Минску пора определяться

В интервью Bloomberg Александр Лукашенко заверил западную аудиторию, что Белоруссия не станет северо-западным краем России, а останется суверенным государством. И добавил, что белорусы и россияне живут в своих европейских квартирах, и всем это нравится. Мол, вся эта имперскость – пережиток прошлых лет.

Русские не имеют никаких других вариантов, как пытаться собрать весь свой потенциал воедино

На самом деле, пережитком прошлого является как раз такое отношение к судьбе русского мира – каждый в своей европейской квартирке, которые только торгуют между собой. Так можно было жить последние 15 лет, когда в России и Белоруссии руководители прекратили распад остатков большой страны, навели относительный порядок, а ситуация в мире не вынуждала к мобилизации и воссоединению.

В эпоху глобальной трансформации всего мира, когда Запад, агонизируя, пытается обвалить мир и, прежде всего, Россию, отсидеться в квартирах не получится. Наступил момент поляризации сил и самоопределения – кто ты и с кем ты?

Остаться уютной европейской квартирой между силовыми полюсами, получающей дивиденды от тех и других, не выйдет ни у кого. Вот и Чехия со странами Прибалтики, мечтавшие отсидеться в тиши, вынуждены принимать колонну армии США. И вспоминать, что рядом с Россией именно они, а не американцы.

Украину разорвало не из-за Януковича или Порошенко, а потому что это объективное следствие обострения между Западом и Россией. Настал момент определяться, и стало понятно, что Украина как промежуточная квартира закончилась, и надо выбирать – ты с Майданом и Западом или с ополчением и Россией.

С Белоруссией может выйти то же самое и даже с той же кровью, если руководством и народом не будет четко сделан выбор в пользу одной из сторон – в пользу своего дома в русском мире. Причем выбор именно имперский и принципиальный – не просто отсидеться в квартирке и бояться поссориться с каждой из сторон, при этом даже подзарабатывая на санкциях против России, а влиться в Россию территорией и душой, встать с ней в один строй, поделить с ней ее тяжкий крест.

А для этого надо не выторговывать себе место и не мериться достоинствами («посмотрите на наши и ваши поля, сравните молоко» и пр.), не кивать на недостатки друг друга и не пытаться выдавать себя за равноценного партнера Москве (требуя участия в эмиссии единой валюты) – все это только еще больше разъединит нас и навредит общему делу.

Надо понять и принять одну простую вещь – именно современная Россия, какой бы она ни была, со всеми своими недостатками и даже пороками, является главным гарантом сохранения русского мира, а значит и Белоруссии, и Малороссии. Важно понять, что сейчас идет речь не о частностях и собственных амбициях, а о вопросе общего выживания и развития.

Совместные армейские учения, единая газотранспортная система, развитое сельское хозяйство, выполнение оборонзаказа, облегченная взаимная торговля, недопущение открытой русофобии – это все безусловные и важные достижения Александра Лукашенко, за которые ему будут благодарны потомки. Но этого недостаточно.

Единая экономика, единая валюта, общие границы, полное слияние всех сфер жизнедеятельности, общее управление – только при таких условиях потенциал Белоруссии способен усилить Россию, а Россия сможет спасти Белоруссию. Потому как современная Россия еще выживает и без Украины, и без Белоруссии, хотя с большим трудом, а вот эти страны, самостийные и промежуточные, будут разорваны в клочья в случае системного столкновения Запада и России.

Воссоединение исторически русских земель с Российской Федерацией – это не прихоть Москвы, не имперские замашки, это историческая необходимость.

Когда московский князь Дмитрий вынуждал Тверь и ее князя к покорности, он отнюдь не питал ненависти к русским Твери, но понимал, что это единственная возможность уцелеть всей Руси и выйти из-под зависимости Орды.

Все постсоветские годы потенциал русских был разорван границами, установленными преступным беловежским сговором. Понятно, что Россия, пока не было жесткой необходимости, не пыталась нарушать эти границы, узаконенные волей мирового жандарма. Но когда этот жандарм поставил себе цель добить Россию, уничтожить русский мир как препятствие перед мировым господством, русские не имеют никаких других вариантов, как пытаться собрать весь свой потенциал воедино.

Собирание земель – это не какая-то прихоть Путина, но объективная необходимость. Понятно, что сделать это лучше, не нарушая международные договоренности и соблюдая юридические нюансы. А главное – чтобы это было реальное желание людей.

В этой связи единственно правильный выход из нынешнего положения заключается в том, чтобы Лукашенко, если он действительно патриот Белоруссии и русского мира, провел референдум о присоединении к России вместе с выборами осенью 2015 года и уже в зависимости от воли народа принял историческое решение.

России нужно, чтобы русские Белоруссии сделали свой четкий и прямой выбор, без этого украинского виляния между двумя полюсами. Прояви Лукашенко такую инициативу, Белоруссия уже зимой 2015 года войдет в состав Российской Федерации на правах особой автономии. Но для этого Александру Григорьевичу придется отказаться от своих амбиций как руководителя «суверенного государства» – что, безусловно, крайне болезненный момент для любого политика, и тем более такого опытного и статусного.

Однако альтернатива этому куда более печальная: Белоруссию в нынешнем виде ликвидируют. Если не осенью 2015 года во время выборов, то позже, но Запад приступит к этому, вынуждая Лукашенко либо сдать власть, либо полностью подчиниться Западу.

Как поступит Лукашенко, учитывая, что он привык действовать на политическом поле по принципу «и нашим, и вашим», сказать трудно.

Даже в рамках Союзного государства Россия не обладает всеми рычагами управления (вспомним хотя бы неудачную попытку объединить МАЗ и КамАЗ), а потому помочь Минску в противостоянии с Западом сможет только частично. Но отдавать эту территорию с расположенными там военными базами точно не намеревается.

В любом случае это чревато серьезным конфликтом, и нет никаких гарантий, что Лукашенко не дрогнет. Воссоединение с Россией – единственная гарантия того, что подобный сценарий можно будет предотвратить.