Как Франция отдала Чехословакию Польше и Гитлеру

Обсуждение судьбы Чехословакии обострилось еще весной 1938 года – и в этих переговорах принял прямое участие Советский Союз с намерением защитить Прагу от Гитлера. 12 мая в Женеве во время встречи с министром иностранных дел Франции Жоржем Боннэ глава НКИД СССР Максим Литвинов предложил начать переговоры между советским и французским генеральными штабами, включая вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии. Боннэ от прямого ответа ушел, а после его возвращения в Париж оттуда стали распространяться странные слухи, сильно нервировавшие чехов.

«Фирлингер (Зденек Фирлингер с 1937 по 1945 год (с перерывом) посол Чехословакии в Москве. В 1943 году подписал с СССР от имени эмигрантского правительства Договор о дружбе, сотрудничестве и послевоенном устройстве. В 1945 году возглавил правительство Народного фронта чехов и словаков в Кошице, в 1948 году вступил в компартию, до 1966 года был членом ее Президиума (Политбюро), скончался в 1976 году в Праге – прим. ВЗГЛЯД), посетивший меня сегодня, сообщил, что французское посольство информировало его о разочаровании, якобы вынесенном Боннэ из разговора с Вами в Женеве по чехословацкому вопросу. Снова повторяется лживая версия, что от нас-де ждали подтверждения нашей готовности помочь Чехословакии, а получили только предложение дипломатических акций.

Я ответил Фирлингеру, что по Вашим сообщениям из Женевы Боннэ все время ссылался на уклончивую позицию Англии, а сам никаких предложений нам не делал. Тут же я со всей определенностью напомнил Фирлингеру конструктивные элементы нашего ответа французам, вплоть до обещания, в случае выступления Франции на помощь Чехословакии, оказать последней поддержку всеми доступными средствами и до принципиального согласия на консультации представителей трех генштабов. Из того, что Фирлингер мне рассказывал о своих разговорах с французами, ясно, что те продолжают валять дурака, притворяясь, что не поняли нашего ответа и сводя его только к предложению действовать через Лигу Наций или выступить с декларацией от имени СССР, Англии и Франции. Фирлингер умолял не выдавать его и не говорить французам о том, как они информировали его о Вашем разговоре с Боннэ».

Правительство Даладье было на редкость разнородным и включало в себя удивительных людей. Например, этот самый Жорж Боннэ. Правый радикал, ранее был министром финансов, девальвировал франк по отношению к фунту стерлингов, сокращал социальные и военные расходы. Его считают одним из главных проводников Мюнхенского сговора наравне с Чемберленом. Если предшественники Боннэ были настроены более лояльно по отношению и к СССР, и к Чехословакии, то Боннэ развернул политику Франции на 180 градусов. Чем, собственно говоря, и подорвал переговоры по оказанию помощи Чехословакии. До назначения Боннэ главой МИД позиция Франция оставляла надежду на благополучный исход событий. А в условиях дефицита времени приспособиться к таким метаморфозам было очень сложно. Как вести последовательные переговоры с контрагентами, у которых семь пятниц на неделе? При этом Боннэ не говорил Литвинову ни да ни нет, а просто саботировал любые ранее достигнутые договоренности.

В 1941 году предательство Боннэ интересов Франции получило логическое развитие: он вошел в правительство Виши. В 1945 году он бежал в Швейцарию, где лет десять писал мемуары, оправдывая свое поведение, в том числе и в 1938 году. В 1953 году во Франции была объявлена амнистия для тех, кто «участвовал в национальном позоре», и Боннэ вернулся на родину. Умер в 1973 году в Париже.

Легковерие Бенеша

Была ли возможность спасти Чехословакию – в том числе с помощью советских войск?

26 июля 1938 года Главный Военный Совет Красной армии принял постановление преобразовать Киевский и Белорусский военные округа (находившиеся ближе всех к территории Чехословакии) в Особые военные округа. В соответствии с приказом наркома обороны Ворошилова в Киевском особом военном округе началось срочное формирование четырех крупных армейских групп, а в Белорусском округе – двух.

Резкое обострение обстановки случилось в последней декаде сентября 1938 года. Поездка Литвинова в Женеву была плановой, он выступал с речью на Ассамблее Лиги Наций. Но там же «на полях» он провел множество встреч, пытаясь если уж не в последний раз сподвигнуть союзников на оказание реальной помощи Чехословакии, то хотя бы прояснить их позиции.

Обстановка в самой Чехословакии в эти несколько недель радикально менялась. Уже не только общественное мнение, но и некоторые влиятельные круги стали склоняться к заключению двустороннего договора с СССР в обход пресловутой статьи коллективного договора, обязывающей Москву реагировать на обстановку вокруг Чехословакии только после Франции и исключительно в случае, если такая реакция Парижа вообще наступит.

Повторимся: позиция Франции по отношению к Чехословакии была для Праги ключевой, а резкое ее изменение правительством Даладье прошло для чехов незамеченным. В Пражском граде продолжали считать именно Францию своим главным союзником и «прикрытием» даже тогда, когда Париж поменял свою позицию на противоположную. Отчасти именно это легковерие президента Чехословакии Эдварда Бенеша и привело к трагедии чехословацкого народа в 1938 году.

Полпред СССР в Праге Сергей Александровский сообщает 15 сентября в Москву: «Чехпечать охотно несколько раз перенимала из заграницы слухи о том, что Литвинов в Женеве заключил с румынским министром иностранных дел Комненом (Николае Петреску-Комнен, министр иностранных дел Румынии. Занимал этот пост меньше года. После прихода к власти Иона Антонеску снят с должности, эмигрировал в Италию, умер во Флоренции в 1958 году – прим. ВЗГЛЯД) при помощи Боннэ формальное соглашение о проходе войск Красной армии на помощь Чехословакии через территорию Румынии. В широких массах чехнарода существует непоколебимое убеждение в том, что СССР не оставит народных масс на произвол озверевшего гитлеровского фашизма и окажет помощь при всех условиях и независимо от формальных возможностей или препятствий. <...> В наиболее демократически последовательных кругах, близких к правительству, тоже укрепляется убеждение, что рассчитывать нужно только на СССР или сдаться на милость Гитлера. Особенно твердое настроение готовности воевать и уверенность в помощи СССР царит в рядах армии от рядового до высшего командования. <...> Я видимо ошибался предполагая, что начальник военной авиации генерал Файфр (дивизионный генерал Ярослав Файфр, в период Первой мировой войны – поручик артиллерии австро-венгерской армии, сдался в плен русским, обучался летному делу в русской школе в Борисполе под Киевом, затем во Франции. Во время Гражданской войны в России – в чехословацком корпусе. В 1938 году приехал в Москву для координации действий чехословацкой и советской авиации, посещал ЦАГИ. В 1945 году – первый командующий авиацией чехословацкого советского корпуса. Во время репрессий арестован в 1949 году. Освобожден и реабилитирован в 1954 году. Скончался в Праге в 1974 году. В воспоминаниях утверждал, что в 1938 году «разработал план обороны Чехословакии с помощью СССР» – прим. ВЗГЛЯД) проявлял личную инициативу, говоря мне 12-го, что желательно прислать в Прагу будущего командующего советскими силами в Чехословакии с его штабом.

Сегодня министр обороны (генерал Ян Сыровый, служил в русской армии в Первую Мировую войну, командир чешского легиона в России в период Гражданской войны, лично арестовал и выдал большевикам адмирала Колчака, после оккупации Чехословакии немцами «объявил нейтралитет», в 1945 году арестован за сотрудничество с оккупантами, осужден на 20 лет, освобожден по амнистии в 1960 году, умер в 1970 году в Праге – прим. ВЗГЛЯД) вызвал нашего майора Кашуба (Владимир Несторович Кашуба, впоследствии генерал-лейтенант танковых войск, Герой Советского Союза. С 1941 года – начальник Ульяновского танкового училища, затем Харьковского училища. Скончался в 1963 году в Москве – Прим. ВЗГЛЯД) и ему было сделано по существу формальное предложение прислать в Прагу советскую военную миссию во главе с генералом. Это почти то же самое, что говорил Файфр. Ко мне опять приходил председатель легионеров Патейдль (Йозеф Патейдль, председатель Союза легионеров, словак с Прикарпатской Руси, социалист и сторонник союза с СССР, в 1940 году погиб в концлагере Дахау – прим. ВЗГЛЯД) и разговаривал о возможности измены Франции и Англии. Задавал вопрос, что будет если Чемберлен продаст Чехословакию Гитлеру. Его явно интересовал вопрос: поможет ли СССР, если Чехословакия одна станет оказывать сопротивление. Поэтому он интересовался прошлый раз возможностью зачеркнуть статью договора о помощи, связывающую с Францией».

Еще в мае 1938 года в Москву приезжал лидер чехословацких коммунистов Клемент Готвальд, который имел несколько конфиденциальных встреч со Сталиным. Это превратило Готвальда (на тот момент депутата парламента Чехословакии) в еще один канал связи между Москвой и Прагой. Президент Чехословакии Бенеш в конце сентября 1938 года несколько раз встречается с Готвальдом, но посольству СССР в Праге были даны категорические инструкции в этом не участвовать. Аналогичные инструкции передавались и в другие советские миссии, чтобы, с одной стороны, не дискредитировать легальные коммунистические партии, а с другой – не вмешиваться в действия Коминтерна, которому эти компартии подчинялись. Работа Коминтерна, в том числе и его разветвленная разведывательная сеть, не должны были никак соприкасаться с официальной дипломатической деятельностью НКИД.

Французские фальшивки и ошибки

При этом Александровский в очередной раз свидетельствует, что ему приходится в эти дни чуть ли не в ежедневном режиме опровергать многочисленные, как сейчас принято говорить, фейки, исходящие из Парижа.

В том же донесении Александровский сообщает: «Меня осаждают вопросами отношения и оценки перспектив. Сегодня вызвало переполох сообщение Стефани из Берлина, категорически опровергающее возможность какого бы то ни было согласия румын на проход Красной армии через ее территорию. Рано утром все редакции получили из Женевы сообщения своих и иностранных корреспондентов, что Литвинов высказался за плебисцит в Судетах, что я категорически опроверг. В остальном отвечаю на многочисленные вопросы упреками в излишней нервности и затем спокойно разъясню отношение СССР на основе всем известных публичных выступлений наших государственных деятелей и высказываний нашей печати. Однако в данной обстановке это звучит для моих собеседников слишком обще и неконкретно, оставляя часто неблагоприятное впечатление».

Классическая история, которую сейчас мы тоже имеем несчастье регулярно наблюдать: в кулуарах сессии (тогда это называлось «Ассамблея») Лиги Наций кто-то (скорее всего, источник во французской делегации) вбрасывает в прессу «инфу», что якобы глава советского МИДа солидаризовался с англо-французской политикой соглашательства в Судетах (проведение плебисцита в немецконаселенных районах). И без того насмерть перепуганная чешская пресса этот фейк подхватывает и тиражирует. А полпред Александровский вынужден его опровергать общими словами, поскольку не может привести ничего конкретного в ответ.

Дополняет эту картину сообщение советского поверенного в делах в Берлине Астахова от того же 15 сентября: «У меня был чехословацкий поверенный в делах Шуберт, не скрывающий своего волнения, что «мир будет сохранен, но Чехословакия будет продана» – так, стараясь быть саркастическим, охарактеризовал он положение в разговоре с другим из своих коллег, передав это мне. По его сведениям, англичане решили отстаивать плебисцит, что совершенно неприемлемо для Праги. Характерно, что англичане в свое оправдание распространяют версию о том, что позиция СССР в случае войне неясна и даже менее решительна, чем позиция Франции. Мастный из Праги сообщил Шуберту, что он возвращаться в Берлин не собирается. Сам Шуберт утверждает, что чехи, даже предоставленные сами себе, смогут продержаться не менее четырех месяцев».

Пика напряжения ситуация достигла 20 сентября. Первый секретарь советского полпредства во Франции Осип Яковлевич Бирюков (дед основателя и владельца издательства «7 дней» Дмитрия Бирюкова) сообщает в Москву: «Комер из МИДа сообщил, что предложение Гитлера было в основном правильно изложено в печати. Он требует присоединения к Германии судетских районов, в которых больше 50 процентов населения составляют немцы. Остальные судетские районы должны получить полную административную автономию в рамках нейтрализованной Чехословакии. Взамен пакта взаимопомощи с Францией и СССР новые границы Чехословакии должны быть гарантированы пограничными ей странами, а также Англией и Францией. Французское правительство сегодня одобрило соглашение французских министров и английского кабинета, достигнутое вчера в Лондоне на названной основе. Ответ на франко-английский демарш в Праге ожидается сегодня вечером. В случае сопротивления Чехословакии и прямого военного выступления Германии, Комер лично считает неизбежным вмешательство Франции, а затем и Англии».

Глава департамента информации и печати французского МИДа Пьер Комер выдавал желаемое за действительное, говоря о «неизбежности вмешательства Франции». Последовательный антифашист и противник «политики сдерживания», он до последнего пытался корректировать внешнюю политику Франции в антигитлеровском духе. В конце концов Боннэ снимет его с должности главы департамента.

Как задавили Чехословакию

В Праге началась истерика. 19 сентября, поздно вечером, президент Бенеш срочно вызывает Александровского и задает ему два сакраментальных вопроса о будущем Чехословакии.

Вот как описывает это сам Александровский: «Бенеш срочно вызвал меня к себе и сообщил, что получил совместное англо-французское предложение о решении судетско-немецкого вопроса путем прямой уступки Германии тех округов, в которых немцы составляют более 50% населения. Остальные округа получат частичную автономию. Границы устанавливаются международной комиссией. Новые границы гарантируются всеми соседями, а также Францией и Англией, в связи с чем аннулируются ныне действующие международные договоры Чехословакии. Предложение сопровождалось подчеркиванием, что уже простая задержка с ответом может привести к роковым последствиям.

Бенеш отмечает, что при этом не было сказано прямо, что в случае отказа Чехословакии принять такое решение, Франция и Англия отказались бы помогать Чехословакии против агрессора, однако Бенеш допускает и такую возможность. Несмотря на это заявляет, что ему не остается никакого другого выхода и Чехословакия будет защищаться при всех условиях. Правительство уже решило, что подобное предложение совершенно неприемлемо. Франции послан прямой запрос: обозначает ли ее предложение, что она намерена отказаться от исполнения союзнических обязанностей. Бенеш просит правительство СССР дать как можно быстрей ответ на следующие вопросы:

1. Окажет ли СССР, согласно договору, немедленную действительную помощь, если Франция останется верной и тоже окажет помощь.

2. В случае нападения Бенеш немедленно обратится телеграммой в Совет Лиги Наций с просьбой привести в действие параграф 16 и 17. Он ожидает саботажа решения, но думает, что саботаж не может быть длительным. В связи с этим Бенеш просит помощи в Лиге Наций и просит такой же срочный ответ о том, поможет ли СССР в качестве члена Лиги Наций на основании упомянутых параграфов».

На следующий день из Москвы Александровскому пришло следующее указание: «1. На вопрос Бенеша, окажет ли СССР, согласно договору, немедленную и действительную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной и также окажет помощь, можете дать от имени Советского Союза утвердительный ответ. 2. Такой же утвердительный ответ вы можете дать и на второй вопрос Бенеша...».

22 сентября командующий Киевским особым округом Тимошенко доложил о том, что советские войска начали выдвигаться в районы сосредоточения вблизи западной границы СССР. Для доукомлектования стрелковых дивизий до штатов военного времени призвался приписной состав из расчета восемь тысяч на дивизию. Для прикрытия и поддержки войск каждой армейской группы привлекались и авиационные силы – по три истребительных полка, по одному полку бомбардировщиков и тяжелых бомбардировщиков. В повышенную боевую готовность были приведены воинские части в Белоруссии. Нарком обороны Ворошилов доложил Политбюро ЦК ВКП(б) и Советскому правительству о готовности направить 30 сентября в Чехословакию четыре авиационные бригады в составе 548 боевых самолетов. Всего в боевую готовность были приведены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, семь танковых, одна мотострелковая и 12 авиационных бригад, семь укрепрайонов в системе ПВО.

НКО предложил военно-воздушному атташе СССР во Франции Васильченко информировать французское правительство о следующем:

«1. 30 стрелковых дивизий придвинуты в районы, непосредственно прилегающие к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий.

2. Части соответственно пополнены резервистами.

3. Что касается наших технических войск – авиации и танковых частей, то они у нас в полной готовности.

Результаты срочно сообщите».

Васильчиков ответил: «26 сентября в 11 часов утра я посетил военное министерство во Франции. Гамелен сегодня рано утром вылетел в Лондон. Учитывая важность вашего сообщения, я немедленно передал его начальнику кабинета Гамелена, ген. Жанелю и просил передать эти сведения в Лондон Гамелену».

На эту тему
• Как сорвались попытки СССР спасти от Гитлера Польшу и Чехословакию
• Как европейские державы развязали Гитлеру руки
• Как советский посол разгадал сговор Британии с Гитлером

Но было поздно. Еще в пять утра 21 сентября в Пражском граде собрался кабинет министров, а днем министр Крофта вручил послам Англии и Франции документ: Чехословакия капитулирует.

После этого днем Александровский снова встречается с Бенешем (Бенеш вызвал советского полпреда с виллы «Тереза» в Виноградах в 17.10, а в 17.30 Александровский уже был в Пражском граде), который ведет себя уже не совсем адекватно. Александровский устно передает Бенешу ответы Советского правительства, но тот как будто его не слышит и снова повторяет одно и то же, хотя по факту Чехословакия уже согласилась на требования Германии, Франции и Англии.

Вот как описывает это Александровский: «Бенеш сообщает, что под угрозой отказа в помощи со стороны Франции и Англии правительство (ЧСР – прим. ВЗГЛЯД) ответило, что в принципе согласно уступить Германии часть территории с немецким населением более 50 процентов, но предупредило:

1. Определять и размежевывать (новые границы – прим. ВЗГЛЯД) должна международная комиссия.

2. До конца размежевания Чехословакия не допустит вступления на свою территорию германских войск, и великие державы должны гарантировать это. В связи с тем, что на данный момент нет надежды на какой бы то ни было успех при обращении к Лиге Наций со ссылкой на 16-ю и (17-ю) статьи, Бенеш ставит прямые вопросы правительству СССР:

1) Пошлет ли СССР в случае нападения Германии, не дожидаясь решения Лиги Наций, воздушные силы и воздушный десант, в каком размере и в какой срок.

2) В случае нападения Чехословакия обратится одновременно к Румынии с просьбой пропустить Красную армию. Пошлет ли СССР наземные войска и что будет делать, если Румыния будет возражать.

3. Бенеш получил требование Польши решить вопрос польских меньшинств. Спрашивает, как будет реагировать СССР на нападение Польши на Чехословакию. Для оформления помощи СССР можно немедленно заключить соответствующий договор. Бенеш просит быстрый ответ потому, что имеет сомнение в том, что завтрашняя миссия Чемберлена у Гитлера удастся, поскольку согласие Чехословакии на международные уступки обусловлено международной комиссией и недопущением германских войск на ее территорию».

Сейчас в Чехии есть историки, отрицающие сам факт этого разговора Александровского с Бенешем. Например, И. Пфафф издал книгу с характерным заголовком «Советское предательство в 1938 году» (Sovetska zrada). Однако существует запись разговора, сделанная советской стороной, а Александровский, вернувшись на виллу «Тереза», зашифровал его лично вечером 19 сентября (после 22 часов по московскому времени). Получивший его в Москве замнаркома Потемкин тут же переслал донесение Александровского Сталину с припиской: «Прошу сегодня же обсудить, что следует ответить Бенешу, который рассчитывает, что ответ получит до 21-го». Письмо Сталину было написано на бланке первого замнаркома иностранных дел, а личные соображения Потемкина – на обычном листе, но соответствующим образом задокументированном. Решение об ответе на вопросы Бенеша решалось на Политбюро, затем отправлено Александровскому в Прагу. Одновременно Потемкин вызвал к себе чехословацкого посла Фирлингера и передал ему соответствующий текст. Фирлингер пишет свою телеграмму Бенешу, шифрует ее и отправляет ее в 17.38 по московскому времени в МИД Чехословакии. Доходит она туда в 19.37 по среднеевропейскому. Примерно к 20.00 ее расшифровывают. Также до Бенеша пытаются дозвониться. Все это опровергает модные сейчас в Чехии и в среде российских очень либеральных псевдоисториков теории о «предательстве Чехословакии Советским Союзом».

Здесь есть один нюанс, который не мог знать полпред Александровский. Берлин (разведка – абвер и лично Гитлер) были полностью осведомлены о порядке и характере переговоров Праги (Бенеша и Крофты) со своими дипломатическими миссиями в Лондоне и Париже, и, следовательно, могли управлять ситуацией. Дело в том, что телефонные линии из Западной Европы в Прагу и далее проходили через территорию Германии, и немцы вульгарно слушали все переговоры чешских послов с Прагой. Гитлер заранее знал, что Лондон и Париж не заступятся за чехов, и единственной его проблемой стало определить степень давления, чтобы не перегнуть палку. Все это стало известно уже после войны, когда в Берлине были захвачены архивы германской разведки.

Польские аппетиты

Отдельного рассмотрения, как всегда, стоит позиция Польши. Критичным для судьбы Чехословакии стало изменение позиции Франции, что и привело к обвалу всей системы безопасности. Но одновременно Чехословакия оказалась и перед угрозой неспровоцированной агрессии с севера.

Вот что передает из Варшавы первый секретарь советского полпредства Николай Ильич Чебышев (после 1939 года – в резерве МИДа, после чего его следы теряются, видимо, репрессирован – прим. ВЗГЛЯД) 23 сентября: «Сегодня Рыбалко (Павел Семенович Рыбалко, в 1938 году – сотрудник военной разведки, военный атташе СССР в Польше, впоследствии – маршал бронетанковых войск, командующий бронетанковыми и механизированными войсками ВС СССР, дважды Герой Советского Союза – прим. ВЗГЛЯД) посетил чехов. Чехи сообщили ему доверительно, что до его прихода их посетил Троянов и поделился разговором, который имел с Кобылянским. Кобылянский сообщил Троянову, что они твердо решили выступить (эта фраза подчеркнута в Москве красным карандашом, видимо, Потемкиным – прим. ВЗГЛЯД), что вопрос теперь идет не только о Тешине, но и Прикарпатской Руси, Словакии и Богемии, что они, поляки, поставят чехов перед фактом. Это решение было принято после того, как Мольтке (граф Хельмут Джеймс фон Мольтке, внучатый племянник фельдмаршала Мольтке и сын дочери верховного судьи Южной Африки, в 1938 году – сотрудник юридического отдела абвера, германской военной разведки. Выступал против бесчеловечного отношения с военнопленными, лично спасал людей. Участник движения Сопротивления, после покушения на Гитлера арестован за госизмену в виде недоносительства и казнен в январе 1945 года – прим. ВЗГЛЯД) имел беседу с Беком. Затем Троянов зондировал у чехов, действительно ли вы сделали заявление Янковскому (Тадеуш Янковский – на тот момент временный поверенный в делах Польши в Москве, после 1939 года работал в «правительстве в изгнании» в Лондоне и различных польских научных группах, умер в Лондоне в 1964 году – прим. ВЗГЛЯД) о денонсации пакта о ненападении (между СССР и Польшей – прим. ВЗГЛЯД). Чехи ответили ему, что сами только что узнали об этом из сообщения по радио из Праги. С этой целью сегодня посетил меня Левинзон. Левинзон просил проинформировать его: действительно ли имело место ваше заявление Янковскому. Я сообщил, что пока не располагаю такими сведениями, но ввиду неоднократных запросов постараюсь запросить Москву и о результатах сообщу им в первую очередь. Затем я задал вопрос, не посещал ли Троянов сегодня МИД и не получал ли он там каких-то новостей. Левинзон заявил, что нет, сегодня он не был, это, мол, было дня два-три тому назад, и тут же встал и стал прощаться со мной. Чехи уже уничтожают документы (эта фраза также подчеркнута красным карандашом – прим. ВЗГЛЯД). Польские войска продолжают сосредотачиваться у чехословацкой границы».

Аппетиты Польши в эти дни распространялись уже не только на Тешинскую землю, но куда больше. Прикарпатская Русь – это современная Закарпатская область Украины, которая по итогам раздела Чехословакии отошла к Венгрии в силу наличия там крупного венгерского населения и желания Гитлера вовлечь Венгрию в свою орбиту. Словакия получила при Гитлере формальную «независимость» наподобие хорватской, а Богемия перешла под прямой немецкий контроль.

Особого внимания заслуживает странная фигура Тадеуша Кобылянского – бывшего военного атташе в Москве, затем сотрудника «двуйки» (польской военной разведки), а в 1938 году – ответственного сотрудника восточного департамента МИД Польши. Есть данные, что Кобылянский еще в период работы в Москве был завербован советской разведкой на почве спекуляции на черном рынке презервативами и гомосексуальных наклонностей. При этом во время службы в польской армии Кобылянского судил суд офицерской чести за роман с женой лучшего друга, тоже офицера. По другой версии, Кобылянский работал как двойной агент еще в период операции «Трест». После поражения Польши с остатками польского МИДа бежал в Румынию, а оттуда во Францию и Англию, где некоторое время работал замначальника пропагандистского отдела Армии Крайовой. В 1942 году он материализуется в Лиссабоне, на тот момент – одной из «столиц» мирового шпионажа, откуда уезжает в Бразилию, где и жил до своей смерти в 1967 году.

Некоторые бывшие сотрудники «двуйки» и Армии Крайовой характеризуют в своих воспоминаниях Кобылянского как «авантюриста» и «вредителя». Но в той обстановке, которая сложилась к сентябрю 1938 года в Польше, такие персонажи были очень востребованы. Например, будущий маршал Рыбалко в апреле 1938 года, в разгар польско-литовского пограничного кризиса, написал в Москву Ворошилову обширное донесение о настроениях в Польше, которое хранится сейчас в Российском государственном военном архиве. Вот что пишет Рыбалко в этом донесении от 11 апреля 1938 года: «Колониально-морская лига, возглавляемая генералами Квасневским и Сонсковским объявила колониальную неделю. По всей стране проходят митинги и демонстрации с требованием для Польши колоний. Если шесть месяцев назад эта лига требовала колоний для переселения евреев (из Польши – прим. ВЗГЛЯД), то сегодня уже требует собственных колоний с собственным сырьем. Всюду, в театрах, кино, цирке на митингах произносятся речи с требованием колоний с сырьем. Лига собирает пожертвования на строительство сильного морского флота как военного, так и коммерческого. Выносятся резолюции к правительству с требованием найти колонии».

А это уже совсем другой масштаб притязаний, нежели полученная в результате разбоя Тешинская земля разорванной на части Чехословакии. В Польше все это сейчас предпочитают просто не помнить. Как будто немецкие инженеры не оборудовали линии обороны в Гродно и во Львове, а польские генералы еще весной 1938 года не объезжали чехословацкую границу. В Варшаве представляют этот период своей истории как «романтический», хотя после гитлеровской Германии именно Польша была главным агрессором Восточной Европы. Даже критически обиженная Версальским миром Венгрия пыталась решать свои проблемы дипломатическим путем. Польша же на тот момент не имела территориальных претензий, которые предпочитала решать силой оружия, разве что к Аргентине. Да и то не факт, поскольку поиск колоний шел везде.

* * *

Анализ всех этих документов показывает, что спасти Чехословакию было можно при минимальном желании Франции и Англии организовать совместную с СССР военную экспедицию или даже просто демонстрацию сил. Безосновательны также и современные измышления о якобы «предательстве Советским Союзом Чехословакии», с прошлого года получившие в Чехии особую популярность.

Совет молодых дипломатов МИД России в рамках проекта «Дипломатия Победы» и подготовки Форума молодых дипломатов «Дипломатия Победы», инициированных по случаю 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, предлагает вниманию читателей газеты ВЗГЛЯД уникальные документы Архива внешней политики (АВП) Российской Федерации, посвященные активной деятельности советской дипломатии в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Убеждены, что обращение к первоисточникам, подлинным свидетельствам той эпохи нивелирует попытки фальсификаций и манипуляций историческими фактами, внесет вклад в утверждение исторической правды, поможет воссоздать объективную картину прошлого.

Архив внешней политики РФ является структурным подразделением Историко-документального департамента (ИДД) МИД России. Огромный массив документов (более одного миллиона единиц хранения) охватывает период с 1917 года и продолжает пополняться материалами, отражающими эволюцию отечественной внешней политики с 1991 года. Архив выполняет функцию официального хранилища многосторонних и двусторонних договорно-правовых актов, заключенных от имени Советского Союза и Российской Федерации.