Намедни в Москве произошел дикий случай – вернее, два связанных диких случая. Подросток, пламенный поклонник Навального, плюнул, а потом помочился на своего 90-летнего деда, в ходе возникшей между ними перепалки на политические темы. Приятель подростка снял все это на камеру телефона и выложил в Сеть.
Это не осталось без последствий, ролик заметили в полиции, молодой человек поставлен на учет в ПНД, что, несомненно, отразится на его дальнейшей жизни. Отец мальчика также наказан. При этом, как сообщается, «родители подростка не стали осуждать его поведение, объяснив это тем, что у них конфликтный дедушка».
Через короткое время какие-то люди отловили этого подростка на улице, заставили извиняться и облили мочой из бутылки – тоже сняв это на телефон и выложив в интернет. Комментарии разделились: кто-то сказал, что такое недопустимо, но многие поддержали наказание юного негодяя.
Что же, молодой человек действительно негодяй и нуждался в наказании – им, собственно, и занялась полиция. Можно понять крайнее негодование, которое у людей вызвал его поступок. Это нагло ржущее зло, которое не уважает ни седин, ни родства, невозможно терпеть. Презрение к старикам, которое демонстрировал и сам Навальный, и этот его юный последователь, никому не должно сходить с рук. Но и одобрить людей, которые творят наказание именно таким способом – невозможно.
Первое и самое очевидное – государство должно сохранять монополию на применение силы. Расшатывать закон и порядок можно с разных сторон – грамотные шататели именно это и будут делать. Не так важно, от кого исходит беззаконное насилие – от революционеров или, внешне, их противников – важно, что общество ставится перед фактом, что государство лишено монополии на применение силы, любой желающий может по собственной инициативе атаковать людей, которые ему представляются плохими.
Бедственное состояние Украины, где президент вынужден больше считаться с бандами «патриотических» громил, чем со своими избирателями, показывает нам, к чему приводит (и достаточно быстро) ситуация, когда все желающие берут закон и порядок в свои руки. Очень быстро оказывается, что это руки самых криминальных, буйных и безответственных – тех, кому нравится насилие как таковое, которые не дорожат ни своей, ни чужой жизнью. Причем первоначально граждане могут даже аплодировать их действиям, полагая, что они быстро и эффективно наказывают злодеев – наркоторговцев или коррупционеров, до которых не может добраться закон. А потом уже становится непонятно, как вернуть в государство закон и порядок. Конечно, закон может казаться неповоротливым, принимаемые им меры – недостаточными, особенно когда мы имеем дело с такими возмутительными случаями, как этот. Но единственная альтернатива закону – беззаконие. Ситуация, когда любой желающий может назначить себя как судебной, так и исполнительной властью, опасна не только для плохих людей. Плохим могут назначить кого угодно – в том числе вас.
- Свобода – это границы, которыми мы себя обносим
- Деятели культуры плюют в собственную кормушку
- Как люди живут вне всякой культуры
Грань между цивилизованным человеком и людоедом тонка, перейти ее легко – и в истории, в том числе нашей, множество примеров такого перехода. Есть некоторые представления, которых мы можем не осознавать – но которые лежат в основании нашей цивилизации. Люди давно догадывались, что достоинство человека принадлежит не только ему. В Древнем Риме гражданина, совершившего преступление, можно было казнить – но не через распятие, потому что эта казнь считалась крайне унизительной, и в лице распинаемого гражданина (хотя бы и преступника) унижению подвергся бы сам Рим.
В сословных обществах нельзя было подвергать телесным наказаниям дворян – конкретный дворянин мог быть негодяем, но выпороть его было нельзя, потому что в его лице оскорбление было бы нанесено дворянству в целом. Конечно, эти представления о чести носили ограниченный характер – они не распространялись на чужаков, не-римлян или не-дворян. Но сама идея, что человека можно наказывать, но нельзя унижать, уже была очень важна. Она была подтверждена – и обрела метафизические основания – с проповедью христианства. Церковь провозгласила, что человек (любой человек) создан по образу Божию. Он несет на себе отражение своего Создателя. В любом человеке следует почитать этот образ.
Причем именно в любом – в приятном, неприятном, соплеменнике, чужестранце, богатом, бедном, ребенке, старике. И в том числе в плохом человеке – в преступнике и негодяе. Вооруженного врага можно застрелить – но нельзя мочиться на его труп. Преступника можно подвергнуть законной каре – но нельзя демонстративно унижать. Потому что даже плохой человек несет на себе образ Божий. Другая идея, связанная с христианством (хотя отчетливые ее проблески были и в других традициях) – это забота о своей душе. Некоторые поступки нельзя совершать, потому что они оскверняют душу.
Когда ты издеваешься над другим человеком (он может быть дурак, преступник, отвратительный тип вообще, но издеваешься именно ты) – это налагает определенную печать на тебя. Мы не делаем некоторых вещей с другими людьми не потому, что они их не заслуживают – а потому, что мы не заслуживаем их делать. В советском фильме «О бедном гусаре замолвите слово» сюжет вертится вокруг того, что офицеров-гусар привлекают к постановочному расстрелу «бунтовщика», чтобы проверить их лояльность. Как отмечают историки, ничего подобного в России 1830-х не могло произойти: предлагать офицеру работу палача – значило нанести ему возмутительное оскорбление.
Независимо от того, насколько мерзким типом был приговоренный, офицер считал недопустимым и пагубным для своей чести лишать жизни безоружного человека. Обливать человека мочой – крайне позорно и унизительно для того, кто обливает. У человека, который так поступает, нет представления о своем – не только о чужом – достоинстве. Подросток, помочившийся на деда, утратил всякие представления о чести и достоинстве – или никогда их не имел. Но у нас-то такие представления есть.
Мы не можем поступать таким образом. Безобразник должен быть наказан – по закону. Если закон оказывается недостаточен, нам нужно думать, как его дополнить. Но никогда нельзя, борясь с беззаконием и бесчестьем, самому становиться беззаконным и бесчестным.
