ишув» в Палестине еще в 1880-х годах. Кибуцное движение развивалось с начала XX века. Современный Тель-Авив был основан в 1909 году. Прототип ЦАХАЛа, военная организация самообороны «Хагана» действовала с 1920 года. Все это происходило параллельно со строительством новых городов и селений, развитием инфраструктуры, культурной экспансией через сеть ивритских школ и т. д.

Проще говоря, к 1948 году еврейское государство уже де-факто существовало, поэтому речь шла скорее о признании его независимости. И уж точно невозможно утверждать, что евреям это государство кто-то «подарил».

На эту тему
• Названы главные мифы о конфликте Палестины и Израиля
• Израиль подстраховывается от войны с Россией
• Почему нынешние отношения США и Израиля называют худшими в истории

Миф 3. «Свалились на голову»

Противники Израиля любят эту концепцию, поскольку она, как и предыдущие пункты, делегитимизирует еврейское присутствие в регионе. В упрощенном, обывательском виде ситуация представляется следующим образом: да, при царе Горохе у евреев был древний Израиль, потом они 2000 лет где-то мотались, а затем явились и начали права качать. Не слишком умные оппоненты и в самом деле начинают «права качать», упирая на Библию и древнее обетование, чем лишь поддерживают данный миф.

В действительности еврейские поселения в Палестине существовали всегда наряду с диаспорой. Собственно, само понятие «новый ишув» для иммиграции 1880-х годов как раз и противопоставляется «старому ишуву», то есть классическому еврейскому населению, которое наличествовало на месте задолго до новой моды на сионизм. Безусловно, все эти годы евреи представляли собой меньшинство, но заявить «вас тут не стояло», вычеркнув тем самым еврейское присутствие из истории Палестины, не получится.

Ту же самую Библию (Ветхий Завет) мы читаем с гласными, а не набором консонантов, благодаря трудам Бен Ашера и других «масоретов» – еврейских грамматиков, которые работали в Тверии и Иерусалиме в VII–XI веках. Печально известная в наше время московская академия, где произошли массовые беспорядки с участием кавказских студентов, названа в честь еврейского законоучителя Маймонида, который жил попеременно то в Египте, то в Палестине в XII веке. Наконец, известный каждому сетевому антисемиту труд «Шульхан Арух» был написан Иосифом Каро в Цфате – колыбели каббалистической мысли, а было это еще в XVI веке.

Миф 4. Выгнали из избушки

Проблема «палестинских беженцев» до крайности идеологизирована, так что дать этим событиям однозначную оценку не представляется возможным. Но можно обозначить факты.

Действительно, в результате войны 1947–1949 годов сотни тысяч арабов покинули свои дома. По мнению израильской стороны, это следствие мусульманской пропаганды, которая запугала местное население страшилками про то, что иудеи собираются устроить геноцид. По мнению самих арабов, их выгнала вражеская армия. Ради чистоты исследования хотелось бы заявить, что «истина где-то посередине», но, как это часто бывает в спорах с добрыми магометанами, истина заметно перекошена между пальцем и локтем, причем сильно в сторону локтя.

Непреложный факт заключается в том, что «иудейского геноцида» не случилось. Сотни тысяч арабов продолжили жить при еврейской власти и тогда, и впоследствии – после Шестидневной войны. Можно, конечно, кивать на отдельные эксцессы типа событий в Дейр-Ясине, но эксцесс на то и эксцесс, что получает известность в силу исключения из правил.

При этом значительное количество «палестинских беженцев» мигрировали не далее Западного Берега. Безусловно, покидать свой дом – это очень неприятно, но стоит ли переезд на 50–100 километров называть изгнанием, вопрос открытый. Вопрос перемещения гражданских лиц во время боевых действий до сих пор подается на удивление однобоко: тот же самый переезд арабов на 50 километров – это «Катастрофа», а аналогичный побег евреев с арабских земель под защиту ЦАХАЛа вообще никакого названия не имеет и проблемой не представляется.

Между тем всех «палестинских беженцев» (включая тех, кто переехал в соседнюю деревню) – 300 тыс. человек, по самым смелым оценкам. В то же время из арабских стран, где никакой войны вовсе не было, по итогам событий 1948 года изгнали до 800 тыс. евреев.

Сейчас в Израиле проживают более 1,5 млн арабов-граждан, еще несколько миллионов арабов находятся на подконтрольных территориях. В то же время в Секторе Газа объявлен «юденфрай», и можно с высокой долей уверенности утверждать, что ни одного еврея там не осталось. Араб может ходить по улицам Иерусалима или Тель-Авива и даже носить в кармане израильский паспорт, в то время как еврей хоть с паспортом, хоть без не сделает по Газе и трех шагов – убьют. Кто тут беженец, а кто оккупант и экспроприатор, судите сами.

Миф 5. «Свободу Палестине!»

Все вышеперечисленные аргументы против ангажированной мифологии могли бы быть легко разбиты одним-единственным возражением: «Свободу Палестине!» Одна беда – нет никакой Палестины. И не было никогда.

Само по себе это исключительно географическое название. До 1970-х годов арабской коннотации у слова «Палестина» не существовало, народа «палестинцы» еще просто не придумали. Само противостояние называли «арабо-израильским конфликтом», что логично: это был именно конфликт между Израилем и соседними арабскими государствами, а местное арабское население никакой самостоятельной силы не представляло, выполняя роль разменной карты у лидеров исламского мира.

Достаточно заметить, что Египет и Иордания по итогам войны оставили за собой до половины территории предполагаемого арабского государства, но создать его никто не удосужился. Гораздо выгоднее было раскачивать концепт притесняемых «палестинцев» и использовать их в качестве аргумента при торге с Западом.

Концепт этот по-своему гениальный: подмена настолько очевидна, что своей наглостью перешибает всякие логические возражения. Кстати, в случае с Украиной фокус проделан по той же схеме: географическая область провозглашается государством, местное население – особым народом.

Так появились украинцы, так же появились и палестинцы. С тем же успехом завтра могут появиться сибирцы, альпийцы или гибралтарцы.

Другое дело, что на данный момент формирование новой нации «палестинцев» можно считать свершившимся, хотя и неприятным для евреев фактом. Но если речь идет о цивилизованной дискуссии, noblesse oblige помнить об обстоятельствах формирования этой концепции и поменьше упирать на идею «евреи выгнали нас с исконных земель нашего народа».

Выбирая максимально дистанцированную позицию, далекую от личных симпатий к израильтянам или палестинцам, вероятно, следует признать, что речь идет о конфликте двух молодых наций, сформированных уже в постколониальном мире. И их взаимные претензии должны быть рассмотрены с рациональной точки зрения сегодняшнего дня – без апелляции к мифологии. Тогда, возможно, мог бы получиться разумный разговор, но сама хроника семидесятилетнего противостояния оставляет мало надежд на это.