Я живу на Чистых прудах уже много лет, большую часть своей жизни.
Бульвары стали публичными, москвичи отстояли свое право гулять по бульварам
Я помню, когда на Чистых прудах был еще «Джалтаранг», который мы называли «Джангом», индийский ресторан, стоявший на месте сегодняшнего оздоровительного комплекса. Рядом была кафешка, в которую можно было зайти поесть самсы. Там собирались рокеры, неформалы, поэты, художники, можно было встретить самых разных людей. Для меня именно это место, которое сейчас для молодого поколения стало «ОкупайАбай», с юных лет было местом тусовки. Ничего страшного в том, что там собираются люди, я не вижу.
Я помню Чистые пруды в разных состояниях и форматах. Когда сломали «Джалтаранг», на его месте построили огромный фитнес-центр для очень буржуйской клиентуры, напротив которого сейчас как раз и находился лагерь. Тогда наши родные Чистые пруды перестали быть местом, где можно было спокойно гулять.
Несколько лет назад мы с товарищем стояли возле этого центра, разговаривали, вдруг вышел охранник и сказал: «Вы не можете тут стоять». Я говорю: «Почему не могу? Это мои Чистые пруды». Он узнал меня, я тогда уже был телеведущий. Если бы я не был телеведущим, он бы, наверное, разговаривал более жестко: «Хозяин просит, чтобы тут не стояли». «Хозяин? У моих Чистых прудов какой-то хозяин? У наших московских Чистых прудов?» – подумал я тогда. Я сказал: «Я буду тут стоять, можешь вызывать ОМОН, это мой город, мой бульвар, мои Чистые пруды». Мне все равно, какой буржуй за какие взятки купил тут нечто, к чему мы теперь не можем подойти. Здесь не может быть private territory, здесь публичное пространство.
Несколько лет подряд по Чистым прудам от Грибоедова до этого буржуйского здания пройти было невозможно. Все это меня всегда очень возмущало, казалось, что это нереально, невозможно, здесь не может быть территории, куда мы, москвичи, не можем зайти, где не можем гулять. В этом месте могут быть только исторически красивые здания, каким был тот старый разрушенный «Джалтаранг», который был, по мне, памятником архитектуры. А с другой стороны были готы, новые хиппи, не знаю кто, которые оставляли после себя горы окурков и посуды. И усталые киргизы под утро, обходя валяющихся пьяных людей, подметали огромные горы.
Буквально недавно вечером мы пошли гулять по тем местам (это наш обычный маршрут), и я увидел, что бульвар чистый! Там не было ни одного окурка. Более того, вот эта вот private territory у фитнес-центра тоже стала публичной.
Я увидел в этой акции на Чистых прудах формально, не вникая в ее содержание, два огромных плюса: бульвары стали публичными, москвичи отстояли свое право гулять по бульварам. Мне все равно, каких политических взглядов эти москвичи. Я считаю, что город должен принадлежать горожанам. Не буржуям, которые оккупировали его с помощью своих денег и возможностей, не маргиналам, которые сознательно опускаются в социальные низы (я их за это не осуждаю, я очень хорошо знал эту среду в молодости). Горожанам. Самым разным горожанам. Левым. Правым. Которые за власть, против власти. Которые артистично настроены – или банковским работникам. Горожанам. Само это мироощущение и понятие «горожанин» – это очень важно.
Источник: Russia.ru
