Иран открывает эру бюджетных авианосцев

Иран первым в мире ввел в эксплуатацию дизельный авианосец для беспилотников «Шахид Бахман Багери» (Shahid Bahman Bagheri). Корабль, который ранее был коммерческим контейнеровозом, пополнил военно-морское подразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Он несет несколько эскадрилий БПЛА, а также вертолеты, крылатые ракеты и средства РЭБ.

Взлетно-посадочная полоса для беспилотников составляет 180 метров. Запас хода – до 22 тыс. морских миль без необходимости дозаправки в портах. Во время торжественной церемонии командующий КСИР генерал-майор Хоссейн Салами заявил, что автономность корабля может составлять до одного года.

В последнее время у Ирана усилилась напряженность в отношениях с Израилем. Также в Тегеране ожидают нового витка противостояния с США при президенте Дональде Трампе. «Иран не только не ослаб, но и стал значительно сильнее, чем раньше, и эта сила теперь совершенно очевидна», – заключил Салами.

В свою очередь командующий военно-морскими силами гвардии адмирал Алиреза Тангсири сообщил, что на строительство корабля ушло более двух лет. Военный эксперт Мехди Бахтиари в интервью газете Tehran Times назвал распространенной практику переоборудования коммерческих судов в военные: «Этот подход и практичен, и эффективен, и расширит возможности Ирана в критически важных районах: Индийском океане и Красном море».

Как отметил эксперт в области беспилотной авиации Денис Федутинов, речь идет о появлении у ВМС КСИР первого полнофункционального носителя беспилотников. На кадрах церемонии, показанных иранскими СМИ, видно, как с оснащенной трамплином полетной палубы корабля стартует БПЛА Ababil-3 – беспилотник тактического класса, близкий по размерности к американскому Shadow.

«БПЛА находится на вооружении КСИР и ряда других эксплуатантов на Ближнем Востоке, в Средней Азии и Северной Африке. Помимо задач видовой разведки, БПЛА может обеспечивать корректировку артиллерийского огня, а также имеет возможность применять собственные боеприпасы», – пояснил спикер.

Кроме того, на корабле находился беспилотник Mohajer-6. «Это аппарат более крупной размерности – максимальная взлетная масса составляет 670 кг. Беспилотник может нести как разведывательную нагрузку, так и авиационные средства поражения, включая четыре противотанковые ракеты Almas, общей массой до 100 кг. БПЛА находится на вооружении КСИР и ряда других стран из различных регионов мира, включая Ближний Восток, Южную Америку и др.», – перечислил Федутинов.

Также на палубе были замечены беспилотники, напоминающие своими футуристическими очертаниями макет перспективного иранского боевого самолета Qaher 313, но с уменьшенными линейными размерами. По данным иранских СМИ, его разработка велась в 2023 году, а первый полет был совершен в 2024 году.

«Являлись ли показанные на палубе аппараты беспилотными вариантами Qaher 313, о которых говорила иранская сторона, или это были просто макеты, призванные обеспечить привлечение внимание – достоверно не известно», – подчеркивает спикер.

По мнению Федутинова, на новом авианосце смогут размещаться аппараты вертикального взлета и посадки, а также различные барражирующие боеприпасы. «Помимо авиационных аппаратов «Шахид Бахман Багери» имеет возможность применения аппаратов, работающих в водной среде – небольших катеров, в том числе и безэкипажных, включая брандеры. Не исключена и возможность задействования необитаемых подводных аппаратов», – рассказал эксперт.

Для ведения наступательных и оборонительных действий корабль имеет собственное бортовое вооружение, включая турель с автоматической пушкой в носовой части, а также ракетные установки контейнерного типа. Иранские официальные лица утверждают, что корабль оснащен и средствами ПВО малой и средней дальности.

На эту тему
• Турецкий авианосец добьет репутацию «Байрактаров»
• Уроки СВО приводят Британию к лазерному оружию
• Эксперты назвали последствия гибели президента Ирана Эбрахима Раиси в авиакатастрофе

«Можно предположить, что основной задачей, для которой создавался новый корабль, будет возможность проекции силы на удалениях, превышающих радиус действия имеющихся систем беспилотной авиации. КСИР таким образом потенциально получит возможность применения своей беспилотной авиации за рамками Персидского залива», – рассуждает эксперт.

Акцент на несении именно беспилотных аппаратов сделан потому, что Иран не тянет гонку вооружений на равных со своими визави в традиционных средствах и сделал ставку на асимметричность за счет применения беспилотников, «которые благодаря своей массовости сумели обеспечить КСИР существенные возможности».

Собеседник полагает, что в будущем возможно применение гражданских судов в военных целях. «Модульность разведывательных и ударных систем, которые могут иметь обеспечивающее скрытность применения контейнерное исполнение, делает такой сценарий вполне возможным», – пояснил Федутинов.

По его словам, даже если новый корабль не будет непосредственно задействован в операциях против основных иранских недругов, «его появление неизбежно внесет некоторые изменения в баланс сил и будет приниматься во внимание».

«Опыт применения авианосца будет изучен в других странах – как с точки зрения использования кораблей, где основной акцент делается на несение дронов, так и с точки зрения трансформации под военные задачи гражданских судов. В случае доказательства принципиальной жизнеспособности предложенных концептуальных решений, не исключал бы, что в дальнейшем в том или ином виде они найдут применение где-то еще», – прогнозирует спикер.

В то же время военный эксперт Алексей Леонков счел вопрос создания БПЛА-носца спорной идеей, так как «пилотируемая авиация и летчик на борту решат гораздо больше задач, чем БПЛА», особенно в случае столкновения с работой ПВО противника, развернутой либо на морском театре военных действий, либо на берегу.

Тем не менее применение беспилотной авиации на земле уже приемлемо – и теперь БПЛА называют «дешевым заменителем тактической авиации». «Но массового применения БПЛА на море пока еще не было», – добавил спикер.

«Нужен ли российскому флоту корабль – носитель беспилотников? Я бы сказал, что нам подошел бы комбинированный вариант. С учетом того, что на морских ТВД и в прибрежной зоне всегда выстраивается серьезная зона ПВО, беспилотники могут использоваться в качестве авангарда, за которыми должны идти пилотируемые ударные самолеты»,

– рассуждает собеседник. В то же время эксперт отмечает востребованность морской беспилотной авиации. Сейчас у России есть тяжелый разведывательно-ударный БПЛА С-70 «Охотник», который может использоваться для морских ТВД.

«Такой беспилотник должен обнаруживать на большой дистанции корабельные группировки противника и передавать координаты целеуказания для противокорабельных ракет. Гипотетически у С-70 есть возможность самому применять ракеты. Исходя из этого появляется тенденция, что флот должен иметь достаточно беспилотников для выполнения тех или иных задач», – пояснил Леонков.

Прежде всего такие беспилотники нужны флоту для проведения разведки, а также для нанесения ударов по надводным и наземным целям. «В России пока не видно проработки этих задач, делаются только первые шаги. Насколько оправдает себя авианесущий корабль с беспилотниками на борту, пока сложно предположить», – подчеркивает эксперт.

Для успешной работы беспилотников необходима надежная связь с операторами: «Традиционная радиосвязь максимально работает на дистанции до 350 км при условии, что БПЛА будет находиться на высоте свыше шести км. Для связи на расстоянии больше 350 км нужны спутники, либо программы автономного полета».

Леонков также обращает внимание на то, что присутствие в составе корабельной ударной группировки авианесущего корабля повышает ее выживаемость с 20 до 40-45%, «два авианосца дают выживаемость группировки до 80%, а только три гарантируют примерно стопроцентную выживаемость против атак и средств воздушного нападения, прежде всего противокорабельных ракет и авиации противника».

«В современных условиях эта теория претерпит изменения и сопровождение корабельных ударных группировок авиационной составляющей, будь то пилотируемой или беспилотной, станет обязательством, без которого корабли не смогут действовать в дальней морской или океанической зоне»,

– полагает Леонков. По его словам, в Балтийском, Черном или Каспийском морях российскому флоту может оказать существенную помощь береговые силы. «А Северный и Тихоокеанский флот должны рассчитывать на собственные силы и средства. Наличие авиационной составляющей в каком-либо виде будет повышать их живучесть», – пояснил специалист.

Кроме того, морские беспилотники найдут применение и в гражданской сфере, например, в качестве систем мониторинга в условиях Крайнего Севера. «Для мониторинга беспилотники пригодны уже сейчас. Но если стоит задача оперативного реагирования, то лучше делать ставку на комбинируемые и пилотируемые системы. Сейчас мы находимся в стадии поиска новых решений. К чему придем в итоге, покажет время. Но то, что беспилотные системы могут использоваться в условиях Северного морского пути – это вполне актуальная задача», – подытожил эксперт.