Екатерина Сальникова: Формат Два – слезная низовая культура

Теперь она вернулась. Однако в ином статусе и в иной формат. И это две катастрофы в одном телеэфире.

Ток-шоу «Белым по черному» в дневном субботнем эфире РТР спекулирует на названии романа букеровского лауреата Рубена Давида Гонсалеса Гальего. Чтобы декоративно облагородить рыдательные сюжеты родных осин.

На место рефлексий о повышении социально-экономического уровня жизни заступает моление о minimum minimorum неотчуждаемой социабельности

Кремовые диваны. Черный брючный костюм ведущей. Страждущие или пострадавшие когда-то участники программы «Белым по черному». Одна история жизни страшнее и трогательнее другой. Младенца выбросили из окна. Но он спасся и был усыновлен православным священником. Женщина с ампутированными конечностями лишилась дома, но от участи бомжа ее спасла другая женщина-медсестра.

Катастрофа «Невского экспресса» подается тут для затравки и выглядит как нейтральный сюжет.

Сорокина душевно общается, как и в былые времена. Сорокина эмоционально отыгрывает всю страшную информацию, которая льется в телеэфир. Она по-прежнему умеет задавать вопросы и по-прежнему не умеет быть интеллектуалкой.

Сорокиной всегда, на мой вкус, не хватало интеллектуальности. Поэтому когда она вела «Вести» по РТР, она любила заканчивать выпуски какими-нибудь моральными сентенциями. А когда вела «Героя дня» по НТВ, насыщала телестудию своей жизненной органикой – но ей не доставало остроты провокационных реплик.

Она могла раздражать – но производила впечатление человека на своем месте и в своей роли. Сорокина как бы озвучивала позицию взволнованного современника. Пускай не политолога, не историка и не аналитика – зато честного интеллигентного гражданина и красивой женщины. Женщины, которая серьезно говорит. В общении с профессионалами попытается что-то себе уяснить. И считает, что такая позиция есть ее личное святое право и обязанность.

Но ушла в прошлое эпоха серьезного общения по душам рядового гражданина с людьми власти. Взамен пришло скорее ритуальное расшаркивание и риторическое вопрошание. Реализуется право апелляции частного лица к высоким официальным персонам. Подразумевается, что само по себе это право – уже такое счастье!.. Больше, чем автограф поп-звезды для фаната. Больше, чем рукопожатие продвинутого помещика для незлобивого крестьянина. Ничего не надо. Всё сразу и так хорошо.

И куда податься Светлане Сорокиной?

Сорокина принадлежит нашему общественно-политическому прошлому

Дело не в том, что Сорокину списали из прайм-тайма. Хотя, конечно, 14.30 – это хуже, чем нормальное вечернее время. А вот то, что Сорокину на данный момент списали с ведущих общественно-политических программ, – это уже не печально, но симптоматично. Светлана Сорокина устарела как лицо, готовое всю душу вкладывать в переживание и пережёвывание проблем нашего общества. И это плохо для общества. Возраст Сорокиной тут опять же ни при чем.

Сорокина принадлежит нашему общественно-политическому прошлому, потому что вышло из моды ощущение своей личной причастности к судьбе страны. Если вас беспокоят нерешенные социально-экономические проблемы, значит, вам не по плечу ваши приватные проблемы. Значит, вы слабы, никчемны и несовременны. А, пардон, у вас все хорошо? Ну, тогда вам просто скучно!

Совсем вышли из моды иллюзии воздействия граждан и даже масс граждан на происходящее в стране. Дело народа – претерпевать и смотреть телевизор. Развлекаться чужими несчастьями, чтобы отвлечься от собственных. И чтобы в бедах отдельных людей видеть не общественные закономерности, а частные исключения, подходящие для телеформата развлекухи.

«Белым по черному» – хорошая возможность посидеть у телеящика и от всей души поплакать про чужие горести. Посмотреть, как кто-то глотает слезы в телестудии. Послушать, как кто-то страдал – то есть плакал в прямом и переносном смысле – в той или иной жизненной ситуации.

По сути, это очень мало отличается от «Пусть говорят», где тоже то и дело плачут в зале и даже по телемосту. Дети с большими физическими проблемами, влачащие жалкое существование в России. Матери-одиночки, оставшиеся почему-то в Америке... Таким же слезным было ток-шоу «Ключевой момент» по «ТВ Центру». Там плакали систематически. Да и в судебном реалити-процессе «Федеральный судья» по Первому тоже кто-то регулярно пускает слезу и даже усиленно истерит. Я уже молчу про «Жди меня»...

Возможность поглазеть на чужие слезы, приобщиться к ним, так сказать, визуально и нравственно, очиститься и просветлиться – в числе дежурных развлечений. Для тех, у кого мускулы лица устали от юмористического вещания, а образность мыльных сериалов оскорбляет своей ненатуральностью.

Вытаскивание на телеэкран чужих частных несчастий, диких, экстравагантных, кошмарных и устрашающих, – это теперь базис для позитивистской оценки собственной судьбы. Что человеку надо для счастья? Еще 10 лет назад с телеэкранов всерьез рассуждали, что нужна стабильность в стране, нужна приличная работа, достойная оплата труда, возможность растить детей, не дрожа за их будущее, и вообще нужны хорошие перспективы. Да, нету их пока. Но будут, когда-то потом обязательно... А пока, да, на свете счастья нет...

Теперь обо всем этом рассуждают, но уже по инерции. А современные ток-шоу и прочие форматы резко меняют гражданам уровень притязаний. У вас руки, ноги и голова пока на месте и функционируют? И внутренности анатомической оболочки тоже все целы? Крыша над головой хоть какая-то имеется? Вам где-то хоть что-то выдают в денежных знаках или натуральной продукцией вроде хрусталя или гвоздей? А может, вы знаете помойки, куда выбрасывают вполне годные вещи? И у вас пока никто не перехватил всего этого благоденствия? Так вот же оно, полное счастье.

Даже если вы бомж, но без радикальных физических изъянов вроде отсутствия конечностей – уже не так плохо. Или, наоборот, если у вас есть где жить, хоть вы и человек с ограниченными физическими возможностями. А если есть работа, здоровье и жилье – и вы все равно не удовлетворены своим положением? А как у вас с совестью?

Нищий бедного не разумеет.

Обратная сторона моды на гламур – слезная низовая народная культура. Вернее, народу адресованная. На место рефлексий о повышении социально-экономического уровня жизни заступает моление о minimum minimorum неотчуждаемой социабельности. И о праве на слезный эфир – в качестве площадного самопозиционирования.

В одних программах у нас рассуждают о политике, в том числе социальной, о роли государства, о структуре общественных институтов, о функциях чиновников. Это один формат. В других программах тебе белым по черному втемяшивают, что наличия государства, тем более стабильного, современного, сильного, вообще не подразумевается. Уповай на чье-то милосердие, на то, что после злого слепого случая возникнет добрый – но тоже слепой и тоже случай. Это совсем другой формат. Формат Два. Он и предлагается большинству как модель отношения к действительности.

И можно «понять, простить», когда какая-нибудь красивая актриса старательно воплощает в телеэфире этот Формат Два. Актриса – не журналист, не общественный деятель. Она – артистический исполнитель. Она вообще имеет права не понимать, в чем она участвует. Но когда в роли воплотительницы Формата Два выступает Светлана Сорокина!.. С ее журналистским опытом, с ее багажом знаний о политических и социальных реалиях. С ее авторитетом у аудитории, наконец.

Что делает Формат Два? Во-первых, подразумевает, что спасение утопающих в России по-прежнему дело других утопающих. Это и есть отечественный вариант частной инициативы для бедных. Другого не дано – и не надо. Во-вторых, Формат Два разрушает само ощущение социального единения у тех же бедных, несчастных и обездоленных.

Потому что, по данной логике, добра, благополучия и справедливости в принципе не может хватать на основную массу населения. Урвал себе кусочек спасения – и радуйся. Увидал объект для милостыни – отреагируй купюрами, сколькими не жалко. Фразы вроде: «А где государство?» – черная демагогия.

Светлана Сорокина участвует в Формате Два – и превращается из тележурналиста в телеведущую. За возвращение в телеящик надо платить.