Какую модель мира способен предложить Китай

Еще в прошлый период исторической нестабильности, когда под вопрос было поставлено существование Советского Союза, у нас стало популярно проклятие, якобы придуманное древними китайцами: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» Не знаю, принадлежали ли эти слова реальному китайскому мудрецу или же они сродни тем народным афоризмам, которые приписывают то Омару Хайяму, то Фаине Раневской. Однако сегодня китайцы сами становятся источником перемен в мире. Мы наблюдаем восхождение КНР как сверхдержавы, в то же время мировая гегемония США явно клонится к закату. Но что ожидать от новой глобальной роли Китая?

Недавнее примирение двух заклятых врагов, Ирана и Саудовской Аравии, совершившееся при китайском посредничестве, равно как и выдвижение КНР мирного плана по Украине, заставляет вспомнить, что всякая сверхдержава стремится предложить собственную модель мира, причем имеется в виду не только мир как ойкумена, но и мир как отсутствие войны. Одна из функций сверхдержавы – мирить противников, разнимать дерущихся, создавать ситуацию, в которой войны становятся невозможными.     

Впервые понимание этой функции проявилось в термине Pax Romana, «римский мир». Конечно, Рим достигал гегемонии с помощью принципа «разделяй и властвуй», однако в течение долгого времени, порядка двух столетий, «римский мир» был несомненным благом для народов, которые получили в свое распоряжение римские законы, римские дороги, римские акведуки и иные жизненные блага, то есть пространство для экономического и культурного развития.

В свое время по аналогии с этим термином появилось понятие Pax Americana, «мир по-американски», которое для одних (в том числе для российских «либералов») стало чуть ли не предметом религиозного культа, а для других – синонимом такого явления, как неоколониализм. Теперь же можно встретить суждения о том, что на смену Pax Americana приходит Pax Sinica, «мир по-китайски».

Вообще говоря, мы против такого термина. Если мир поменяет одного гегемона на другого такого же, то что в этом хорошего? Россия, как известно, предпочитает говорить о многополярном мире, да и китайское руководство формулирует свою цель схожим образом. Однако надо признать, что многополярный мир был бы в принципе недостижим, если бы Китай не бросил свою гирю на его чашу весов. Если бы, скажем, КНР согласилась развиваться в рамках проекта Chimerica – в симбиозе с США, где Китаю отводилась роль технологически, интеллектуально и культурно вторичного и ведомого участника. Но, кажется, от этого проекта сегодняшний Пекин отказался, тем более что США показали себя на редкость навязчивым и придирчивым партнером.

В том, как Китай проецирует себя и свои ценности на остальной мир, есть парадокс. С одной стороны, в КНР по-прежнему, как и полвека тому назад, безраздельно правит коммунистическая партия – та самая КПК, которая в свое время поссорилась с советскими коммунистами, найдя их недостаточно радикальными.

С другой же стороны, сегодняшний Китай не ставит международное сотрудничество в зависимость от наличия или отсутствия «социалистической ориентации» у его партнеров, не занимается экспортом революций и выступает за стабильность сложившихся режимов и против вмешательства во внутренние дела. Это нравится и России, и странам со специфической идейной окраской, как упомянутые Иран и Саудовская Аравия.

Для стран, выбирающих себе стратегического союзника, эта идейная толерантность Китая не менее важна, чем его растущая экономическая мощь: Китай не напрягает, а вот США напрягают. В самом деле, для американцев вмешательство во внутренние дела своих зарубежных контрагентов естественно, как дыхание; им даже в голову не приходит, что можно вести себя иначе. Они повсюду требуют идеологического подчинения, причем трактуют свои излюбленные идеологемы «свободы», «демократии» и «прав человека» через призму двойных стандартов. За неподчинение они грозят санкциями. Они вечно держат камень за пазухой: сотрудничая с режимом, который их не вполне устраивает, они плетут заговоры, пестуют оппозицию с помощью неправительственных организаций и норовят при первой же возможности устроить цветную революцию. Мало того, с течением времени их идеологическая требовательность лишь растет; сегодня они продвигают интересы разнообразных меньшинств и мультигендерность, оказывают давление в пользу «зеленой» повестки и т. п.

Все это было бы хоть как-то выносимо, если бы подчинение требованиям США обеспечивало мир и развитие. Но в сегодняшнем варианте Pax Americana все больше Americana и все меньше Pax. По сути, американцы в последние десятилетия сосредоточились на создании в мире зон хаоса: Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия, Украина. Такое впечатление, что они намеренно занимаются не расширением, а сужением ареала процветания в мире, пытаясь выставить США островом наивысшей стабильности, куда должны стремиться капиталы со всех континентов. Это впечатление усилилось, когда США бросили благополучие ЕС в топку украинского кризиса. Таким образом, США не выполняют ту функцию сверхдержавы, о которой я упомянул в начале этого текста.

Для сверхдержавы такое поведение самоубийственно. К примеру, Советский Союз держался до тех пор, пока он мог обеспечить мир между проживавшими в нем народами. Но когда центральная власть не сумела погасить армяно-азербайджанскую междоусобицу, звезда советской сверхдержавы стала стремительно закатываться. Хороший урок, на который США, разумеется, не обратят внимания.

Помимо сильных сторон КНР как ядра будущего мироустройства, есть у этой страны и такие черты, которые можно было бы считать недостатками, хотя в каком-то смысле эти недостатки – обратная сторона преимуществ. В свое время США заразили мир «американской мечтой», заставили людей в разных странах стремиться к жизни по-американски. Сегодня «американская мечта» рухнула, мы не найдем в современной Америке ни свободы предпринимательства, ни свободы нравов, ни свободы слова. Но никакой «китайской мечты» ей на смену не появилось. Не существует китайского Голливуда как «фабрики грез»; более того, как показывают итоги последнего «Оскара», американские киноделы стремятся работать на китайскую аудиторию, изображая быт и проблемы китайцев вместо них самих.

Хочет ли остальной мир жить по-китайски? Пожалуй, вряд ли. Ведь китайский образ жизни в последнее время ассоциируется не только с причудливой китайской кухней, но и с системой социального рейтинга, которая многих пугает, и с тотальными, изматывающими ковидными карантинами, без которых, как показывает наш опыт, вполне можно было бы обойтись. И если американская грин-карта еще настолько вожделенна в мире, что она до сих пор разыгрывается в лотерею, то очереди на эмиграцию в КНР пока не наблюдается – в конце концов, в этой стране и так уже слишком много людей.

Впрочем, мы в России уже решили жить своим умом и идти своим путем, учась у соседей по планете, но не пытаясь никого копировать. Поэтому восход Поднебесной Россия встречает со спокойным оптимизмом.