Александр Шульгин: По молитве и воздастся

Но, сокрушаясь в сердце о сей незадаче, я, видимо, был услышан, и Господь послал через батюшку Михаила пригласительный билет на совместную литургию патриарха Московского и всея Руси Алексия и митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Лавра в сердце русского православия – Успенском соборе Московского Кремля. Поскольку Успенский собор вмещает немногим более 500 человек, то пригласительные билеты в основном были отданы зарубежным паломникам, приехавшим на эти торжества из Европы, Америки, Австралии, Новой Зеландии. Видимо, в данном случае и мне это счастье выдалось из-за длительной моей зарубежной поездки.

Батюшка Михаил, являясь светлейшим человеком, при любом случае призывает к молитве; и в этот раз при коротком свидании, когда мне передавалось это приглашение, батюшка Михаил говорил:

– Ну вот видишь, как все Господь управил. Сила молитвы не имеет границ. Я такие чудеса видел, такие дела с молитвой и благодаря ей свершались, что, видя это, многие неверующие уверовали.

Это пронзительно красиво. Это не дороговизна, блестки и мишура. Это благородная красота. Это часть истинной русской культуры

– Вот и меня по разряду зарубежного паломника приглашают, – попытался пошутить я.

– Молитва, держись ее, храни на устах, и все разрешится во всех твоих благих намерениях. Ей хвалу воздай, – улыбнувшись, ласково сказал мне батюшка Михаил, заодно и поинтересовавшись, не надо ли еще какой помощи на завтрашний день. Его чуткое участие всегда удивляло, оставаясь загадкой, откуда у него на все и на всех хватает и памяти, и заботы, и времени.

Воскресенье, 20 мая, выдалось удивительным. Погода для раннего утра стояла теплая по-июльски, на лазурном небе ни облачка, улицы чистые и люди улыбающиеся. Такой картины я давно не видывал. Наверное, такие кадры можно было порой увидеть в наших фильмах или фотоальбомах образца 1970 года. У Кутафьей башни была небольшая очередь, а возле Успенского собора уже верующие встречали патриарха Московского и всея Руси Алексия и митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Лавра, а также архиереев и священников Зарубежной церкви. Было видно по одежде, выправке, осанке русскую голубую кровь в этих паломниках, многие из которых впервые приехали на историческую родину. Кружева, жабо, мундиры, сюртуки, кажущиеся для нас реквизитом из костюмерных Мосфильма, сидели на истинно русских так, как будто они только в них и ходят. Это пронзительно красиво. Это не дороговизна, блестки и мишура. Это благородная красота. Это часть истинной русской культуры, именно вот так вблизи и становится это очевидно и понятно. Именно по плечам вот этой старушки или по взгляду того статного пожилого мужчины.

В середине литургии мимо меня прошел знакомый сотрудник популярной деловой газеты, спешащий в редакцию. Мы вышли на крыльцо собора, обменялись парой слов о событии, и он поспешил на работу, а ко мне подошла женщина и спросила, пойду ли я назад в храм или ухожу. Взгляд ее перемещался от моих глаз к бумажке-приглашению, которую мне дали на выходе из собора юные служки, чтоб я по нему и вошел назад в храм. Какие это были глаза, в них было столько красоты, столько веры и столько надежды, что мне до этого еще идти и идти в своей жизни. Женщина была уже в годах, за шестьдесят, наверняка приезжая, это виделось и по одеждам, весьма скромным, и по говору ощущалось.

«Я так хочу попасть на эту службу, Господи, помилуй», – ее губы шептали эти строки молитвою.

Я подошел было к служкам и попробовал уговорить их пропустить женщину, но наткнулся на понятное мне: «Благословения не было. А без благословения не можемо пускати».

Зайдя в храм, я стоял и думал об этой женщине, которая, несомая верой, приехала, возможно, за тысячи верст ради праздника великого и ждет сейчас возле крыльца собора, который отражается в ее бездонных глазах, куда бы она ни повернула голову.

Не успел закончиться последний выдох хора и мирян на Символе веры, как я услышал низкий зычный голос священника: «Проходи, благословляю». Я точно понял, кому он сказал. Обернувшись, я увидел, как входит в храм эта женщина. И от ее глаз и в храме прибавилось света.

«А ты молись, молись, – услышал как наяву я опять вчерашние слова батюшки Михаила. – Молись, и все управится. Все будем молиться – и все у нас управится, и везде мы войдем».