Пока мы волнуемся из-за того, состоялось или не состоялось российское импортозамещение, переживаем, что весь так называемый цивилизованный мир отнял у нас свои игрушки и наказал нас, лишив «сладкого», мы забываем о гораздо более важном вопросе: успеем или не успеем использовать выгоды текущего положения себе на благо. Важно понимать, что для того, чтобы очистить рынок какой-либо страны от засилья зарубежных компаний и дать реальное преимущество отечественному производителю, большинству правительств приходится проводить очень сложные и трудоемкие реформы. А период, когда от политики «все флаги в гости к нам» необходимо перейти на приоритет внутреннего продукта, неизбежно наступает. Это экономическая синусоида, которая требует гибкого переключения с одного режима на другой.
Борьба за импортозамещение и полемика вокруг него возникает в истории России далеко не в первый раз. То мы боремся за национализм и защиту своей экономики, то играем в открытые рынки и фритредерство. Один из существенных экономических разворотов начался в России в конце XIX века при поддержке выдающегося государственного деятеля Сергея Юльевича Витте и великого ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. Оба писали Николаю II занудные обстоятельные письма с подробными выкладками данных – как российских, так и международно-исторических, о том, что России пора заняться протекционизмом собственной промышленности.
Молодой император был не слишком рад подобной одержимости своих советников. Однако настойчивым защитникам отечественного производителя удалось добиться того, что стране, которая пережила мощнейший экономический кризис рубежа XIX-XX веков, не имела своего конкурентного производства и практически все, кроме зерна и чугуна, закупала за рубежом, удалось выйти в мировой топ-5 стран по промышленному производству. Именно тогда была построена Транссибирская магистраль, на которой Россия зарабатывает до сих пор.
Не только император сопротивлялся изменениям (возможно, ему было просто скучно заниматься экономическими вопросами). Во многих слоях общества идеи внутрироссийской индустриализации не встречали никакого понимания. Дворянство, чиновничество, да и простой люд не были в восторге от дополнительной работы «по экономическому развороту» и потери в качестве жизни от перехода с европейских товаров на отечественные. Без метафорического «хруста французской булки», без широкого ассортимента потребительских товаров, без достижений европейской промышленности жизнь казалась не мила, и игра не стоила свеч в глазах очень многих. Общественное мнение было очень похожим на печаль хипстеров весной 2022 года, когда все оплакивали расставание с продукцией многих западных брендов.
Но экономические реформы в духе «здорового национализма» и победы над «заразой фритредерства» (принципа свободных рынков) привели к блестящим результатам и обеспечили экономическое благоденствие Российской империи вплоть до начала Первой мировой войны.
Заградительные пошлины для сельхозпродукции после воссоединения с Крымом, коррекция списков параллельного импорта, начатая летом 2023 года, – действия такого же плана с потенциально схожими результатами. То есть вопрос сейчас нужно ставить не «быть или не быть» российскому импортозамещению, не «кто виноват и что делать», а строго «успеем или не успеем». Причем лучше ставить не вопрос, а включать жесткий императив «импортозамещайся или умри».
Легко сказать, трудно сделать. С чего начать? Здравый смысл подсказывает – с реалистичной оценки текущей ситуации. Чтобы было не просто «уфф, кажется, отбились», а внятная оцифрованная картина того, где и что у нас провисает, в каких областях нет «своей ядерной боеголовки». Тем временем полемика вокруг импортозамещения все больше становится формой устного народного творчества и все больше отрывается от цифр и фактов, превращаясь в эрзац-идеологию.
Минпромторг занимается богословскими спорами, что считать действительно импортозамещенным, чтобы общегосударственная статистика выглядела парадно. Например, один из документов правительства РФ по радиоэлектронике (Постановление правительства № 878) предлагает делить товары на истинно импортозамещенные или, наоборот (в случае если и те и другие имеют зарубежные компоненты и детали), просто по весу изделия. Так, ноутбук может оказаться полностью российским товаром, потому что его металлический корпус весит больше, чем процессор. Но металлический корпус сделан в России, а процессор нет.
Огрызки доступной информации, более-менее выверенной, показывают, что в среднем по всем отраслям экономики зависимость от станков и комплектующих к ним составляет 20–30%, то есть только каждый пятый или третий станок в России зарубежный. Покупать и обслуживать европейские или китайские станки незачем. В реальности на внутренних ресурсах нам никак не обслужить наметившийся промышленный ренессанс. Победные реляции чиновников говорят о том, что наши инженеры и ученые вовсю тесно и плодотворно сотрудничают с бизнесом, но ярко докладывать о сотрудничестве и создавать годные к масштабному промышленному производству образцы – это не совсем одно и то же. Почти половина товаров, которые мы создаем и продаем, находятся в жесткой конкуренции с зарубежными корпорациями, но мы своим недеянием, своими недостаточно точными и решительными действиями по отстройке новой отечественной индустриализации и технологического суверенитета практически стелем заблаговременно красную дорожку для торжественного возвращения наших врагов и конкурентов.
Хотя это трудно сейчас представить, окно возможностей для отстраивания собственного продуктового, товарного и технологического суверенитета захлопнется раньше, чем мы думаем. Не пройдет и десяти лет, как мы снова будем стоять на фуршетах и презентациях западных брендов и скупать их «бусы для туземцев», так и не научившись создавать свои из подручного материала. Чтобы успеть, нужно действовать быстро и решительно.
- Майнинг в России пора легализовать
- До какого уровня укрепится рубль
- Как растет ледокольный флот России
Ключ к успеху в консолидации усилий разных социальных и профессиональных групп. Госструктурам нужно прекратить заниматься творческой алхимией с показателями статистики и заняться прореживанием списков параллельного импорта. Сейчас в них входят, например, такие товары, как соль, живые деревья, бумага. Все это есть в России и должно быть из России. Бизнесу нужно преодолеть стилистические разногласия с государством и начать использовать весь набор мер государственной поддержки. Сейчас нет проблем в выделении средств на хорошие бизнес-проекты, просто некому работать, честно соблюдая простые правила игры: деньги взял, деньги вложил в то дело, на которое взял, отчитался о результатах. Ученым и инженерам нужно переступить через собственные представления о прекрасном и научиться работать с бизнесом и бизнесменами, делая прикладные разработки, которые можно эффективно применять в реальности, а не описывать их в диссертациях. А всем нам надо проявить доброжелательность, энтузиазм и терпение в адрес российских товаров и услуг, открыть свою душу и кошельки навстречу российским производителям.
За последние 20 лет большинство российских городов радикально изменились в лучшую сторону. На радикальные изменения в промышленности надо меньше времени – максимум лет десять. Надо только всем этого сильно захотеть – и сделать.
