Россия заработает на любви Европы к зеленой энергетике

На европейском энергетическом рынке происходят необычные изменения. В Германии впервые из ВИЭ (возобновляемые источники энергии) произвели больше электроэнергии, чем на АЭС и на угольных ТЭС. Как так получилось, что доля электроэнергии, произведенной из энергии солнца, ветра, биомассы и воды, составила целых 47,3%? А на уголь и АЭС пришлось меньше – 43,4%? Еще 9,3% электроэнергии было получено из газа (плюс 0,4% – из других источников, в том числе нефти).

Во-первых, повезло с погодой: вначале было много ветреных, затем солнечных дней. Во-вторых, угольная генерация в ряде случаев оказалась нерентабельной. Например, в саксонском городке Липпендорфе энергетический концерн EnBW на время вывел из эксплуатации блок угольной электростанции именно по этой причине.

В-третьих, стоимость газа для Германии была довольно низкой. В целом сейчас период низких цен на газ, плюс сыграл погодный фактор. В Германии газ используют в основном в тепловой генерации, то есть зимой, но в этом году зима была теплой, поэтому довольно много топлива осталось в подземных хранилищах.

В итоге объемы электроэнергии, выработанной ветряками, выросли примерно на 20% по сравнению с тем же периодом 2018 года. Генерация электроэнергии с использованием солнечных батарей увеличилась на 6%, а на газовых ТЭС – на 10%. В планах Германии, да и в целом всей Европы в ближайшем будущем полностью отказаться и от атомной энергетики, и от угольной.

Не только в Германии, но и в целом в Западной Европе складывается ситуация, которая может оказаться крайне выгодной Газпрому. Европейские страны сами ставят себя в жесткие условия: с одной стороны, после аварии на Фукусиме решили постепенно полностью отказаться от атомной энергетики. С другой стороны – от грязной угольной генерации. Причем европейцы специально повышают квоты за выброс СО2, что и делает выработку электроэнергии на угольных ТЭС невыгодной в условиях низких цен на газ. Европейцы убивают более дешевую генерацию, конкуренция с которой мешает развивать более дорогие по себестоимости ВИЭ.

Однако полностью перевести выработку электроэнергии на ВИЭ невозможно. Чтобы компенсировать недостатки ВИЭ, необходима альтернативная генерация. И такой может стать газовая генерация, которая отвечает текущим требованиям ЕС, помешанного на экологии. Это намного экологичней, чем уголь, и намного безопасней, чем мирный атом.

ВИЭ не могут гарантировать получения в любой момент электричества. Дело даже не в гибели червяков и птичек, о которых недавно заявил Владимир Путин, а в том, что солнце не всегда светит, а ветер не всегда дует. Кроме того, днем потребление электроэнергии значительно выше, чем ночью.

«Сохранять энергетический баланс с помощью топливных станций легко. Больше угля сожжешь – получишь больше энергии, и наоборот. Для газовой генерации есть газовые хранилища. А с ВИЭ сложней лавировать мощностями. Перепады потребления для них все еще остаются проблемой. Выход – копить уже произведенное электричество с помощью аккумуляторов. Однако развитие ВИЭ упирается как раз в несовершенство накопителей энергии. Технологии накопления и сохранения энергии с малыми потерями пока не отработаны до конца. Накопители существуют, но это скорее экспериментальные технологии. «Тесла» и другие компании работают над этим вопросом, однако надежной технологии мир так и не получил», – объясняет эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

Поэтому наряду с ВИЭ должны существовать угольные, атомные или газовые станции. Если от двух первых европейцы решили избавиться, то окно возможностей открывается для голубого топлива.

«На отказе от угольной и атомной генерации электроэнергии выиграет не только ВИА, но и газовая генерация. Другой вопрос – какую долю газ отъест от угля и атома, в какой пропорции будет использоваться ВИЭ и газовая генерация», – отмечает Игорь Юшков.

«Вероятно, немцы будут строить одновременно и ВИЭ, и газовые станции. В первую очередь они будут стараться отбирать энергию у ВИЭ, но если их объемов будет не хватать, то будут подключать газовую генерацию. Однако если на рынке газ будет намного дешевле, чем ВИЭ, то газовая генерация будет развиваться как базисная. Чем дешевле будет газ, тем больше его доля будет в энергобалансе Германии», – отмечает Игорь Юшков.

Он поясняет, что когда в начале 2010-х баррель стоил от 100 долларов и выше, а цена на газ была 400 долларов и более, тогда наблюдалось бурное развитие ВИЭ. Хотя тогда себестоимость производства ВИЭ была значительно выше, чем сейчас (со временем технологии стали немного дешевле).

«До 2015 года потребление газа в Европе снижалось именно потому, что была сильная межтопливная конкуренция. Газ тогда стоил 400 долларов за тысячу кубов, а то и больше. Хотя для Германии, как крупнейшего покупателя российского газа, была скидка. Но дорогому газу было тяжелей конкурировать с другими видами топлива. В развитии ВИЭ была имиджевая составляющая, это экологично, кроме того, это не импортный, а собственный ресурс. Поэтому по идеологическим причинам чаща весов перевешивала в сторону развития ВИЭ», – рассказывает Юшков.

«Но когда цены на газ упали, соответственно, в 2015–2018 годах произошел существенный крен в сторону газа, который начал выигрывать эту межтопливную конкуренцию. Лаг в себестоимости производства был слишком высоким, чтобы его покрывать идеологическими причинами. ВИЭ продолжила развиваться, но спрос на газ рос быстрее. Поэтому чем дешевле будет газ, тем ВИЭ будет сложнее получить долю от атома и угля», – продолжает эксперт ФНЭБ.

На эту тему
• Три главные угрозы поставкам российского газа в Европу
• 100 долларов за баррель России больше не нужны
• Россия нашла союзника для борьбы с американской нефтью

Интересно, что в целом для России это двоякая тема. С одной стороны, России выгоден отказ ЕС от угля и рост газовой генерации. С другой стороны, отказ Германии от угля означает, что Россия не сможет туда продавать свой уголь. А она является для Германии крупным поставщиком всех видов угля. Российская доля на немецком рынке составляет почти 40% (данные немецкого Союза импортеров угля). А по энергетическому углю доля России в общем импорте составляет почти половину. Только с 2015 по 2017 год российские компании нарастили экспорт в ФРГ с 16,7 до 19,4 млн тонн.

Впрочем, спрос на уголь имеется в разных частях мира, поэтому перенаправить поставки угля в другие страны будет легче. С газом ситуация иная: Россия сильней привязана к европейскому рынку газа. Она традиционно реализует здесь голубое топливо, процесс диверсификации только-только набирает оборот за счет Китая. В этом плане найти новых покупателей на российский уголь будет проще, чем на газ.

«В ЕС есть общий план отказа от атома и угля, а последнего в европейском энергобалансе много. Для кого-то это очень болезненно, например для Польши, у которой есть собственный уголь. Но остальные постепенно будут отказываться. Открывается вопрос – какова тогда будет доля ВИЭ и какова доля газа. Конечно, Россия надеется, что доля газа будет существенной. Газ – это надежно, его хватит надолго, и он экологически чистый», – заключает эксперт из Фонда национальной энергетической безопасности.