Что выдает сотрудника российских спецслужб

ФСБ проводит масштабное расследование, связанное с утечкой персональных данных из служебных баз, прежде всего базы «Роспаспорт» и базы ФНС об имуществе, как стало известно накануне.

Есть уже и первые итоги: задержание сотрудника пограничной службы в Северо-Западном регионе, который, предположительно, продал информацию о поездках Александра Петрова и Руслана Боширова и ряда других лиц за рубеж, в том числе в Великобританию. Также задержан сотрудник ФНС.

Как пишет «Росбалт» со ссылкой на свои источники, всего было проведено более 60 обысков. В центре внимания ФСБ оказались сотрудники госструктур и частные сыщики. Издание сообщает о возбуждении нескольких уголовных дел по фактам незаконного получения сведений, составляющих банковскую, налоговую, коммерческую тайну, связанных с нарушением неприкосновенности частной жизни и превышением полномочий лицами, занимающимися частной детективной деятельностью.

Напомним, Центр управления расследований, исследовательская группа Bellingcat и издание The Insider ранее обнародовали результаты своего расследования. Оно касается не только Петрова и Боширова, подозреваемых властями Великобритании в отравлении Сергея Скрипаля. Была обнародована информация о сотрудниках ГУ ГШ ВС РФ (бывшее ГРУ), в частности были рассекречены имена, в том числе тех из них, кто работает за рубежом.

В расследовании также утверждается, что детям сотрудников ГУ, проживающим в ведомственном общежитии, добавили 100 лет в паспортных данных. При этом их родители вообще не попали в официальные базы данных. Обнародованы и несколько случаев бытовых конфликтов с участием сотрудников ГУ.

Комментируя операцию ФСБ и задержания, полковник КГБ в отставке Михаил Любимов в эфире НСН удивился, как такое могло произойти. По его словам, рядовой пограничник не мог иметь доступа к данным, раскрывающим род деятельности лиц, пересекающих границу.

«Как он может знать, кем они на самом деле являются? Этого я не представляю. Я тысячу раз проезжал через пограничные заставы. Показываешь этот паспорт, ну и что? И что, пограничник знает, чем я занимаюсь? Или что, он проверяет, и там указано: товарищ такой-то – сотрудник ГРУ? Я этого не понимаю. Может, сейчас другая система, в которой все указывают. Но для чего? Тоже не понятно», – недоумевает он.

В свою очередь ветеран Службы внешней разведки, полковник в отставке Лев Корольков отметил в комментарии BFM, что «сами пограничники, которые эту информацию сдали, могли и не знать цель». По его словам, к ним могли просто обратиться с просьбой отследить определенных людей под каким-то убедительным предлогом или даже, возможно, за деньги. «Они посмотрели в базу данных КПП, которая есть на каждом КПП», – объяснил он, добавив, что в такой базе есть те, кто находится в розыске по линии Интерпола, по линии нашего внутреннего розыска и так далее.

Все это говорит о том, что проблема далеко не только в самих утечках из различных служебных учетов, а еще и в том, что офицеров разведки вообще можно по таким базам данных вычислить. То есть встает вопрос о том, насколько качественно ведется работа наших спецслужб по легендированию и зашифровке своих сотрудников.

Данная работа, во-первых, зачастую ведется по еще советским методичкам. Но нюанс в том, что советская система была более закрытой и повседневная жизнь куда больше поддавалась контролю государства. В современном же открытом и цифровизированном демократическом обществе вести такой надзор спецслужбам гораздо сложнее. Старые методы зачастую не работают.

Так, на своей территории российские спецслужбы чувствуют себя чересчур самоуверенно, считая, что на родине их никто не отследит. Однако дела давно уже обстоят не так. В интернет регулярно падают различные базы данных – в результате взломов, а сотрудники некоторых госучреждений, в чем могла убедиться в ходе нынешней проверки ФСБ, к личным данным граждан относятся довольно беспечно.

Кроме того, после распада СССР спецслужбы переживали не лучшие времена, и это в полной мере отразилось и на работе по зашифровке, которая до сих пор ведется довольно небрежно.

«Вопрос в том, что эта работа в принципе была поставлена на самотек, отдана отделам кадров, которые элементарно не умеют это делать»,

– сказал газете ВЗГЛЯД военный аналитик Евгений Крутиков. «Десятилетия комфортного и спокойного проживания привели к тому, что люди утратили нюх. Они перестали делать элементарные вещи, потеряли представление о том, что должны выполнять свои обязанности в достаточной степени точно», – считает он.

«Работа по зашифровке зачастую ведется вообще по остаточному принципу. Если сам сотрудник не подумает о своей легенде и не найдет возможности сделать ее достаточно надежной, то никто этим и не озаботится. Только когда уже встанет вопрос о какой-то служебной необходимости, при которой без легенды никак не обойтись, тогда уже ему наспех по шаблону что-то придумают», – заявил газете ВЗГЛЯД отставной офицер одной из российских спецслужб, добавив, что в идеале зашифровкой необходимо заниматься сразу, с момента поступления человека на службу в разведывательные или контрразведывательные органы.

Сами же сотрудники спецслужб порой не в силах самостоятельно, без помощи, обеспечить себе легендирование, а некоторые также относятся к этому беспечно, отметил собеседник. Собственно, об этом свидетельствует обнародование данных о бытовых конфликтах с участием офицеров ГУ. Конечно же, в ходе конфликта, если такой вообще возник, ни в коем случае представители спецслужб не должны светить свою ведомственную принадлежность.

Есть и другие нюансы, которые упускают из виду спецслужбы в работе по зашифровке своих сотрудников.

Соцстрахование, налогообложение и банки

За любого своего сотрудника работодатель платит налоги. В случае с разведчиками налоги за них платит та спецслужба, сотрудниками которой они являются. Как отметил отставной офицер российской спецслужбы, можно сколько угодно выдавать себя за дипломата, журналиста, бизнесмена или еще кого-нибудь, но если произойдет утечка из налоговых органов, то по ней как минимум будет видно, что МИД, какое-то СМИ, фирма или другая организация отчисления за него в налоговую не делает. И чем активнее идет борьба с «серыми» зарплатами, тем острее данная проблема для спецслужб.

Схожая проблема и с отчислениями в пенсионные фонды. Только они в случае с офицерами разведки не делаются никем вообще, объяснил отставной сотрудник спецслужбы. Более того, у некоторых из них вообще нет СНИЛС. Ведь у военных – собственные, ведомственные пенсии. Насколько защищены базы данных пенсионных фондов – вопрос риторический.

С распространением безналичных расчетов встала еще одна проблема. Сотрудники спецслужб стали получать денежное довольствие (зарплату) на карту, которую выдает какое-нибудь специализированное отделение какого-то банка, рассказал газете ВЗГЛЯД военный аналитик Евгений Крутиков. При этом, по его словам, для базы данных банка такой карты просто не существует. «Это создает проблемы, например, с легендированием под бизнесмена», – подчеркнул Крутиков.

Действительно, странно, если человек, который на публике представляется, допустим, финансистом, получает зарплату на несуществующую банковскую карту. Хуже того – расплачивается подобной картой. Кредитной истории у такого гражданина, соответственно, тоже никакой нет. То есть к базам налоговой и пенсионных фондов смело можно прибавить и банковские.

Как отмечает Крутиков, всем этим ситуациям можно найти решение при определенном желании. В свою очередь отставной офицер российских спецслужб пояснил, что российским разведорганам необходимо просто договариваться с компаниями, изданиями и так далее о полноценном оформлении своих сотрудников в эти организации или же создавать специально для этих целей юридические лица.

«То есть нужно создать пул различных организаций, в которых будут числиться работниками офицеры спецслужб и через которые им будет проводиться заработная плата, отчисления в налоговую и пенсионный фонд, и может быть выдана, например, справка 2НДФЛ»,

– объяснил он.

Военкоматы и МВД

Отдельная проблема – с припиской к военкомату. «Есть в Москве один военкомат, к которому человек будет приписан вне зависимости от того, где он в городе проживает. То есть регистрация человека где-нибудь в Бутово, а приписан он к военкомату, который в центре находится. Это, естественно, вызывает вопросы», – отметил Крутиков.

Как сообщил отставной сотрудник одной из российских спецслужб, в последние годы личные дела офицеров разведки стали храниться в военкоматах по месту прописки. Однако на личных делах сотрудников специальных служб имеются пометки, лежат эти дела «на специальном учете», отдельно от других, подчеркнул он. Часть сотрудников военкомата об этом знает. Другая часть не знает, однако если их кто-нибудь попросит найти личное дело стоящего на воинском учете Сидорова или Иванова, они его на привычном месте не найдут. И это также дешифрующий признак.

Выходом из ситуации, по мнению собеседника, могло бы стать изъятие из военкоматов «спецучетных» папок и замена их самыми обычными, в которых будут отражены зашифровочные сведения – об окончании учебы на военных кафедрах, прохождении срочной или контрактной службы (со всеми необходимыми отметками о прохождениях регулярных военных сборов) или вообще о негодности к службе по каким-либо признакам. Но этот вопрос надо решать с аппаратом Минобороны, которому подчиняются военкоматы.

Просвечивают уши у сотрудников спецслужб и в базах учета МВД. Источником информации о сотрудниках спецслужб могут быть обычные участковые, что связано с припиской к военкоматам. «Участковые должны задействоваться в процессе мобилизации в случае тотальной войны, поэтому у них есть доступ к базам военкоматов», – сообщает Крутиков.

Некоторые офицеры разведки сталкивались с неприятной практикой, когда участковые иногда навещают их или их близких родственников, начиная вдруг выспрашивать что-то лишнее, отметил отставной офицер российской спецслужбы.

Негативную роль в расшифровке сотрудников могут сыграть и базы миграционной службы, так как общегражданский загранпаспорт офицеры получить просто так не могут. Можно сюда прибавить и учеты погранслужбы ФСБ. Ведь сотрудники спецслужб обычно ограничены в праве выезда за рубеж, что и отражено в базах данных пограничников.

И все эти демаскирующие данные было бы неплохо изъять из архива силовых ведомств, полагает собеседник. А контролировать зарубежные поездки своих офицеров могли бы и сами спецслужбы. Если же они настолько ненадежны, что за ними нужен дополнительный контроль, то это может ставить уже вопрос об их профнепригодности.

Свобода передвижений и соцсети

К слову, сам по себе отказ от поездок по миру в наше время также не может не вызывать подозрений. Много ли в нашей стране бизнесменов, дипломатов, политологов, журналистов, которые в течение многих лет ездят в отпуск исключительно на российские курорты?

Не стоит забывать и про ведомственное жилье и транспорт. Автомобили, автобусы и прочие транспортные средства, на которых передвигаются офицеры спецслужб, не должны никак отличаться от прочего транспорта, подчеркнул отставной сотрудник спецслужбы. Иначе это неизбежно вызывает лишнее внимание публики.

Как писала в понедельник газета ВЗГЛЯД, существует и проблема с ведомственным жильем, когда множество сотрудников расселяют в одних и тех же домах и районах. А порой и вовсе их прописывают по одному адресу, что вызывает недоумение, например, когда сотни таких людей приходят на избирательный участок во время выборов.

На эту тему
• Как российская военная разведка превратилась в объект для издевательств
• Зачем американская разведка занялась российскими соцсетями
• Должна ли Россия бояться "пяти глаз"

Проблему с ведомственным жильем отчасти решил недавний переход к военной ипотеке – разведчики теперь перестали селиться кучно, отметил отставной офицер одной из российских спецслужб. Однако сама по себе военная ипотека – это также метка. Значит, требуется заменить ее ипотекой обычной, оплату которой сотруднику просто компенсировало бы его ведомство.

По его словам, есть и еще один нюанс. В российских спецслужбах сложилось очень недоверчивое отношение к социальным сетям – считается, что лучше в них офицерам не светиться. Вот только в наше время именно эта практика вызывает обратный эффект. Сложно представить себе обычного гражданина младше 50 лет, который никогда не регистрировался ни в одной из сетей. Естественно, такие люди сразу вызывают подозрения. Профили в соцсетях и хоть какая-то активность в них просто необходимы, чтобы не выделяться на фоне сограждан, уверен эксперт.

Все перечисленные проблемы, по мнению Крутикова, решаемы. «Надо немножко включать мозги, потому что в индивидуальном порядке это можно решить всегда, а поставить это на некие массовые рельсы сложно и требует напряжения», – резюмировал он.