Декриминализация экстремистского законодательства, в пользу которой выступили авторитетные общественные организации, социальные сети, а Совет по правам человека при президенте РФ планирует разработать серию соответствующих поправок в УК, – мера давно назревшая. В течение длительного времени в этой сфере творился невообразимый абсурд, позволявший оппонентам власти говорить о начале масштабной репрессивной кампании.
По официальным данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2016 году за лайки и репосты в соцсетях было осуждено 4046 человек. За последующие два года число подобных дел продолжало неуклонно возрастать.
Некоторые случаи, когда пользователь соцсетей привлекался к ответственности за картинки или надписи, экстремистское содержание которых было неочевидным, а становилось таковым исключительно благодаря дружественной следствию экспертизе, моментально становились кейсами для либеральных медиа.
В них предлагалась устойчивая версия происходящего, смысл которой сводился к утверждению, что такими бессмысленными точечными процессами власть пытается заставить общество оцепенеть от страха, лишить его всякой политической активности под угрозой попасть под раздачу. Как недавно написал по схожему поводу Григорий Ревзин, «создается впечатление, что в заложники взяли всех».
Имеется в виду, что существует некий план парализации общественного мнения, который проводится иезуитскими методами, когда людей хватают не за яростную критику властей, а за высказывания, перепосты или сохраненные картинки, которые эксперты квалифицируют как экстремистские. Это, конечно, чистой воды либеральная конспирология.
Получается, что в довольно узком сегменте волюнтаристской (иначе я не могу ее назвать) правовой практики формируется напряжение колоссального объема для того, чтобы его негативный вольтаж обездвижил, условно говоря, лагерь противников «режима».
Между тем не совсем понятно, почему нужно двигаться такими кривыми путями. Что мешает защитникам «режима», вместо того чтобы «паковать» безмозглых, легкомысленных или в большинстве случаев вполне невинных подростков, открыть охоту на борцов с неправедной властью?
Ведь если речь действительно идет о заворачивании гаек и взятии под контроль неблагонадежного элемента, то надо действовать хорошо известными, простыми и эффективными методами: подогнать бодрые воронки к редакциям либеральных медиа, подвергнуть уголовному преследованию десятки тысяч совершенно не скрывающих своих имен пользователей соцсетей, которые с утра до вечера упражняются в срывании покровов с «этого государства» и его руководителей.
Но нет, в качестве репрессивной избирается какая-то «левая» стратегия – запугать зубров, давя канареек.
На самом деле, никакой кампании по искоренению инакомыслия нет и в помине. Никто никого в заложники не берет, и представители либеральной общественности это понимают лучше остальных, поскольку ходят по полю, которое вроде, по их утверждениям, должно было стать зоной повышенного риска. Но ничего подобного не происходит.
Сколько бы «двушечек» и «трешечек» ни выхватывали юные «экстремисты», как бы ни множилось количество таких уголовных дел, в лицах адептов либерального протеста и по сей день не дрогнул ни единый мускул.
Они все так же яростно продолжают бичевать пороки власти и живописать ужасы «тирании». То есть уже в течение нескольких лет сатрапы из Центра «Э» и ФСБ пытаются сомкнуть их свободолюбивые уста, показывая страшные картинки с теми самыми «двушечками» и «трешечками», но уста продолжают упрямо витийствовать.
- Десятки сообществ «ВКонтакте» выступили за декриминализацию репостов
- Как стоит поменять наказание за репосты экстремистских картинок
- Суд рассмотрит дело жителя Петербурга, опубликовавшего анекдот в соцсети
Можно было бы списать упорство и неуступчивость либерального пула на свойственный ему с давних пор невиданный героизм. Но такое объяснение избыточно, поскольку оно оставляет в стороне главный вопрос – почему власти, начав борьбу и имея возможность убедиться в том, что поставленные цели не достигнуты, не взялись за уголовное вразумление оппозиции напрямую, без всяких подходов со стороны экстремизма?
Очевидно, что буйный расцвет экстремистской ахинеи имеет своим источником отнюдь не государственную волю, его породила возможность беспроблемно «клепать» дела, которую предоставило правоохранителям антиэкстремистское законодательство с его подлежащими расширительному и субъективному толкованию нормами и критериями.
Как раз практика общественных дискуссий являет совершенно иную логику дискурса – власть относительно спокойно ощущает себя в роли отчаянно критикуемого объекта и не видит никакого смысла в том, чтобы давать острастку оппонентам. А усилиями следственных органов формируются какие-то искусственные социальные группы, которые якобы страдают из-за высказываний, возбуждающих к ним ненависть или оскорбляющих их достоинство.
Почему я написал в начале, что декриминализация – мера назревшая.
В стране, где критика политического устройства, общественных институтов, конкретных руководителей государства не квалифицируется как преступное деяние, защита мифических или даже не очень мифических социальных групп от вымышленных или реальных оскорблений не может восприниматься как дело первостепенной государственной важности.
С экстремизмом нужно бороться, кто же спорит. Но террористическое подполье в Чечне и девочка, перепечатавшая картинку, не могут проходить по одной ведомости.Необходимо оценивать по строгим, не поддающимся трактовке критериям вред, причиняемый обществу теми или иными действиями, и в зависимости от степени нанесенного или потенциального ущерба оценивать действия фигурантов. И разводить их по разным кодексам – уголовному и административному.
А господам либералам ничего не угрожает: если их и взяли в заложники, то они, похоже, никаких неудобств от этого не испытывают и нарратив менять не собираются.
