Украинские придворные социологи и политологи бьют в набат. Оказывается, в преддверии выборов на Украине вновь обнаруживается региональный раскол.
Так, директор социологической службы Центра Разумкова Андрей Быченко вдруг обнаружил, что ситуация в стране возвращается к прежней, до 2014 года. Тут же мастер выживаемости при любой власти политолог Фесенко замечает, что политические предпочтения регионов в стране полярно разные. Невероятные открытия делают эти не очень почтенные люди.
И действительно, начиная с весны 2014 года на Украине было принято делать вид, что никакого раскола в стране больше нет, но есть единство и сплочение вокруг светлой и лучезарной идеи независимости и евроинтеграции.
Доказательством тому явилась окраска мостов, тротуаров, лавочек в желтый с голубым и многочисленные заполонившие Украину баннеры с лозунгом «Единая страна», самый масштабный из которых был размещен в Киеве на центральном универмаге, выкупленном незадолго до Майдана Ринатом Леонидовичем Ахметовым.
И, похоже, в эту игру «мы едины» поверили даже те, кто и не должен был верить. Другими словами, сами начали нюхать тот порошок, что продавали другим.
С началом войны в стране развернулась травля остатков разгромленной Партии регионов и пророссийского лагеря. Естественно, что такая атмосфера не могла не сказаться на готовности людей даже на анонимных опросах, а тем более на опросах по телефонным базам, открыто и искренне высказывать свою позицию.
Да и позиция обывателя, нередко находящаяся в прямой корреляции с накалом информационной войны, может меняться так же стремительно, как спадает и сам этот накал.
В итоге благостная картинка единения развалилась сразу же, как только градус страстей поостыл и стало очевидно, что ничего, кроме нового, еще более жесткого ограбления, победители коллективного Януковича предложить не могут.
Да и фактор страха отошел на задний план, учитывая, что грозные вездесущие «правосеки» – не что иное, как новая волна рэкета по переделу мелкого и (реже) среднего бизнеса, и никаких фашистских лагерей в стране не планируется. Что, кстати, в том числе вызывает откровенное сожаление многочисленных профессиональных «антифашистов», переместившихся из Украины в Россию.
До войны Украина политически и социологически различалась примерно на четыре региона.
На одном полюсе стояли Донбасс и Крым, имеющие практически идентичные результаты в период голосований и всевозможных политических исследований, на другом полюсе находилась Западная Украина.
Несколько меньшую полярность проявляли южные и восточные области, такие как Харьковская, Одесская, Запорожская, Херсонская, Николаевская и Днепропетровская. Естественно, что по своим результатам они всегда были близки к Донбассу и Крыму.
Центральная Украина и особенно Киев больше склонялись к Западу, но никогда не достигали и близко такого единения с национальным духом, которое можно было бы увидеть в Ивано-Франковске или Тернополе. Более того, можно сказать, что северная Украина, как то Чернигов или Сумы, находилась в постоянном колебании между двумя полюсами.
После 2014 года, когда из страны выпали Крым и Донбасс, а в политической и медиасреде западный вектор получил тотальное преимущество, естественно, что былой раскол несколько утратил актуальность.
Но он никуда не исчез, как это могло показаться в момент эйфории «победителям».
Стоит сказать, что украинская политическая элита всегда паразитировала на различиях между регионами и с каждыми последующими выборами углубляла раскол.
По данным Института социологии Украины, если в 2003 году около 10% респондентов считали, что между регионами происходит отдаление и рост враждебности, то к 2013 году таких респондентов было уже 30%.
- 250-я годовщина русской «гибридной войны»
- «Украинский народ укушен обольстительным вампиром»
- Десять главных болезней Украины, которыми в 2018-м она переболеет в более острой форме
Начиная с 90-х годов одной из ключевых избирательных технологий было стравливание областей в вопросах истории, языка и ориентиров во внешней политике.
Никакой социальной повестки, которая бы имела принципиальные отличия и вырвалась бы за эти узкие региональные рамки, украинские партии предложить не могли, так как все в равной мере являлись представителями тех или иных олигархических группировок.
Реальная конкуренция и мобилизация была возможна лишь в актуализации проблемных вопросов между регионами. Результаты подобного стравливания вполне проявились в 2014 году. Сегодня потенциал для такого стравливания сохраняется, хотя и не в такой мере, как, скажем, в 2013-м, но он по-прежнему очень высок.
Для примера можно взять несколько идеологических маркеров по состоянию на весну 2015 года – когда, по мнению некоторых экспертов, на Украине существовало какое-то там единство.
Институт социологии приводит следующие данные: если на западе Украины наиболее отрицательным персонажем украинской истории 60% считали Сталина, но на востоке и юге таких уже было лишь 20%. И наоборот, если на западе наиболее значительным злым гением Степана Бандеру называл лишь 1% респондентов, то на востоке и юге – 25%.
Подобная полярность существует и относительно позитивных оценок этих исторических персонажей – на западе Бандера наидостойнейший персонаж в украинской истории для 35%, а на юге и востоке таковым его считают лишь около 5% респондентов, а Сталин, соответственно, получил 3% и 15% симпатий в полярных регионах.
Такая же поляризация и в отношении исторических событий.
Распад СССР считают наиболее негативным моментом украинской истории на западе 6% респондентов, а на юге и востоке – до 35%. Провозглашение независимости для жителей запада наиболее позитивное явление в украинской истории в 60% случаев, а на юге и востоке – только в 20%.
Подобные различия очевидны и в оценке действий нынешней власти в отношении идеологических маркеров. Так, законодательное уравнивание коммунизма и нацизма на западе страны не одобряет 25% респондентов, а на юге и востоке – около 60%, причем в обоих регионах около трети не может или не желает высказать своего отношения к подобным решениям.Еще большая поляризация в вопросе – была ли война 1941–1945 годов Великой Отечественной для Украины. На западе не согласны с таким названием 35% респондентов, а на востоке и юге – только около 3%.
Переименование городов и улиц, носящих имена, связанные с советским периодом, на западе поддерживают 60% опрошенных, а на востоке и юге – только 20%.
Этих элементарных маркеров достаточно, чтобы понять: раскол никуда не исчез, а, учитывая приведенные выше факторы, по состоянию на 2018 год стал еще более выраженным.
Но представляет ли это проблему для целостности и стабильности украинского государства на данный момент? Осмелюсь предположить, что нет.
Дело в том, что если взять стороны, которые можно было бы заподозрить в заинтересованности в углублении раскола, то вряд ли они могут продемонстрировать какие-то успехи в данном направлении.
Российская Федерация, которая, согласно украинской пропаганде, является главной угрозой и врагом целостности Украины, в реальности не предпринимает в этом направлении никаких действий. Москва явно и последовательно взяла курс на сохранение стабильности Украины в тех границах, в которых она сейчас находится.
Даже если я ошибаюсь и на самом деле, вопреки публичным заверениям официальных лиц, Россия заинтересована в дальнейшей дезинтеграции Украины, то повлиять на внутреннюю ситуацию она просто не в состоянии. Серьезных экономических, политических и медиаресурсов на Украине у России уже просто нет.
Что касается ДНР и ЛНР, то они вообще прямого влияния на происходящее вне так называемой зоны АТО не оказывают и тем более оказать не могут. Разве что можно говорить про влияние косвенное, которое заключается в том, что чем тише на фронте, тем больше внимание населения к собственно внутренним проблемам.
Сама же украинская оппозиция, представленная осколками разгромленной Партии регионов, тем более не заинтересована в каком-то чрезмерном педалировании раскола. Слишком большие потери понесли основные спонсоры этих партий во время событий в Крыму и в Донбассе, и усугублять их, естественно, они не будут.
Таким образом, если Украине и суждено потерять стабильность в грядущий избирательный год, то фактором дестабилизации станут скорее разборки внутри самой разлагающейся правящей коалиции.
В этой ситуации «бело-синяя» оппозиция и некие виртуальные пророссийские силы могут лишь подобрать какие-то лишние проценты, но не более того.
Международный и внутренний консенсус элит относительно необходимости удержать Украину от дальнейшего распада сейчас видится свершившимся фактом.
