Макрон показал заинтересованность Франции в России

Накануне встречи Путина и Макрона во французской и европейской прессе было множество спекуляций на тему предстоящих переговоров.

Макрон признал, что для укрепления независимости Франции нужно работать с Россией

До чего только не договаривались «эксперты». От того, что столь быстрым приглашением Макрон демонстрирует, что он «простил Путина за поддержку Ле Пен в ходе предвыборной кампании», до того, что привязка поездки к открытию выставки в Версале – «это удобная возможность для Макрона встретиться с Путиным, не принимая его официально в Елисейском дворце, без протокольных моментов, которые в таком случае были бы необходимы». Абсурдность что первого, что второго утверждений очевидна. Но кадры встречи в бывшем дворце французских королей, в котором за последние десять лет прошло всего три встречи на высшем уровне, наглядно демонстрировали «скромность» приема. Впрочем, из всей французской прессы стоило прочесть лишь одну короткую публикацию, появившуюся накануне визита.

В Les Echos было опубликовано небольшое интервью с «политическим отцом» Макрона Жаком Аттали – одним из архитекторов единой Европы, бывшим главой Европейского банка реконструкции и развития, советником ряда французских президентов. Именно Аттали десять лет назад заметил сотрудника министерства экономики Макрона, привлек его к работе в своей комиссии по экономической реформе, потом привел на работу в банк к Ротшильдам, а позже познакомил с Олландом.

И в 2014 году, после назначения своего протеже министром, первым сказал, что «у него есть все таланты, чтобы стать президентом». В этом же году он представил Макрона на ежегодном заседании Бильдербергского клуба. И хотя тогда речь шла скорее о нем как о кандидате в президенты на будущее, карты легли так, что Макрон сыграл уже в 2017-м. На него поставила вся атлантическая элита. А Путин, у которого были хорошие отношения с изначальным фаворитом выборов Франсуа Фийоном, перед первым туром демонстративно принял в Кремле еще и Марин Ле Пен. И теперь журналист спросил у Аттали, помешает ли это «хорошим отношениям» Путина с Макроном.

«Все это уже в прошлом. Теперь мы должны смотреть в будущее. В ходе президентской кампании в 1981 году, когда Франсуа Миттеран был выдвинут кандидатом, американцы поддержали Валери Жискара д'Эстена. Но это не помешало президенту Миттерану поддерживать очень хорошие отношения с Рональдом Рейганом. Сегодня Россия и Франция должны быть заинтересованы работать вместе и добиваться общих успехов. Необходимо идти дальше и не зацикливаться на информации, которую публикуют средства массовой информации одной страны о другой.

Французы должны осознать, что Россия, будучи союзником в течение многих столетий, является сегодня фактором мира. Это европейская страна, важный партнер в области политики, торговли и культуры... Но и русские должны понять, что нужно сотрудничать с Францией. Кроме того, Россия должна быть заинтересована в том, чтобы Евросоюз становился сильнее, так как это обеспечило бы стабильное партнерство».

На эту тему
• Путин и Макрон посетили выставку о Петре I в Версале
• Переговоры Путина и Макрона в Версале завершились
• Макрон назвал диалог с Путиным открытым и откровенным
• Макрон поблагодарил Путина за визит во Францию
• Путин: Интересы России и Франции важнее политической конъюнктуры
• Путин усомнился в самостоятельности Франции по сирийскому вопросу
• Макрон: RT и Sputnik - не журналисты
• Путин прокомментировал встречу с Ле Пен в Кремле

В этом интервью нет ни слова ни о санкциях, ни об Украине с Сирией, ни о «чеченских геях». Один из самых влиятельных людей Франции говорит о том, что два президента «должны объясниться с глазу на глаз и указать новый курс в наших отношениях»:

«Ну а потом наступит черед экономических вопросов. Россия уже является основным направлением французских инвестиций за рубежом, поскольку она обладает огромным потенциалом. И не только в области энергетики. Речь идет также о таких областях, как технологии, транспорт, туризм. Все, что связывает Россию с Европой, это очень хорошо. Экономически Франция и Россия дополняют друг друга. Я выступаю за взаимные инвестиции, в том числе за российские инвестиции во Франции. Ведь если русские будут вкладывать во французскую экономику, то тогда они будут заинтересованы в успехе Франции».

Это говорит атлантист, а не русофил – просто потому, что именно так давно уже считает абсолютное большинство французской элиты, а не только Ле Пен, Фийон или Саркози. Франции нужно повышать свою роль и в Евросоюзе (где она была сильно потеснена Германией), и на мировой арене, и сделать это можно будет только при улучшении отношений с Россией. Это выбор французской элиты. Россия традиционно играет для Франции роль противовеса в отношениях с англосаксами и германцами.

Третий и последний вопрос в интервью с Аттали совершенно неожиданно был посвящен отношениям с Россией в области культуры – и Аттали сказал, что «было бы неплохо запустить франко-российскую программу для молодежи по типу некоммерческой программы ЕС по обмену студентами и преподавателями».

Разгадка странного вопроса в несомненно постановочном интервью с Аттали пришла уже через сутки, на пресс-конференции Путина и Макрона. Новый президент Франции вдруг заговорил о том, что он обсуждал с президентом России установление более тесных контактов между молодежью, представителями экономических и научных кругов двух стран – и решено создать франко-российский гражданский форум «Диалог Трианона». По названию дворца, в котором в понедельник прошли переговоры двух президентов.

Путин и Макрон беседовали почти три часа, а потом вышли к прессе и довольно живо отвечали на вопросы. Более того, каждый из них высказывался порой достаточно откровенно, а то и резко. Так, Макрон сказал, что сотрудники RT и Sputnik «не вели себя как пресса и как журналисты. Они вели себя как лживая пропаганда» – и поэтому, дескать, их не допустили к работе его избирательного штаба. В ответ на соответствующий вопрос Путин проехался по теме «русских хакеров» – они ведь и во французские выборы якобы вмешались – впрочем, как выяснилось, Макрон эту тему в ходе переговоров и не поднимал.

А вот о «чеченских геях» президент Франции упомянул. Но он и не мог этого не сделать, учитывая, что эта тема сознательно и мощно раскручивалась накануне визита Путина. При этом понятно, что на переговорах двух президентов речь шла о реальных вопросах двухсторонних отношений и международной повестки.

Путин подробно рассказал о том, почему он встречался с Ле Пен – ни капли не отрекаясь от нее, более того, подчеркнув, что в Москве знали об опросах общественного мнения и «понимали, за кем предпочтение большинства французов» (а опросы показывали преимущество Макрона):

«Я не считаю, что ее взгляды, касающиеся сохранения идентичности европейских народов, укрепления суверенитета европейских стран, лишены всякого основания и являются бессмысленными. Я так не думаю. Моя позиция может не совпадать с другими моими коллегами, но я всегда выражал ее открыто. Мы готовы принять вообще любого человека, всегда. Если госпожа Ле Пен попросила нас о встрече, почему мы должны ей отказывать? Тем более – и вот это самое главное для нас – что она всегда занимала публичную позицию на развитие отношений с нашей страной. Было бы странно с нашей стороны отпихнуться от тех политических деятелей в Европе, которые хотят развивать многоплановое сотрудничество с Россией».

Путин похвалил французские компании, которые не ушли из России, а Макрон сказал, что Франция заинтересована в развитии торгово-экономических связей с Москвой. Да и не только экономических, а отношений в целом: «я хотел бы, чтобы мы продолжали эти отношения и интенсифицировали их».

Говорили про Сирию, Украину, Корею. Договорились работать в нормандском формате над минскими соглашениями. А на пресс-конференции Путин «обидел» русофобов в Киеве – вспомнив про русскую княжну Анну, дочь Ярослава Мудрого, ставшую королевой Франции и основательницей двух династий. Борцы с Россией в нынешней украинской «элите» называют княжну «украинкой» (хотя никаких украинцев в те времена и в помине не было) – и как им было не возмутиться тем, что Путин аннексировал часть истории «незалежной».

Главный итог встречи в Версале в том, что состоялось знакомство двух президентов. Макрон оценил переговоры как откровенные:

«Это был первый обмен мнениями, мне кажется, он получился очень открытым, откровенным, мы многие вещи сказали друг другу... Я думаю, что мы все друг другу сказали... У нас есть вещи, по которым мы не сходимся во мнениях, но мы высказали это. И главное, мы обсуждали, как нам конструировать совместные действия. Мы должны действовать сообща, потому что если мы не создадим необходимые условия для этого, то мы не сможем продвинуться по вышеупомянутым вопросам, если у нас не будет откровенного искреннего диалога. Иногда в таком диалоге могут возникать спорные вопросы... но если мы этого не добьемся, мы не сможем продвинуться ни по украинскому, ни по сирийскому вопросу».

И самое главное – «Франция 7 мая (когда был избран Макрон – прим. ВЗГЛЯД) еще раз подтвердила, что она привержена принципам своей независимости, связи с Европой, а также свою приверженность играть важную роль в судьбах мира, и сегодня невозможно работать по этим направлениям без диалога с Россией».

То есть президент Франции признал, что для укрепления независимости Франции нужно работать с Россией – ровно то, о чем говорила Марин Ле Пен. То, о чем говорит и Путин, предлагая Парижу работать вместе. Макрон уже четвертый президент Франции, с которым работает Путин. И, судя по всему, новый глава Пятой республики готов прислушиваться к дельным советам. Не президента России – а тех, кому он обязан властью.