Станут ли Россия и Китай конкурентами в послевоенной Сирии

Китай поддержит социально-экономическое развитие Сирии, заявил глава МИД КНР Ван И, встретившись в четверг с сирийским коллегой Валидом Муаллемом. Встреча прошла в Нью-Йорке, на полях сессии Генассамблеи ООН. Пекин придает большое значение китайско-сирийским отношениям и «не будет уклоняться» от восстановления Сирии, цитирует Вана «Синьхуа».

Собственно, Китай и не «уклоняется» – он и в разгар сирийской войны не забывал о своих стратегических интересах в ближневосточном государстве. В Дамаске об этом помнят не меньше, чем о военной помощи Москвы и Тегерана. «Конечно, мы ожидаем, что процесс (восстановления) будет опираться на три основных государства, которые поддержали Сирию во время этого кризиса. Это Россия, Китай и Иран», – обещал в марте 2016 года РИА «Новости» президент Башар Асад.

До войны Китай был основным экспортером товаров в Сирию (более 2,2 млрд долларов в благополучном 2009 году). Поднебесная активно вкладывалась в одну из главных статей экспорта Сирии – нефть. Достаточно сказать, что в предвоенном 2010-м государственная «Китайская национальная нефтегазовая корпорация» вместе с Royal Dutch Shell стала совладельцем главной сирийской компании по нефтепереработке «Аль-Фурат Петролеум». Сирия рассматривалась как один из «узлов» проекта «Новый шелковый путь» – один из маршрутов евразийской транспортной системы предполагается проложить через Иран и Ирак в Сирию с ее средиземноморскими портами – к слову, минуя Турцию.

Военно-политическое сотрудничество между «семейным режимом Асадов» и Пекином можно проследить еще со времен Мао Цзэдуна. Отец нынешнего президента Хафез Асад умел одинаково ладить с враждовавшими тогда СССР и КНР.

Еще в 1969 году начальник штаба сирийской армии Мустафа Тлас, правая рука Асада-старшего (тогда еще не президента, а министра обороны), был послан с миссией в Пекин для налаживания поставок китайских вооружений и даже сфотографировался там с цитатником Мао. Тлас был министром обороны Сирии вплоть до 2002 года, и говорят, что именно ему Башар Асад обязан беспрепятственным получением отцовского «трона». Не без участия этого человека Китай помог Дамаску в развитии сирийской ракетной программы.

На эту тему
• У России и Сирии может появиться неожиданный союзник
• Почему Идлиб стал точкой столкновения политики России и США
• Российская дипломатия вернула Асаду юг Сирии

Вряд ли стоит удивляться визитам кораблей ВМФ КНР к сирийским берегам в 2013 году (война в самом разгаре, до начала операции ВКС России еще два года). Китай очевидно «обозначает присутствие», при этом делает это традиционно осторожно.

«Китаю неоднократно предлагалось участвовать в миротворческой операции в Сирии. И Китай еще в конце 2016 года, в 2017 году говорил, что он рассматривает эту возможность, – сказал газете ВЗГЛЯД китаист Алексей Маслов. – Но в военных операциях китайцы не участвовали. Китай смотрел, чем закончится схватка между Дамаском и сирийской оппозицией с одной стороны и с США и Россией – с другой. И сейчас Китай стал заявлять, что готов оказывать гуманитарную помощь. Это вообще стандартная китайская тактика».

Чем более явными были успехи сирийской армии при поддержке наших ВКС, тем громче из Пекина звучали обещания участия в послевоенном восстановлении. В 2016-м, когда были освобождены Пальмира и Алеппо, КНР учредила должность спецпредставителя по Сирии. В 2017-м правительство КНР обнародовало план: вложить около 2 млрд долларов в строительство индустриального парка в Сирии с подключением 150 китайских компаний. Ровно год назад китайские компании наряду с российскими и иранскими участвовали в Международной выставке в Дамаске – первой с довоенных времен. Было заявлено, что реконструкцией сирийских телекоммуникаций может заняться компания Huawei.

«Во-первых, Китай заинтересован так прийти в Сирию, чтобы восстанавливать инфраструктуру. Кто владеет инфраструктурой, железными дорогами, тот владеет и страной, – отмечает Маслов. – Во-вторых, Китай интересует участие в разработке нефтяных месторождений в Сирии. По этому поводу, кстати, Китай в страну заходил еще до гражданской войны. И, наконец, третье – обучение и переобучение сирийских кадров».

Китайцы в Сирию, безусловно, пойдут. «Сейчас самый главный вопрос в Сирии – не кто победит, а кто будет участвовать в восстановлении хозяйства, – считает он. – Китай, конечно, хочет, чтобы это пошло по китайской модели. Можно предполагать, что Пекин предоставит своих экономических и технологических советников».

В этот момент Китай будет в какой-то мере конкурировать с Россией в деле восстановления Сирии, отмечает Маслов и добавляет:

«Россия, откровенно говоря, понесла самые большие расходы и потери в Сирии. Поэтому мы можем рассчитывать на какой-то кусок сирийского пирога».

Заметим, что призывы вкладываться в восстановление послевоенной Сирии звучат и из Москвы. Напомним, в августе Владимир Путин, будучи с визитом в Берлине, убеждал Ангелу Меркель – как лидера одной из ведущих стран ЕС – что Европа должна помочь Сирии после 7-летней войны.

Похоже, что долго уговаривать европейцев не придется. В начале недели глава европейской дипломатии Федерика Могерини назвала условия. И это уже не «немедленный уход тирана Асада», а вполне выполнимые: удержание ситуации в Идлибе согласно подписанному Россией и Турцией меморандуму и начало работы конституционного комитета. Все больший интерес начинает проявлять Франция, которая считает Сирию своей сферой влияния.

Восстановление Сирии выгодно нам и с геополитической точки зрения, считает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. «Выгода достаточно серьезная, и мы пытаемся придать делу восстановления Сирии характер глобального дела. Восстановление Сирии будет означать и признание теми странами, которые Сирию восстанавливают, того, что «режим Асада» остается по крайней мере до новых выборов, – сказал он газете ВЗГЛЯД. – Участие того же Китая в восстановлении, таким образом, вопрос не столько экономический, сколько политический».

России, которая внесла решающий вклад в перелом в сирийской войне, явно не резон просто «таскать каштаны из огня» ради выгод Китая или ЕС. У нас в этой стране есть не только военно-стратегические, но и экономические интересы – о чем, кстати, напомнил Путин во время прямой линии в этом году.