В городах Чили проходят массовые протесты, в которых участвуют сотни тысяч людей – причем они выходят на улицы без всякой поддержки со стороны местных политических партий. Горят станции метрополитена, редакции правительственных газет, полицейские участки и супермаркеты, а в блогосфере сообщают о пятнадцати погибших.
Поводом для этого восстания стало повышение цен на проезд в метро столичного города Сантьяго, который и без этого считался самым дорогим на континенте – почти в два раза дороже, чем в московской подземке. Акции недовольных студентов быстро переросли в столкновения с полицией, а когда власти впервые со времен пиночетовской диктатуры ввели чрезвычайное положение, это вызвало настоящий взрыв народного гнева. Чилийцы почувствовали: история может запросто вернуть их обратно в лихие семидесятые, когда в этой латиноамериканской стране проходил глобальный эксперимент по внедрению неолиберальных реформ, которые, кстати, затем нашли свое трагическое применение в перестроечном Советском Союзе.
Вспомните – пиночетовское Чили всегда было образцом для людей с хорошими лицами, которые вслух мечтали о русском Пиночете, высматривая его черты в политических лидерах девяностых. Миф об успешных экономических реформах, которые якобы были проведены в эпоху чилийской диктатуры, когда репрессии загнали под шконку всех недовольных граждан, всегда являлся краеугольным камнем идеологии постсоветской либеральной общественности. Коллективная Новодворская и собирательная Латынина на все лады пели о выдающихся достижениях хунты. А среднестатистический хипстер и сейчас уверенно называет далекое Чили самой богатой страной Латинской Америки, разумеется, полагая это заслугой покойного генерала, который железной рукой покончил с социал-демократическим правительством Сальвадора Альенде, превратив свое государство в послушного внешнеполитического сателлита США.
Однако реальность пиночетовского Чили была совсем не такой, как об этом принято говорить в кругах выпускников Высшей школы экономики, и больше напоминала выжженную, а не обетованную землю.
«При Альенде в стране наблюдался заметный экономический рост, сопровождавшийся исключительными достижениями в социальной сфере. В 1971 году валовой национальный продукт вырос на 8,5%, в том числе промышленное производство – на 12% и сельскохозяйственное производство – почти на 6%. Особенно бурными темпами развивалось жилищное строительство. Объем строительных работ в 1972 году вырос в 3,5 раза. Безработица сократилась к концу 1972-го до 3% (в 1970-м – 8,3%). В 1972 году ВНП вырос на 5%. Однако после военного переворота 11 сентября 1973 года экономика Чили стала просто разваливаться. В течение первого же полугода власти военной хунты покупательная способность населения упала на 60%, национальная валюта была девальвирована более чем в два раза, в несколько раз выросли цены на основные продукты, число безработных увеличилось на 100 тыс. человек.
Одновременно с этим рабочая неделя была увеличена с 44 до 48 часов без компенсации сверхурочных, а средняя зарплата упала до 15 долларов в месяц. Кризис особенно сильно поразил сельское хозяйство – хунта стала возвращать латифундистам землю, переданную правительством Народного единства крестьянам, а крестьяне в ответ саботировали сельскохозяйственные работы. Дошло до того, что для обеспечения относительного «изобилия» в столице хунта вынуждена была ввести запрет на продажу мяса в 19 провинциях из 25, оставив без мясных продуктов 80% населения страны. В 1974 году стоимость жизни в стране выросла (по официальным, явно заниженным, данным) на 375%, цены на хлеб выросли в 22 раза, на сахар – в 29, на мыло – в 69 раз. Безработица выросла до 6% (18% экономически активного населения). Доля заработной платы в национальном доходе упала до 35% (свыше 60% при Альенде). Национальная валюта – эскудо – девальвировалась в 1974-м 28 раз. Бесплатное медицинское обслуживание было упразднено», – писал известный российский социолог Александр Тарасов, который, кстати сказать, был в советские времена политзаключенным и диссидентом.
Наследие переворота ощущается и сейчас, спустя многие годы после крушения пиночетовской диктатуры. Тем более что действующий чилийский президент, миллиардер Себастьян Пиньера является открытым сторонником неолиберального курса, а его брат был в свое время одним из «чикагских мальчиков», стоявших у истока губительных чилийских реформ. Их главным результатом стало катастрофическое социальное неравенство, которое прочно законсервировано в этой латиноамериканской стране, разделенной на сверхбогатое меньшинство и выживающие в условиях борьбы за существование массы. Образование и медицина полностью коммерциализированы и доступны отнюдь не всем, а проезд в транспорте съедает существенную часть доходов среднестатистического чилийца – так что неудивительно, что очередное повышение цен привело страну к таким массовым и бурным протестам.
- Мнение чилийцев донесено до властей весьма радикальным способом
- На фоне протестов в Чили за ночь произошло больше 100 грабежей
- В Кремле назвали место возможной встречи Путина и Трампа
«Транспорт в Чили – самый дорогой в Латинской Америке. Вода и электроэнергия, находящиеся в частных руках, тоже. На городской транспорт большинство жителей Сантьяго тратят около 11% дохода», – объясняет это журналист Олег Ясинский, который живет в Сантьяго-де-Чили и находится сейчас на месте событий. Однако повышение цены все равно стало только предлогом, чтобы заявить о необходимости демонтировать уродливую систему, оставшуюся в наследство от времен диктатора Пиночета. Эти требования давно назрели в чилийском обществе, которое достаточно доходчиво объявило о них политикам, добиваясь коренного пересмотра оснований, на которых построена экономика Чили. А неуклюжие действия власти, которая объясняет ситуацию деструктивными действиями погромщиков, туманно намекая при этом на венесуэльско-российский след, только усиливают раздражение и недовольство, расширяя контингент участников акций.
«Противостояние в Чили – это не просто социальный взрыв, а глубокий гражданский конфликт. Правый президент Пиньера оказался неспособным к диалогу с гражданами своей страны и вывел на улицу военных, пытаясь изобразить ситуацию, как вспышку преступности и вандализма из-за повышения цен на проезд в метро, которую надо подавить силой. Но подавляющее большинство протестующих ведет себя мирно, кричат лозунги и стучат в кастрюльки, а вот в провоцировании насилия уже не раз были замечены военные. Сотни видеосвидетельств ничем не спровоцированного полицейского насилия – стреляют в упор, пустили слезоточивый газ в медпункт, где врачи-добровольцы помогали раненым. Около двух тысяч арестованных, десятки людей с пулевыми ранениями, несколько погибших. Сенат одобрил закон о заморозке платы на проезд на транспорте, но, судя по всему, клеить пластырь на рану уже поздно – она слишком глубока», – рассказывает об этом эксперт Елена Богуш.
Что будет дальше, решится уже в ближайшие дни. Единый профсоюзный центр трудящихся Чили проводит 23-24 октября всеобщую забастовку, в которой примут участие работники предприятий горнодобывающей промышленности, обеспечивающей около 50% национальных доходов южноамериканского государства. К ним обещают присоединиться влиятельные профсоюзы портовых рабочих, транспортников и банковских служащих. Правительству придется считаться с позицией этих организаций, предпринимая значительные уступки – в надежде притушить пламя массовых народных протестов. Собственно, чилийская власть уже пошла на серьезные уступки: отменила решение о повышении платы за проезд в метро и пообещала другие изменения.
Но нам важно то, что в этом огне сгорает дотла старый пропагандистский миф советских либералов. Ведь за него так дорого заплатили жители распавшегося СССР, по которым катком прошлись опробованные на примере Чили «реформы».
