«Отпадет необходимость в Шерлоках Холмсах»

В пятницу Госдума РФ приняла в редакции согласительной комиссии закон, вносящий изменения в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ, предусматривающий введение так называемой «сделки с правосудием».

Я принципиально против законов, которые называются «сделка с правосудием». Это, по сути, сделка с совестью

Парламентарии голосовали за введение нормы не в первый раз – ранее Совет Федерации отклонял законопроект как недоработанный. Мнение сенаторов разделили и члены Общественной палаты РФ.

Чтобы преодолеть разногласия между двумя палатами, было принято решение создать согласительную комиссию, которая подготовила новую редакцию закона.

Член Общественной палаты, председатель центрального совета Общероссийского общественного движения «Гражданское общество» Анатолий Кучерена рассказал газете ВЗГЛЯД о внесенных согласительной комиссией изменениях, а также основных претензиях общественников к законопроекту.

– Анатолий Григорьевич, какие поправки были внесены в законопроект согласительной комиссией?
– По моей информации, она выработала одну поправку: в части, где речь идет о соглашении о сотрудничестве, указывается, что «если соответствующими статьями в особенной части УК РФ предусмотрено пожизненное лишение свободы или смертная казнь, то эти виды наказания не применяются, при этом срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренных соответствующей статьей Уголовного кодекса».

На эту тему
• Дума пошла на «сделку»
• Сенаторы отвергли «сделку»
• Фемида теперь продается
• Отсрочка из-за опечатки
• Наказание без преступления

Другими словами, если раньше тех, кому грозила высшая мера наказания, «сделка с правосудием» не касалась, то есть сотрудничество со следствием не могло быть поводом к смягчению наказания, то теперь они тоже могут рассчитывать на снисхождение.

– Вы не раз высказывали свое негативное отношение к этому законопроекту, изменилось ли оно после того, как парламентарии провели работу по его доработке?
– Я принципиально против законов, которые называются «сделка с правосудием». Это, по сути, сделка с совестью. Ведь если мы говорим о неотвратимости наказания, то никаких сделок здесь быть не может. Нам надо заставить работать правоохранительные органы в соответствии с законом, а не исходить из того, что кто-то что-то скажет, даст признательные показания, заключит сделку...

Если ставить человека в психотравмирующую ситуацию, говорить ему: «Дай показания на твоего подельника, и мы освободим тебя от ответственности», – можно себе представить, какое качество этих показаний может быть.

– Именно моральный аспект – ваш главный довод против законопроекта?
– При том качестве следствия и дознания, которое можно наблюдать на сегодняшний день, надо отдавать себе отчет, что не все правоприменители будут действовать исключительно в рамках закона. При этом не следует забывать, что критериев оценки деятельности правоохранительных органов никто не отменял, и если сегодня главной задачей является достижение показателей «во что бы то ни стало», то мы понимаем, к чему подобная ситуация может привести. Это самый принципиальный вопрос – мы не вправе давать правоприменителям в руки такой инструмент, поскольку возможны злоупотребления.

Мы не вправе давать правоприменителям в руки такой инструмент, поскольку возможны злоупотребления

Очень надеюсь, что Совет Федерации обратит внимание на этот законопроект и выскажется так же, как и в прошлый раз.

– Люди, которые говорят о необходимости принятия закона, ссылаются на западный опыт, говорят, что там эта норма помогает раскрывать большую часть преступлений…
– Принимая подобную норму, мы действительно облегчаем труд сотрудникам правоохранительных органов, но тем самым делаем их и более ленивыми. Зачем им что-то изучать, анализировать? Все это становится ненужным, отпадет необходимость в Шерлоках Холмсах. Ведь если кто-то из подозреваемых идет на сотрудничество, все и так становится понятным: взял показания подельника, облек в соответствующую процессуальную форму, и дальше все пошло как по маслу.

– Что кроме системы работы сотрудников правоохранительных органов изменится, если закон вступит в силу?
– На мой взгляд, законопроект принесет еще больше проблем гражданам. Проверить качество показаний подельника по делу, которому предлагают подписать соглашение, необычайно сложно. Каждый человек, который оказывается в психотравмирующей ситуации, будет себя выгораживать, это естественно. В законопроекте указано, что если будет доказано, что заключивший соглашение дает ложные показания, эта процедура не будет действовать, но как это проверить? Спекулировать на этом, считаю, неправильно, это не соответствует ни здравому смыслу, ни Конституции России.

Как писала газета ВЗГЛЯД, в соответствии с новым законом подозреваемые (обвиняемые), готовые помочь расследованию преступления и уголовному преследованию соучастников (по факту речь идет о выдаче сообщников), могут рассчитывать на поблажки в случае вынесения обвинительного приговора.

Предусмотрено также обеспечение безопасности пошедших на сделку: на них распространят «меры государственной защиты». В частности, материалы уголовного дела, идентифицирующие личность подозреваемого, будут изыматься из общего уголовного дела и приобщаться к другому, выделенному в отдельное производство.

Особо отмечается, что принятие данного закона должно легализовать и без того существующую практику. Любой следователь и ранее мог пообещать преступнику снисхождение в обмен на сотрудничество. Но договор оставался неофициальным.

«Сделка с правосудием» является распространенной юридической нормой и практикуется во многих странах. В Соединенных Штатах таким образом раскрывается до 90% тяжких преступлений.

Схожая юридическая практика существует в Казахстане и Белоруссии. В России до этого момента существовал лишь упрощенный порядок рассмотрения дела в суде для обвиняемых, полностью признавших свою вину и сотрудничавших со следствием.