Репутация лучших университетов мира подмочена взятками

В американском высшем образовании разразился знаковый скандал. В течение десяти месяцев сотрудники ФБР расследовали деятельность «благотворительной» организации Key Worldwide Foundation. Ее основатель Уильям (для друзей Рик) Сингер обещал родителям помощь в подготовке детей к поступлению в лучшие вузы страны. К этому делу он подходил творчески. Сингер подкупал экзаменаторов, проводивших экзамены SAT и ACT (аналог нашего ЕГЭ), давал взятки тренерам университетских спортивных команд, с помощью преподавателей подделывал результаты экзаменов.

Преступная деятельность фонда шла с 2011 года. Общий объем только доказанных взяток превысил 25 миллионов долларов. Среди университетов, в которые Сингер «поступал» за взятки своих подопечных, числятся Йельский, Стэнфорд, университеты Калифорнии и Техаса и ряд менее знаменитых вузов.

Сингер успел сбежать, однако вместе с ним ФБР привлекло к ответственности около 50 родителей, которым удалось незаконно пропихнуть своих детей в ведущие вузы США. Среди обвиняемых – звезда «Отчаянных домохозяек» Фелисити Хафман и звезда «Полного дома» Лори Энн Локлин.

Фелисити Хафман заплатила Сингеру 15 тысяч долларов осенью 2017 года. За это он добился, чтобы ее дочь смогла сдавать экзамен SAT в экзаменационном центре Западного Голливуда, с сотрудниками которого у Сингера было налажено взаимодействие. Преподаватель центра подделала экзаменационную работу дочери Хафман. В результате та получила на 400 баллов больше, чем обычно, и смогла поступить в вуз.

Локлин со своим мужем Массимо Джианулли внесли в фонд Сингера в общей сложности полмиллиона долларов. Он поделился взятками с тренером команды по гребле университета Южной Калифорнии. Тренер зачислил дочерей Локлин в университетскую команду, хотя обе девушки вообще не умели грести.

Для американских университетов очень важны спортивные достижения абитуриентов. Сингер подделывал их с размахом. В дело были вовлечены девять тренеров из ведущих вузов страны. За взятки они включали абитуриентов в университетские команды, выдавали им справки об участии в соревнованиях и сертификаты об их спортивных заслугах. Фабрикуя доказательства участия своих клиентов в состязаниях, Сингер в «Фотошопе» вставлял лица абитуриентов в фотографии ведущих спортивных команд. Потом все это шло в личное дело поступающего.

На эту тему
• Известная американская актриса сдалась ФБР по делу о коррупции в университетах
• Как кризис системы образования загнал англосаксов в долговую яму
• В западных университетах покончили со свободой слова

С не меньшей изобретательностью подделывались результаты экзаменов. Подкупленные преподаватели в экзаменационных центрах помогали абитуриенту правильно отвечать на вопросы или исправляли его ответы в уже сданной работе. За дополнительную плату можно было нанять преподавателя, чтобы он и вовсе сдал экзамен вместо учащегося. В материалах уголовного дела содержится записка – образец корявого почерка абитуриента, на который должен был ориентироваться сотрудник экзаменационного центра, сдающий за него письменный экзамен.

С 2011 года Сингер успешно «поступил» десятки абитуриентов, которые ни по каким параметрам не подходили для элитных вузов. Прослушивающее устройство записало, как он рекламировал свою лавочку новому клиенту: «Мы... помогаем самым богатым американским семьям «поступить» ребенка в вуз. Этим людям нужны гарантии, нужно, чтобы все было сделано как надо. Они не хотят возиться со всем этим».

Реакция общественности на громкое уголовное дело оказалась вялой. «Богатые американцы за деньги пропихивают своих детей в элитные вузы. Шок! Сенсация!» – иронизировали журналисты. Дело в том, что

система поступления в англосаксонские вузы и так является жестко сословной.

В вузы «Лиги плюща» абитуриенты победнее вообще зачастую не подают заявления – они боятся не вписаться в элитную тусовку, даже если им каким-то чудом удастся выиграть стипендию.

Во-первых, приоритет поступления в ведущие вузы имеют дети выпускников этого вуза. Давно возникли целые династии студентов. Так, в 1958 году Гарвард окончил Питер Малкин, видный застройщик, торговец недвижимостью, миллиардер. Потом Гарвард окончили все трое его сыновей. Из шестерых внуков Малкина пятеро поступили в Гарвард, шестой – в Стэнфорд.

Во-вторых, совершенно легальным способом зачисления своего ребенка является «пожертвование» в университет. В 2017 году журналисты «Вашингтон Пост» опубликовали откровения одного из сотрудников приемной комиссии университета «Лиги Плюща». Он рассказал, что на личных делах абитуриентов ставятся пометки о том, сколько жертвуют в вуз его родители, типа: «500 тысяч. Зачислить в лист ожидания».

Злые языки говорят, что именно так поступил в Гарвард Джаред Кушнер, будущий зять и советник Дональда Трампа. Незадолго до его зачисления миллиардер Кушнер-старший пожертвовал университету 2,5 миллиона долларов. Кушнер-младший утверждает, впрочем, что это простое совпадение.

Элитные университеты на века цементируют классовую систему англосаксонских стран. Эти инкубаторы для элиты тщательно обороняются от притока студентов из «низших слоев». Ни критика правозащитников, ни расследования журналистов эту систему сломать не могут. В таких условиях верхушка среднего класса, у которой не хватает денег на «пожертвование» и связей, чтобы протолкнуть чадо в вуз «по знакомству», выходит на таких жучков, как Уильям Сингер. Сингера, скорее всего, посадят, но на его место придут новые бойцы.

Показательно, как аккуратно вели свое расследование сотрудники ФБР. Они словно специально сосредоточились на самом низшем уровне университетской коррупции. На встречах с журналистами следователи всячески настаивают на том, что руководство университетов в преступных схемах Сингера никак замешано не было и ни о чем не знало. Хотя, например, только тренер йельской команды по женскому футболу получила от Сингера взяток на 400 тысяч долларов.

Впрочем, для руководства элитных вузов это, конечно, смешные деньги. Там благодаря «пожертвованиям» ворочают десятками и сотнями миллионов долларов. Дело в том, что подобные благотворительные взносы позволяют жертвователям уклоняться от налогов.

Теоретически здесь возможны самые разные финансовые схемы с откатами и распилами. Однако американские налоговики, вопреки своей прославленной дотошности, этими делами не интересуются.

Буквально несколько дней назад руководитель процветающего хедж-фонда Дэвид Гоэль пожертвовал рекордные сто миллионов долларов своему родному Гарварду. Незадолго до этого 100 миллионов фунтов подарил Кембриджу его бывший выпускник Дэвид Хардинг – тоже, по странному совпадению, руководитель успешного хедж-фонда. Со стороны выглядит так, будто старинные университеты становятся чем-то вроде офшоров для успешных выпускников. Однако в этой области никаких расследований не ведется – ни в Англии, ни в США.

Образование остается одним из самых успешных товаров, которым торгуют на экспорт в странах «западной демократии». Поэтому бизнес-интересы руководства топ-вузов надолго останутся гостайной. Взяточничество преподавателей и тренеров лишь надводная часть той масштабной коррупции, которая пронизывает всю систему высшего образования.

Казалось бы, подделка результатов экзамена, взятки при поступлении – все это происходит обычно где-то в глухих провинциальных вузах развивающихся стран. Но университеты, в которые пропихивал абитуриентов Сингер, стабильно входят в специализированных рейтингах в первую десятку вузов мира. При этом, например, Пекинский университет, куда поступить за взятку физически невозможно (китайцы сдают аналог нашего ЕГЭ под строжайшим контролем), располагается где-то в третьей десятке. Наш МГУ не входит и в первую сотню.

Скандал с американскими взяточниками лишний раз подчеркивает фиктивность всех этих рейтингов. Элитам развивающихся стран стоит, наверное, не пропихивать отпрысков в прославленные зарубежные университеты, а больше инвестировать в отечественное высшее образование.