Новая война за передел Балкан перестает быть пустой угрозой

Проект совместной декларации Республики Сербской и Сербии о сохранении сербской нации уже разработан и готов к подписанию. По словам секретаря президента Сербии Николы Селаковича, документ должен обеспечить сохранение сербской идентичности, языка и кириллического письма.

Решение о создании такой декларации Белград и Баня-Лука приняли еще в сентябре. Как отметил тогда президент Сербии Александр Вучич, ее основная задача – продвижение и защита прав сербского народа, включая употребление сербского языка, изучение сербской истории, сохранение сербского наследия и национальной географии. При этом документ должен был полностью соответствовать положениям Дейтонского соглашения, подписанием которого некогда завершилась Боснийская война. Но не факт, что завершилась окончательно. И в этой связи объединение сербов вокруг общей национальной идеи играет совсем другими красками, нежели защита кириллицы.

Раскол по мертвому

Накануне в Республике Сербской отметили День Республики – праздник, запрещенный решением Конституционного суда Боснии и Герцеговины. Дело тут в том, что де-факто Республика Сербской Босны существует с 28 февраля 1992 года, но еще в начале января того же 1992-го сербские депутаты боснийского парламента провозгласили независимость Сербской Республики от БиГ в ответ на требование тогдашнего главы республики Алии Изетбеговича провозгласить независимость БиГ от Югославии. Именно эту дату боснийские сербы считают началом своей государственности, а не те, которые установлены в качестве государственных праздников по требованию ЕС и НАТО.

А в декабре 2016 года многолетний глава РС Милорад Додик анонсировал проведение референдума о независимости от БиГ. Сербы откровенно устали от извращенной организации власти в Боснии, которая, по сути, функционирует как оккупированное государство в состоянии перманентного экономического кризиса и при постоянном будировании вопроса о грядущем вступлении в НАТО.

Проще говоря, все идет к развалу того, что Запад приказывает считать единым и неделимым.

Охарактеризовать устройство БиГ с точки зрения привычного государственного права вообще невозможно. Это не конфедерация, но и не федерация, а до недавнего времени существенные государственные функции вообще были делегированы европейским комиссарам, которые «присматривали» за ситуацией. Формально БиГ состоит из двух «энтитетов» («образований»): собственно БиГ (мусульмано-хорватской федерации) и пристегнутой к ней Республики Сербской, при этом количество мест в общем парламенте не привязано ни к численности этносов, ни к какому-либо иному уравнительному принципу. При этом был введен принцип постоянной ротации на руководящих постах представителей трех основных национальностей при контроле со стороны постоянных комиссаров ЕС (т. н. институт высоких представителей). Тот же принцип вводился и в ключевых министерствах, в результате чего в стране могло одновременно существовать от 9 до 12 действующих министров на одной и той же позиции.

Однако статус энтитетов порой даже выше, чем в конфедеративных странах, и РС по факту уже давно реальное, состоявшееся государство, но связанное послевоенными обязательствами с откровенно враждебным Сараево. Весь этот бардак даже по балканским меркам функционировал отвратительно, не уставая поглощать гигантские ресурсы Евросоюза. В результате Брюссель стал постепенно сворачивать свое присутствие в пользу усиления Сараево и ограничения суверенитета сербов вплоть до деталей (герб, гимн, постоянное редактирование Конституции), что привело к усилению доминирования мусульманской составляющей и резкому росту протестных настроений среди сербского населения. Но эти настроения росли бы и сами по себе, вне зависимости от решения ЕС, просто в силу того, что вечно это продолжаться не могло.

На эту тему
• Гаагский трибунал способен навредить России даже после своей смерти
• Вашингтон и Киев попытаются превратить Донбасс в Боснию
• Премьера Сербии намеренно втянули в антироссийскую провокацию

Когда в 2014 году исторические события в Европе значительно ускорились, президент РС Додик часами просиживал в Кремле в приемной Владимира Путина, добиваясь в идеале чуть ли не прямой военной поддержки идеи выхода РС из состава БиГ. Но проблема в том, что нынешнее устройство того, что существует на развалинах бывшей югославской союзной республики Босния и Герцеговина, определено Дейтонскими соглашениями, формально завершившими кровопролитную войну. Додика сразу же стали обвинять на Западе в попытке «развала Дейтонских соглашений», что автоматически приводило бы к возобновлению вооруженного конфликта.

Другое дело, что Дейтонские соглашения уже были нарушены самим Западом еще в 1999 году, когда был волюнтаристски изменен статус ключевого сербского региона – округа Брчко. Это относительно узкая полоса земли на северо-востоке страны, связывающая два основных сербонаселенных района, этакая дорога жизни. По окончании войны при ельцинской власти «коридор Брчко» недолго контролировался российскими войсками, гарантируя сообщение между сербскими землями. После скоропостижного вывода оттуда российского контингента ЕС своим решением определил Брчко как зону прямого европейского управления. На данный момент сербское самоуправление там как таковое отсутствует, а власть сосредоточена в руках так называемого надзирателя (supervisor), которым с 2013 года трудится американский дипломат Тамир Вейсер. Несмотря на формальную привязку Брчко к Евросоюзу, «надзирателями» там с 2000 года были исключительно американцы, которые даже пытались определять моно- или полиэтничность классов в начальной школе из-за постоянных протестов сербских школьников.

В 2000 году надзиратель Роберт Фарранд изобрел своеобразный компромисс: он распорядился перенести памятники руководителю сербских четников времен Второй мировой войны Драже Михайловичу и погибшим сербским воинам на городское кладбище из центра города, но пошел на формирование мультиэтнической полиции. Ранее американцы настаивали на том, что в абсолютно сербском, ключевом для выживания Республики Сербской регионе после вывода российских войск должна функционировать исключительно мусульманская полиция.

Москва за ними

Ситуация вокруг округа Брчко – один из множества триггеров, разрушающих систему, созданную Дейтонскими соглашениями. В нынешней ситуации триггерами становится практически все. В том числе и празднование сербами 9 января как дня своей государственности.

Милорад Додик в последнее время несколько уменьшил накал страстей и формально дезавуировал свое изначальное требование проведения референдума о полной независимости РС, поскольку это действительно «нарушает Дейтонские соглашения», которые «поддерживает Владимир Путин». При этом Баня-Лука продолжит получать финансовую помощь из Москвы.

Зато Додик инициировал начало выхода РС из соглашения об общей армии с БиГ. 3-й пехотный полк боснийской армии (так формально называется чисто сербское формирование якобы единой армии БиГ) давно уже передислоцирован в Баня-Луку и не участвует в совместных действиях с мусульманами и хорватами. Баня-Лука прекратила и сотрудничество с европейской администрацией – всеми этими «высокими представителями» и «надзирателями». И все эти действия Додика находят отклик даже у его формальной оппозиции внутри РС. Например, действиями 3-го пехотного полка руководит Младен Иванич – член президиума БиГ, которого формально тоже можно засчитать как оппозиционера, поскольку он не принадлежит к правящей партии.

На Западе утверждают, что Додик ведет Балканы к новой войне, поскольку не словами, а действиями дезавуирует многострадальный Дейтон, но кто сказал, что Дейтон – это гарантия на все времена? Скорректированная позиция Баня-Луки звучит сейчас так: если Белград под давлением Запада признает независимость Косово, то автоматически должна быть признана и независимость Республики Сербской. Первая часть этого утверждения пока что выглядит нереальной, но так боснийские сербы оставляют себе пространство для маневра.

Со стороны России ситуация выглядит следующим образом. Провоцировать новое военное столкновение на Балканах никто не хочет, хотя постепенно именно к этому все и идет. Примерно так были оценены попытки Додика в 2014 году получить физическую поддержку. Но возможны варианты. Например, введение российского контингента в тот же Брчко, что по все тем же Дейтонским соглашениям возможно технически. Могут же американцы содержать в Косово огромную по европейским меркам базу.

Приязнь непризнанных

Накануне в Республику Сербскую с официальным визитом прибыл президент Южной Осетии Анатолий Бибилов. Сперва он прилетел в Белград, затем посетил столицу автономного края Воеводина Нови-Сад, а уже затем вылетел в Баня-Луку, где югоосетинскую делегацию встречал министр экономического развития РС Златан Клокич. Гости из Цхинвала – единственная официальная делегация на праздновании Дня республики Сербской Босны, запрещенного властями в Сараево и Брюсселе. В ее состав также входят глава администрации президента РЮО Игорь Козаев, министр иностранных дел Дмитрий Медоев и советник главы МИД Гела Валиев.

Валиев – внештатный советник, это бизнесмен югоосетинского происхождения, много лет работающий в другой республике бывшей Югославии – католической Словении, где его фирма производит деревянные сборные дома. Он же является представителем Войсковой Православной Миссии (ВПМ) в Словении и за жертвенное служение и благотворительную помощь был награжден патриархом Сербским Иринеем орденом Святого Саввы.

Визит Бибилова в Баня-Луку готовился более года, значительную роль в его подготовке сыграли старые связи и министра Медоева, неоднократно бывавшего в РС еще в должности посла РЮО в Москве, и внештатного советника Валиева, но в целом он воспринимается как паллиативное решение. Южная Осетия будет готова признать независимость РС в том случае, если Додик все-таки решится на проведение референдума или на другую форму выхода из состава того, что сейчас принято называть БиГ.

Позиции Бибилова и Додика во многом схожи. Оба ставили на проведение невозможных с точки зрения современной международной ситуации референдумов, которые шли против базовых позиций внешней политики России (Москва признает РЮО именно как независимое государство, а не как возможную часть РФ, признает результаты Дейтонских соглашений и не понимает статуса теоретически независимой РС). Оба были вынуждены отказаться от них с потерей репутации.

Бибилов незадолго до отъезда в обширную загранкомандировку (он побывал еще и в ДНР) публично отказался от своего главного тезиса, некогда поднявшего его на уровень большой политики – от вхождения в состав России «за пять шагов», первым из которых должен был стать референдум по этому вопросу. Для этого была придумана особая морально-этическая позиция: мы признали ДНР, а если РЮО войдет в РФ, то мы не сможем признавать независимость братьев в Донбассе. Звучит красиво только для тех, кто не понимает подоплеки и не знает, что Донецк признало еще правительство прежнего президента РЮО.

Точно так же и Додик был вынужден дезавуировать требования о проведении референдума о срочном выходе из состава БиГ «позицией Путина», который, как известно, «за соблюдение Дейтонских соглашений». В 2014 году ему (как и многим другим, впрочем) казалось, что сейчас российские десантники высадятся также в Баня-Луке, Брчко, Приедоре и Биелине, но никто не высадился даже в Донецке, а международная политика руководствуется отнюдь не эмоциями и требует куда более существенных обоснований, чем давление на Москву по принципу «мы вот тут замутили, а старший брат помогай». В Кремле вообще не любят, когда на него давят, тем более ломая выстроенную им систему внешней политики.

Другое дело, что Дейтонские соглашения и впрямь отживший ритуал. Они соблюдались только благодаря физическому насилию со стороны НАТО и ЕС во времена глухой обороны России от всего мира вокруг.

Сербская часть Боснии не в состоянии ужиться с мусульманско-хорватской конфедерацией – это факт. Рано или поздно, при президенте Додике или после него, РС выйдет из этого псевдогосударства, сформированного по сугубо изощренным принципам практически в центре Европы. При этом РС, повторимся, состоявшееся государство, которое вполне способно претендовать на свое место в мировой политике и даже экономике.

Конструировать некую новую государственную систему придется не один год. В этом плане поездка Бибилова в Баня-Луку воспринимается как позитивный процесс, в идеале способный привести к созданию принципиально иной системы взаимоотношений между государствами, которую сейчас по идейным соображениям не признает официальная Европа.

Сейчас Милорад Додик окажется под прицелом критики западной пропагандистской системы как «враг дейтонской системы» и «зачинатель новой войны». И ничего, что сейчас БиГ возглавляет Бакир Изетбегович – сын первого сараевского президента Алии Изетбеговича, который открыто грозил сербской части своего государства той самой новой войной. Бакир-бей утверждает, что он ведет прямые переговоры с лидерами Хорватии и Сербии и, по его словам, «им не важно, как его фамилия». На самом деле важно. Никто ничего не забыл, и война, как это ни печально, не закончилась. По словам Изетбеговича, сейчас войну разгоняет исключительно Додик, а никак не действия Сараево, ограничивающие суверенитет сербов.

Но если так будет продолжаться и дальше, вместо Бибилова может приехать и человек с русской фамилией. И тогда ситуация изменится навсегда.