Дмитрий Дробницкий: Институциональный противник Соединенных Штатов Америки

В последние пару лет президентства Барака Обамы было принято говорить, что отношения России и США практически заморожены и находятся на уровне, сопоставимом с самыми суровыми годами холодной войны.

Россия была и остается для Америки если не врагом, то совершенно точно институциональным противником

Даже когда выборы нового президента Соединенных Штатов уже состоялись, Обама продолжал по мелочам досаждать Москве вплоть до последних своих дней в Белом доме.

Но вот его место занял Дональд Трамп, человек, который неоднократно высказывался за налаживание конструктивных отношений с нашей страной. И что же? Пока никаких прорывов в российско-американских отношениях не произошло.

Хуже того, и демократы, и многие республиканцы преисполняются особой подозрительностью каждый раз, когда новая администрация делает хотя бы минимальные усилия для налаживания контактов с Россией. Для одного из ближайших соратников президента – теперь уже бывшего советника по национальной безопасности Майкла Флинна – такие попытки и вовсе закончились отставкой.

Разумеется, советник не делал ничего противозаконного или недостойного. Все обвинения в его адрес не просто беспочвенны – они смехотворны… если бы не одно обстоятельство. Речь идет о контактах с Россией, а не с какой-либо другой страной.

Флинн провел десятки – если не сотни – телефонных переговоров с политиками и функционерами других стран, как до инаугурации Трампа, так и после нее. Очевидно, что не все детали этих переговоров были в точности переданы первым лицам государства, так что в отношении не одной только России Майкл Флинн был по факту не вполне искренен с вице-президентом США.

Россия была и остается для Америки если не врагом, то совершенно точно институциональным противником (фото: Jonathan Ernst/Reuters)

Но никому и в голову не пришло бы подставлять кого-то из сотрудников западного крыла Белого дома и поднимать невообразимый медийный шум, окажись на месте нашей страны Египет, Финляндия или Индонезия. Ну поговорил один компетентный человек с другим компетентным человеком. Эка невидаль!

А если бы речь шла о стране – члене НАТО, Израиле, Японии или какой-либо монархии Залива, то американское разведсообщество и не подумало бы делать подобные контакты достоянием гласности.

Да и пресса почти наверняка, попади в ее руки такая информация, немедленно «включила» бы самоцензуру. Шутка ли! Речь идет о выделенных или, как их еще называют, институциональных союзниках США. И неважно, насколько в действительности важны для Вашингтона отношения с этими странами в данный момент.

Американский избиратель в целом поддержал Трампа в его скептическом отношении к Североатлантическому блоку в его нынешнем виде – он устарел, стал неповоротлив и висит на шее у США довольно ощутимым финансовым грузом. При этом действовать по указке из Белого дома единым фронтом он готов отнюдь не всегда. Вспомним хотя бы отказ целого ряда европейских стран альянса участвовать в иракской войне 2003 года!

Тем не менее попытка даже пригрозить Брюсселю не то что разрывом отношений, а сокращением финансирования вызвала шквал критики в Конгрессе и медиа.

Похожая ситуация сложилась и вокруг союзников США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Если Соединенные Штаты, торгуя с Китаем, с каждым годом увеличивают свой торговый дефицит, то те же Япония и Южная Корея сумели наладить с КНР действительно взаимовыгодные экономические отношения. Вот только за защитой от внешней угрозы они по-прежнему обращаются в Вашингтон. Причем защищать их приходится от Пекина!

Что же взамен? Именно об этом под одобрительный гул толпы часто спрашивал на своих предвыборных митингах Дональд Трамп. Вопрос был риторическим.

Выгода от наличия союзников в этой части света для американских избирателей – да и по большому счету для США как государства – состоит лишь в самом их наличии. С тем же Китаем многие вопросы (включая северокорейский) было бы решить куда проще, если бы его не надо было сдерживать по просьбе союзников.

Еще более странно дело обстоит с монархиями Залива.

#{image=1117119}Когда-то они упивались своим энергетическим могуществом и способностью управлять мировым нефтяным рынком. В 1973-1974 гг. арабы едва не поставили Запад на колени своим нефтяным эмбарго. Соединенные Штаты сделали определенные выводы из тех событий, однако Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты и некоторые другие страны региона сделались отнюдь не врагами и даже не противниками США, а их друзьями.

Сегодня Америка как никогда близка к полной энергетической независимости, но дружба с теми же саудитами пока что не разорвана. И это при том, что режим в этом королевстве отнюдь не либеральный, а строй – не демократический. Более того, некоторые члены правящего дома Аль-Саудов подозреваются в связях с «Аль-Каидой*» и ИГИЛ. Но все равно Эр-Рияд – союзник.

США и Израиль часто и иной раз весьма жестко критикуют друг друга, но это никак не влияет на общий фон двусторонних отношений. Прежний президент США вдрызг разругался с израильским премьером Нетаньяху. При этом оба лидера без зазрения совести вмешивались во внутренние дела своего партнера.

Биньямин Нетаньяху, несмотря на протесты Белого дома и Госдепартамента, приехал в США и выступил перед Конгрессом, критикуя иранскую политику Обамы, а тот, в свою очередь, открыто помогал левым силам в Израиле на последних всеобщих выборах, играя против правых под руководством премьера.

Нельзя сказать, что по этому поводу совсем не было никакой перепалки в прессе. В США сторонники президента Обамы и консерваторы, поддерживающие лидеров Конгресса, обвиняли друг друга в нарушении протокола, неуважении и даже в покушении на принцип разделения властей… но никак не в предательстве. И даже не подозревали о нанесении ущерба национальным интересам.

СМИ не выискивали «еврейских связей» в послужных списках тогдашнего спикера Палаты представителей Джона Бейнера и лидера республиканского большинства в Сенате Митча Макконнелла. А президент даже не заикнулся о той роли, которую играет израильское лобби на Капитолийском холме.

Это какое надо лобби. Лобби союзника. Оно даже более священно, чем какое-нибудь внутреннее – вроде нефтяного, оружейного или «зеленого».

Лидеры двух стран ругались, обижались друг на друга, желали друг другу электоральных неудач, но при этом контакты на всех уровнях – от бюрократии исполнительной ветви власти и Конгресса до общественных организаций – продолжались с той же интенсивностью.

Когда в США в должность вступил новый президент, израильский премьер прибыл в Вашингтон и с радостью бросился ему в объятия, фрондируя теперь уже значительной части Конгресса.

Накануне визита Биньямина Нетаньяху в Белый дом израильская журналистка Каролин Глик написала в издании RealClearPolitics статью под говорящим названием «Прекрасная дружба».

Двумя днями позже на сайте московского аналитического центра Rethinking Russia вышла статья американского политолога, исполнительного директора мозгового центра Kissinger Associated Томаса Грэма под не менее говорящим заголовком: «Американо-российские отношения: меньше – лучше».

Вот так. Не «Начало дружбы», «Перспективы сотрудничества» или «Когда же, если не сейчас», а «Меньше – лучше».

Позволю себе процитировать мистера Грэма: «Любое усилие Трампа по установлению контакта с Путиным будет встречено с невероятным противостоянием его собственного аппарата национальной безопасности, республиканцев и демократов Конгресса и СМИ. При таких условиях достижение масштабного соглашения невозможно. По правде говоря, оно и нежелательно, поскольку не будет надежным, а его неизбежный срыв приведет к еще большей враждебности в отношениях и опасности».

Томас Грэм вовсе не относится к числу ярых ненавистников России. Он реалист, то есть представитель той американской внешнеполитической школы, на которую обычно указывают отечественные эксперты как на наиболее адекватную и доброжелательную по отношению к нашей стране. От многих других ее отличает признание наличия у Москвы национальных интересов, которые та имеет право защищать.

Но не более того. Поэтому максимум, что могут сделать РФ и США, – это повторить разрядку образца 1972 года (с учетом современной специфики, разумеется), то есть, говоря словами Грэма, найти «стабильный баланс между сотрудничеством и соперничеством, который снизит риск вооруженного конфликта до минимально возможного уровня».

Реализм Дональда Трампа, во всяком случае, исходя из его собственных заявлений, сделанных в ходе предвыборной кампании, носит иной характер. И в этом одна из причин противостояния вашингтонского истеблишмента и 45-го президента. Последний видит возможность для того, чтобы «поладить» с Россией и «закончить период ненужного противостояния».

«Баланс», о котором так печется мистер Грэм, – это не нечто новое в отношениях двух стран, а всего лишь наиболее благополучная точка равновесия этого противостояния. Вопрос о том, как свести его на нет, даже не ставится.

Более того, если верить Томасу Грэму, каких бы то ни было контактов с администрацией Белого дома (кроме официальных), с американскими конгрессменами, общественными организациями и представителями экспертного сообщества искать не следует – будет только хуже.

Но в таком случае различия между реалистами и представителями других школ, возникших в ходе холодной войны под воздействием доктрин Трумэна и Вулфовица, являются чисто стилистическими.

Россия была и остается для Америки если не врагом, то совершенно точно институциональным противником, на существовании которого – в не меньшей степени, чем на существовании союзников – зиждется нынешняя картина мира американского внешнеполитического истеблишмента и нынешняя структура доходов вашингтонских лоббистов.

Именно этот истеблишмент и эти лоббисты в связке с мейнстримными медиа зорко следят за тем, чтобы никаких «недозволенных» контактов между русскими и американцами не осуществлялось.

Хотя постойте…

Не всякие неофициальные контакты являются «вредными». Либеральной оппозиции общаться с американцами можно и нужно.

Я думаю, ни у кого не вызовет подозрений и нареканий встреча какого-нибудь Маккейна с каким-нибудь Каспаровым. И даже менее «ястребиных» сенаторов с менее одиозными представителями российской либеральной публики. Еще «лучше», если отечественные либералы встретятся с представителями демократического меньшинства и станут вместе ругать Путина и Трампа, а попутно – дремучесть американских реднеков и российских «ватников».

И никакой изоляционистский проект – кроме, пожалуй, тоталитарного – не остановит эдакого «плодотворного сотрудничества». Он лишь укрепит монополию либералов в российско-американском взаимодействии. Все же прочие парламентеры будут заклеймены как «шпионы», «агенты» и «сомнительные бизнесмены».

Именно поэтому худшее, что сегодня могут сделать консерваторы двух стран, – это постараться поменьше общаться, дабы «не навредить». Или «потому что бесполезно».

По какой бы причине мы ни отказались от контактов на самом разном уровне, это сыграет на руку либерал-глобалистскому истеблишменту, отчаянно сопротивляющемуся тем силам, что бросили ему вызов по всему Западу – в Великобритании, США, Австрии, Италии, Нидерландах, Франции, Германии и далее по списку.

Россия с ее консервативным большинством может со временем стать для всех этих стран новым институциональным союзником.

Если не испугается своей роли. Роли, от которой ее заставляет отказаться – замечу! – проигрывающая сторона.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ