Год после попытки госпереворота обозначил новый вектор для Турции

Турция с размахом отмечает первую годовщину подавления неудавшегося военного переворота, попытка которого произошла в ночь с 15 на 16 июля 2016 года. Через несколько месяцев после июльских событий 15 июля стало в Турции национальным праздником – Днем демократии и национального единства – и выходным днем.

Турецкий президент напоминает канатоходца, идущего по проволоке над пропастью без страховки, каждый шаг которого может оказаться роковым

Спустя год по всей стране прошли многотысячные митинги и шествия, в которых приняли участие президент Тайип Эрдоган и премьер Бинали Йылдырым. Гудки в мобильных телефонах в Турции предварило поздравление от руководителя страны.

События годичной давности действительно оказались судьбоносными для Турции – как во внутренней политике, так и на внешнеполитической арене.

Если внутри страны главным трендом прошедшего года стали масштабные чистки гюленистов (сторонников проповедника Гюлена, которого власти страны обвиняют в организации переворота) и укрепление президентской власти, то во внешней политике дела обстоят куда более запутанно.

С одной стороны, не понесли особого урона турецко-американские отношения, что выглядит довольно забавно, учитывая, как много «ниточек» заговора военных вели за океан (начиная с самого Гюлена, который уже много лет живет в Штатах).

С другой стороны, поднялись на качественно новый уровень отношения Анкары с Москвой, что логично, учитывая, что, по слухам, Россия оказала Эрдогану едва ли не критически значимую помощь во время попытки переворота. Примечательно, что российско-турецкие отношения вовсе не стали «сиропными». По ряду вопросов (прежде всего, в сфере экономического сотрудничества) идет весьма жесткое противоборство. В то же время в области геополитического партнерства ситуация улучшилась радикально, Турция фактически вошла в формирующийся блок Россия – Иран – Турция, играющий общую игру на Ближнем Востоке. Недавний катарский кризис в очередной раз подтвердил данную конфигурацию региональных держав.

Как ни странно, самый серьезный урон понесли отношения Турции с Европой и конкретно с Германией. Точки разногласий и противоречий между ними намечались уже давно, но именно после попытки госпереворота произошло резкое обострение двусторонних отношений. Причем дело не ограничивается резкой риторикой, обеими сторонами совершаются демонстративно недружественные шаги.

На эту тему
• Многотысячные шествия прошли в Турции в годовщину попытки госпереворота
• Жители Турции услышали вместо гудков на телефоне поздравление Эрдогана
• Немецких депутатов не пустили на базу НАТО в Турции
• Турция прощается с немецкими военными
• Эрдоган: Много врагов ждут гибели Турции

Правительство Германии запретило президенту Турции Тайипу Эрдогану выступать перед соотечественниками в Гамбурге на полях саммита «Большой двадцатки». Это был уже далеко не первый запрет такого рода. Весной были отменены два мероприятия с участием министров из Анкары, которые собирались агитировать в пользу конституционной реформы Эрдогана.

В свою очередь, в Турции объектом противостояния стала военная авиабаза «Инджирлик». Германия начала вывод оттуда своих военных, поскольку Анкара запрещала визиты туда немецких парламентариев. Теперь, похоже, та же ситуация повторяется с базой НАТО в турецком городе Конья.

Неизбежно возникает вопрос, почему именно Германия стала главным объектом противостояния для Эрдогана.

Представляется, что причины обусловлены, в первую очередь, внутриполитической ситуацией, в которой находится Эрдоган.

Турецкий президент напоминает канатоходца, идущего по проволоке над пропастью без страховки, каждый шаг которого может оказаться роковым. Это касается как внутренней, так и внешней политики. Переворот, прозрачно инспирированный Штатами, является наглядным примером того, насколько многих не устраивает Эрдоган во главе важнейшей региональной державы Ближнего Востока.

Однако и внутри страны ситуация для него крайне непроста, что наглядно продемонстрировали результаты недавнего референдума, на котором продвигавшаяся им конституционная реформа получила одобрение с минимальным преимуществом и обнажила глубокий внутренний раскол турецкого общества.

В этой ситуации для удержания ситуации под контролем и для сохранения власти (и с большой вероятностью, жизни) очевидным является решение нескольких задач: во-первых, консолидация сторонников, а во-вторых, подавление (вплоть до уничтожения) оппонентов и противников.

Тайип Эрдоган неплохо справляется по обоим пунктам.

Проведена (и продолжается) зачистка турецких государственных и общественных структур от гюленистов и других оппонентов Эрдогана. При этом правозащитные организации сообщают о крайне жестоких мерах, которые применяются к несогласным.

Сам турецкий президент в годовщину подавления попытки госпереворота заявил о вере в то, что парламент примет закон о восстановлении смертной казни в стране, и пообещал «рубить головы предателям».

Ну а помимо внутренних врагов для консолидации общества хорошо работает фактор врагов внешних. Выступая на митинге, Эрдоган заявил, что «очень много врагов ожидают гибели Турции». Однако слова необходимо подкреплять хоть какими-то конкретными примерами, и Германия в этом смысле для турецкого президента оказалась куда удобнее США или России, издержки политического конфликта с которыми могут быть слишком велики.

От застарелой обиды турок за десятилетия нахождения их страны в «предбаннике» ЕС до радикальной политической корректности современной Германии, что вызывает отторжение в консервативной Турции, Германия стала идеальным «спарринг-партнером», на котором Эрдоган может демонстрировать турецкому обществу себя как сильного лидера, не боящегося бросать вызов одной из ведущих стран мира. Да и опасности получить неприятный ответ по военной или спецслужбистской линии в случае с Германией практически нет.