В субботу страна справляет первую годовщину в память жертв Беслана. По этому случаю на Васильевском спуске прошел многотысячный митинг. Организаторы акции решили опробовать на российской почве итальянскую идею устраивать митинги, на которых никто не произносит слов, но знает, зачем пришел. Почтить память погибших собралось порядка 30 тыс. человек.

Однако, судя по количеству постовых, расставленных вдоль прилегающих к месту события улиц, ожидалось, что народу прибудет намного больше.

Попытки проникнуть

Земляки погибших в Беслане держали в руках плакат: Что же еще должно произойти, чтобы мы пробудились от спячки?

В глаза бросалось количественное преобладание молодежи разных возрастов и статусов. «Надо же, со всех школ народ что ли приехал?» - шептали в толпе. Впрочем, на митинге можно было увидеть не только мелковозрастных учеников и буйных студентов, туда приходили и семьями, и просто по одиночке.

К месту события можно было попасть только минуя многочисленные металлодетекторы, установленные на входе рядом с железным ограждением. Соблюдать бдительность постовым в милицейской форме помогали стоящие рядом активисты движения «Наши».

Как сообщили стражи порядка, на митинг не пустили активистов НБП. Хотя, как рассказал газете ВЗГЛЯД один из организаторов митинга, агрессивные попытки проникнуть внутрь предпринимались ими неоднократно. Развернуть свои знамена помешали также КПРФ и «Родине». Вняв призывам «Наших» - «пойти прочь», представители левой оппозиции успокоились на том, чтобы постоять где-то сбоку.

Две свечки

Скорбь без слов

После тщательной проверки на входе на предмет наличия взрывных устройств каждому входящему раздавали по две восковых свечки. Кому-то удавалось заполучить и черную брошюрку с хронологией всех терактов, которые прогремели в России с начала чеченской войны. После просмотра откровенных фото, помещенных в брошюре, по спине невольно пробегали мурашки. Вкупе с поминальным православным песнопением, которое раздавалось раскатистым эхом из укутанных в черную материю динамиков, становилось как-то не по себе.

Возле храма Василия Блаженного чернела огромная сцена, обтянутая в полотнище с белой надписью «Без слов». Прямо по центру установили медный колокол, рядом с которым лежали белые и красные гвоздики, и стояла двухлитровая бутылка с водой. Справа от сцены длинной очередью выстроились стеклянные аквариумы, наполненные речным песком. Каждый желающий мог поставить туда зажженную свечу, постоять и молча подумать.

Народ подтягивался на митинг неторопливо. Наконец в небо взметнул черный шар и, немного покружившись над гостиницей «Россия», рванул куда-то в Замоскворечье. Мероприятие объявили открытым. Взобравшись на сцену, комиссар «Наших» произнес: «Мы - одна страна, один народ. 331 человек, который погиб в Беслане, больше никогда не будет ходить по земле. Нам остается скорбить, помнить и жить, делая все, чтобы подобное не повторилось». Попросив всех сохранять молчание, он дал знак своему напарнику бить 331 раз в колокол в знак количества погибших в Беслане.

Красным по черному

Митингующие собрались на Васильевском спуске

На первом ударе колокола толпа замерла. Вскоре недолгое оцепенение сменилось молчаливым оживлением. Зажигая свечи, люди потупляли взор и так и стояли с опущенной головой, пока не прекратился поминальный звон. Другие, потянувшись за сигаретой, внимательно рассматривали окружающих. О чем они думали в тот момент, никто не знает.

Приковывала к себе внимание группа людей с бело-красно-желтыми флагами Северо-Осетинской Республики. Это были земляки погибших в Беслане. Держа в руках плакат, на котором красным по черному было написано: «Что же еще должно произойти, чтобы мы пробудились от спячки?», осетины, не скрывая слез, плакали.

Прогремел последний, 331-й удар колокола. Митинг объявили закрытым. Но народ расходиться уже не хотел. Некоторые участники принялись зажигать установленные на брусчатке поминальные свечи, класть на землю мягкие игрушки, иконки, кресты и удобрять все это свежими гвоздиками. Постепенно образовывались небольшие кружки из людей, которые решили отдаться вовсю распиравшим их чувствам. Один мужчина, стоя на коленях, рыдал в голос, в одной руке держа тлевшую сигарету, а в другой - упаковку каких-то таблеток (видимо, успокоительных). Наплакавшись, он поцеловал кремлевскую брусчатку и, шатаясь, потянулся к выходу.

К кружкам из людей уже подбирались дворники, которые торопливо сметали в совок догоревшие свечки. А те, что не успели погаснуть, тушили веником.