Уходит год, о котором даже не нужно говорить, что он исторический. Это и так все понимают. Но к концу года, когда финансовая паника накрыла часть общества, важно напомнить, в чем именно главное значение 2014-го.

Год назад, в колонке «С новым 1414 годом!», я напоминал, что последний раз 14-й год был мирным в России шесть веков назад. Надеждам на то, что «проклятие 14-го года» не сработает, не суждено было сбыться – началась война на Украине.

Это наша война. Малороссия и Новороссия не просто исторические русские земли, это и есть Россия. Галичина, ушедшая из русского мира семь веков назад, составляет ничтожную часть «Украины», а все остальное – Россия, бывшая и будущая. Мы платим по счетам 1991 года – безумного, катастрофического. Точнее даже – нас принуждают, заставляют платить по ним.

Но это и хорошо, даже замечательно. Потому что если бы Штаты не попытались в феврале оторвать Украину от России, не было бы Крыма и русской весны, не было бы санкций и глобальной конфронтации с англосаксонскими глобализаторами.

Попытка похищения Украины не оставила России выбора – Путин сделал то, что на его месте обязан был сделать любой настоящий русский правитель, оказавшийся в ситуации, когда отступать некуда, «позади Москва».

Он принял вызов – и тем самым Россия выбрала не мир, но меч. Потому что сдача Украины означала бы предательство, отказ от русской истории и русского будущего.

И до февраля было понятно, что конфликт с США неизбежен – после возвращения Путина в Кремль политика сдерживания России резко активизировалась – но он мог раскручиваться постепенно, медленно. Хотя Путин и не сидел в обороне – напротив, он наносил контрудары, от Сноудена до Сирии – все равно переходить в глобальную контратаку Россия не планировала.

Последний раз 14-й год был мирным в России шесть веков назад (фото: Reuters)

Президент прекрасно понимал, что нам нужно вначале выстроить широкую коалицию, стать сильнее и самостоятельней – но точно так же он осознавал, что Штаты будут лишь наращивать давление. Февральский переворот в Киеве взорвал ситуацию, после него стало понятно, что США переходит к атаке на Россию на нашей земле. Уклоняться от боя стало уже невозможно – и в Крыму Путин перешел Рубикон.

Сознавал ли Путин, что элиты слабы, а экономика зависима от Запада? Конечно. Но огромная энергия русского патриотизма, высвободившаяся в результате русской весны, способна свернуть горы. Эта сила, которая многократно увеличивает возможности Путина внутри страны.

В 2014-м он почти не использовал ее – потому что все внимание и силы были сосредоточены на внешнем фронте, на противостоянии с США, на перетягивании Европы, на Китае и, главное, на выстраивании конструкций нового, постамериканского миропорядка, от финансовых до геополитических.

Пропущенный в конце года на фоне падения цен на нефть удар по национальной валюте не удивителен – странно было бы, если бы в идущей глобальной войне Штаты не использовали свое главное, финансовое, оружие.

Россия не имела возможности защититься от него – потому что мы были вписаны в глобальный финансовый рынок как поле для игры западного спекулятивного капитала. Часть наших недонационализированных олигархов так же выступает фактически в роли пятой колонны, выводя капиталы за рубеж.

Конечно, обидно, что власть не успела провести деофшоризацию экономики и укрепить национальную финансовую систему до начала конфликта – но зато теперь все это будет осуществляться в быстром темпе и неотвратимо.

Точно такой же процесс пойдет и с «элитой» – мягкие формы ее национализации, вводившиеся Путиным в последние три года, сменят жесткие, мобилизационные. Законы военного времени диктуют жизненную необходимость формирования работающего, ответственного и национально мыслящего управленческого сословия.

Путин начинает революцию сверху – выстраивая номенклатуру, принуждая ее одновременно и быть ближе к народу, и брать на себя ответственность за принимаемые решения. Альтернативы просто нет – потому что попытки устроить в России социальную революцию, которые будут предпринимать национал-предатели, могут стать успешными только в том случае, если новая кадровая политика не приведет к заметному оздоровлению чиновничьего сословия.

Причем всех его уровней – от муниципального, который благодаря принятым в этом году законам наконец-то начинает вписываться в единую вертикаль власти, до федерального.

Призыв Путина к тому, чтобы каждый, кто готов брать на себя ответственность, был вовлечен в реализацию планов развития страны и регионов, касается не только отношений власти и общества – это и требование обновления российской власти. Уровень доверия народа к Путину позволяет ему провести любые репрессии в отношении сопротивляющейся переменам части элиты – и, более того, жесткие меры будут только приветствоваться всеми.

Но Путин не хочет ломать работающий механизм (пусть он функционирует и с проблемами – но ведь он создан им практически с нуля после паралича 90-х) – он хочет влить в него новую кровь и вылечить тех, кто способен меняться.

Это не вопрос отношений Путина и элит – это вопрос создания класса командиров, который будет способен вести страну на прорыв в предстоящие годы, когда в условиях жесткого геополитического конфликта нужно будет принципиально повысить качество государственного управления и ликвидировать почву для разжигания антивластных настроений.

Потому что на кону не судьба элиты – а судьба страны. Бой за будущее России принял Путин, принял народ, и никакие сомнения или колебания «элиты» не могут помешать им сделать то, что нужно для укрепления и развития страны.

Так что если бы переворота на Украине не было – его надо было придумать. Потому что «пока гром не грянет», потому что «долго запрягают», потому что «не Москва ль за нами». А когда уже решились, то нет такой силы, что могла бы остановить движение. 2014 год дал старт русскому маршу. Не стойте у нас на пути.