Примечательно, что в восприятии современников и в том, что чаще всего называлось в связи со спором западников и славянофилов – это отношение к Петру I, чему внешне вроде бы противоречат и наличные тексты (в особенности славянофильские), и эпистолярия.
Петровские реформы там совсем не главный предмет, да и оценка их со стороны Хомякова или Ивана Киреевского – довольно взвешенная и предсказуемая в рамках романтической историософии и расхожих ходов мысли (которые чаще всего связываются с Гегелем, но он здесь – лишь самое известное имя): они необходимы как антитезис, но должны быть «сняты» в синтезе.
Но здесь есть еще один не называемый момент, придающий такое напряжение критике петровских реформ и особенно самого Петра. Ведь при Николае I тот предстал «как официально установленная единица измерения достоинства российских монархов» (Долгих Е.В. К проблеме менталитета..., стр. 127, прим. 127) и своего рода «двойник» ныне правящего императора (который описывался через качества, которыми характеризовался официальный образ Петра).
Тем самым критика Петра считывалась как критика Николая, а критика реформ – как осуждение всего существующего строя вещей, существующей государственности (и это было адекватное прочтение), откуда и кажущаяся странность «преувеличенного» значения в восприятии современников споров о реформе и личности первого императора.
Кстати, отсюда и западническое превознесение Петра в одном из возможных прочтений можно считать и как знак лояльности.
Источник: Блог Андрея Тесля
