Плиты на кладбище Освободителей Белграда почти все одинаковые. Небольшой квадрат серого камня с надписью. Вглядываешься в имена и вдруг видишь: полковник Стрижов, погиб в боях под Будапештом, желал быть похороненным в Белграде! Капитан Иванушкин, капитан Безделов, майор Заварухин… Погибли под Будапештом, завещали похоронить себя в Сербии… Нигде в Европе таких надписей больше нет. И вот спустя 80 лет ты стоишь над этим камнем и думаешь: товарищ полковник, что же ты нашел здесь, в Белграде, за те несколько дней в октябре 1944-го?! Что же случилось здесь с тобой такого, что ты, уходя на верную смерть за Дунай, попросил своих боевых друзей в случае гибели вернуть тебя именно в сербскую землю? Что ты знал о Сербии в своем далеком, например, сибирском селе, и что нашел ты здесь такого, чего не нашел, прошагав пол-Европы? Ответа нет… нет ни во фронтовых сводках, ни в воспоминаниях ветеранов, ни в документах в военных архивах.
Наша общая русско-сербская история, в отличие от всех других историй, очень личная. Политика, дипломатия, союзничество – все это в ней как бы вторично. Все это словно бы производная от чего-то более важного. В этой истории дистанция от сердца русского добровольца полковника Раевского, навечно оставшегося в монастыре Святого Романа рядом с сербской деревней Джюнис, до завещания советского полковника Стрижова и его надгробной плиты в Белграде, измеряется одним словом – любовь. Иного объяснения не найти. Что могло заставить молодого, блестящего и богатого аристократа Раевского рискнуть всем и отправиться в Сербию на верную гибель? Думаю, ровно то же, что почувствовал здесь полковник Красной армии, ушедший освобождать Венгрию, но просивший в случае чего похоронить его именно в Белграде. Важность этой странной просьбы, видимо, ощущали и его товарищи, выполнившие просьбу в условиях тотального хаоса войны.
В нынешний День Победы свой 91-й день рождения отметил самый известный белградский «белый» русский – профессор Андрей Тарасьев. Внук царского генерала, сын священника русской церкви в Белграде – он сегодня редкий живой свидетель тех дней. В отличие от многих русских эмигрантов, семья Тарасьевых накануне освобождения города приняла решение остаться в Белграде. Андрей Тарасьев вспоминает, что его дед тогда сказал, что русскому царскому генералу не подобает драпать вместе с немцами. В 1945-м это для него закончилось трагично, но тогда, осенью 1944-го, в Белград вошли боевые части Красной армии…
«Я хорошо помню, что многие из тех «красных», с кем нас свела судьба в те дни, обращались к моему деду: Ваше Превосходительство (как подобало обращаться к генералу в русской царской армии). Были случаи, когда советские солдаты и офицеры тайком просили благословения у моего отца-священника, который тогда часто служил в русской часовне на Новом кладбище. Я сам свидетель того, как к отцу приходили советские офицеры и просили отпеть своих погибших однополчан. Несколько раз я видел и тех, кто приезжал в Белград из Венгрии с телами своих товарищей. Они обращались к отцу с просьбой отслужить панихиду и рассказывали, что привезли погибшего из-под Будапешта, чтобы выполнить его последнюю волю быть похороненным в Белграде. Я уверен, причина в одном. Эти советские люди понимали, что на Родину их никто не вернет и хотели остаться здесь, зная или ощущая эту землю почти как родную, православную, славянскую».
В этом году нам вместе – сербам и русским – предстоит отметить 80-летие освобождения Сербии от немецко-фашистских захватчиков. Так вышло, что именно в этот юбилейный год, в мае, в ряд выстроились три важнейших праздника: Пасха, День Святого Георгия и День Победы. Глядя на надписи на плитах, я вижу в этом глубокий смысл! День Воскресения Христа – день победы над Смертью как таковой, сменяется днем святого воина, победителя Зла, за которым следует день нашей общей Победы над реальным воплощением абсолютного зла – нацизмом. В советской традиции празднования Дня Победы всегда прослеживалось скрытое пасхальное содержание. В вечном огне, ставшем секулярной версией огня Благодатного, в песнях о героях, совершивших подвиги и ушедших в бессмертие, в минутах молчания, дававших возможность в тишине помолиться за павших так, как это мог сделать каждый конкретный советский человек, пусть даже не знавший ни одного слова молитвы.
- Сербия осудила подготовку резолюции о «геноциде» в Сребренице
- МИД: Косово не имеет права на вступление в Совет Европы
- НАТО готовит новую войну на Балканах
С возвращением Пасхи христианский символизм не ушел из традиции празднования Дня Победы. И не только не ушел, но и получил новые, еще более символические формы. Сама идея «Бессмертного полка», собирающего в России в свои ряды миллионы граждан, буквально пронизана христианским смыслом: ведь по сути – это грандиозный крестный ход, в котором вместе с живыми идут павшие и таким образом победившие смерть! Сегодня, спустя 80 лет после войны, мы живем в мире, в котором пытаются подменить основные понятия, в мире, в котором освободитель может быть провозглашен оккупантом, где страны и народы, несущие ответственность за самые чудовищные преступления в истории человечества присваивают себе право судить и обвинять тех, кто пожертвовал всем ради свободы.
Зайдите в Белграде на кладбище Освободителей, прочтите надписи на плитах – на них написана история Любви!
