Мы едем из Луганска в аэропорт. Дорога совершенно пустая: ни в попутном направлении, ни навстречу ни единой машины, дорожные указатели местами заметно побиты.
Спрятанные в кустах сожженные БТР готовились отразить атаку с севера
Лишь у разбитой стелы, на самом подъезде, нас нагоняет маленькая колонна. Усиленный громкоговорителем твердый голос предлагает принять вправо, и тентованый КрАЗ в сопровождении пикапа с проблесковым маячком на крыше, обойдя нас слева, уходит прямо, на Переможное.
Аэропорт
Стратегическое значение луганского аэропорта трудно переоценить: в 10–12 километрах проходит основная дорога, связывающая Луганск с Краснодоном и Изварино, а значит, с российской границей.
 Дорога на аэропорт совершенно пустая, дорожные указатели местами заметно побиты (фото: Денис Емельянов) |
Позиции в аэропорту позволяют держать под контролем саму дорогу и результативно обстреливать поселки Хрящеватое, Новосветловка, Комиссаровка, Катериновка и Новоанновка, стоящие вдоль.
Не говоря уже о том, что сама столица Луганской республики оттуда как на ладони. По рассказам ополченцев, украинские артиллеристы, стоявшие в аэропорту, причиняли немало бед как им, так и гражданскому населению.
Во время деблокирования Луганска в августе прошлого года своим результативным огнем они сильно осложняли действия ополчения на изваринском направлении.
Аэропорт был крайне важен для обеих сторон, и потому бои за контроль над ним шли жестокие. После разбитой стелы, минуя перепаханное реактивной артиллерией поле размером с пару футбольных, выезжаем на площадь рядом с главным терминалом.
 Луганского аэропорта больше нет. Восстановить его при всем желании невозможно, только отстроить заново (фото: Денис Емельянов) |
В кустах неподалеку прячутся сожженные бэтээры, вокруг в беспорядке валяются гильзы от тяжелых орудий и какой-то хлам, сам терминал представляет собой и вовсе апокалиптическую картину.
С первого взгляда становится понятно, что луганского аэропорта больше нет. Восстановить его при всем желании невозможно, только отстроить заново. Разбито все: терминал, технические и навигационные постройки, склады, взлетно-посадочная полоса.
Ни одного целого здания вокруг нет. Людей тоже нет, почти: метрах в трехстах от площади бригада смельчаков разбирает на кирпичи остатки разбитого строения. Кирпичи в Луганске нынче в цене.
 Рядом с ВПП натыкаемся на бывшие позиции ВСУ: обложенные заполненными землей ящиками из-под снарядов огневые точки (фото: Денис Емельянов) |
За бортом конец февраля, на улице по-весеннему тепло, и только сильный ветер гуляет по остаткам аэропорта. Выходим из машины и идем по направлению к летному полю. «Аккуратнее, – предупреждает наш гид Юра. – Не все еще разминировано».
По пути попадаются различные артефакты: стреляные гильзы, пустые ленты от крупнокалиберного пулемета, коробки от американских армейских рационов питания. На самом поле остатки нескольких легких самолетов: видимо, разбитые крупные борты успели разобрать.
Следы ВСУ
Рядом с ВПП натыкаемся на бывшие позиции ВСУ: обложенные заполненными землей ящиками из-под снарядов огневые точки и капитальный блиндаж с дымовой трубой, накрытый бетонными плитами. Интересно, что, судя по расположению, атаку ждали с юга, от Переможного, в реальности же удар ополчения пришелся как раз с обратного направления – со стороны Луганска.
 «Градина» вошла в бетон сантиметров на двадцать и оставила на покрытии лишь едва заметный след (фото: Денис Емельянов) |
В последний момент оборонявшие аэропорт, видимо, осознали ошибку: спрятанные в кустах сожженные бэтээры готовились отразить атаку с севера.
Однако последняя была настолько мощной, что не оставила защитникам воздушного терминала ни единого шанса. Представить себя на месте солдат ВСУ, стоявших в аэропорту, сложно.
Не надо быть военным экспертом, чтобы с первого взгляда понять, что там был ад. Уцелевшие же вместе с техникой, что осталась на ходу, были вынуждены отойти в сторону Лутугино.
Выйдя (с разрешения Юры) на летное поле, имеем возможность оценить полную картину разрушений. Вдобавок натыкаемся на внушительную – глубиной метра два и метров семь в диаметре – воронку, пробитую во взлетно-посадочной полосе и лишающую останки аэропорта даже теоретической возможности принимать сколь-либо крупные самолеты.
 На эстакаде луганской объездной стоит сожженный Т-62 ВСУ (фото: Денис Емельянов) |
С учетом того, что «градина», торчащая тут же, вошла в бетон сантиметров на двадцать и оставила на покрытии лишь едва заметный след, остается только догадываться, какому оружию ВПП обязана своей смертельной раной.
Прежде чем заходить в блиндаж, советуемся с Юрой. Опытный специалист по разминированию, он рекомендует отойти подальше и, дождавшись, входит первым, подсвечивая свой путь фонариком.
Выходит минут через пять, держа в руках находки: пачку инструкций ВСУ по контрснайперской борьбе («не дозволяється розголошувати в ЗМІ») и сборник под названием «Молись и служи» от УГКЦ, отпечатанный в Германии.
В блиндаже, помимо этого, ничего интересного: небольшое помещение, две пары двухъярусных нар, амбразура, ориентированная в сторону летного поля. Выходим, садимся в машину и едем обратно в сторону Луганска.
Танк
Дорога все так же пуста, и мы, включив «элэнэрку» (это обычная аварийка, используемая местными ополченцами в качестве проблескового маячка), по встречке въезжаем на эстакаду луганской объездной. Здесь стоит сожженный танк ВСУ. Останавливаемся и выходим осмотреться.
Танк стоит практически на самой эстакаде, пушка смотрит прямо – на восток. Это удивляет, с учетом того, что, судя по окружающей картине, обстреливали машину слева, со стороны Луганска.
Обстреливали довольно долго и интенсивно, разными калибрами. Собственно, смертельная рана видна сразу: на левой стороне башни пробоина диаметром с запястье ребенка.
Но более всего удивляет другое: танк – Т-62. В советские времена в Киевском особом военном округе, наследием которого в основном и воюет современная Украина, таких машин не было. Или если и были, то исчезающе мало.
Части КОВО были, пожалуй, самыми боеспособными во всей Советской армии, оснащались самым современным вооружением и предназначались для нанесения решающего (в первую очередь танкового) удара по противостоящим им дивизиям НАТО в Центральной Европе.«Танк чешский, – поясняет ополченец, сопровождающий нас. – Чехи прислали. А экипаж был польский». Так это или не так, проверить мы не можем. Быстро сворачиваемся и едем в Луганск, благо дел еще на сегодня невпроворот.
