Игорь Караулов Игорь Караулов Русские за рубежом тоже выбрали Россию

Люди, уехавшие из страны в последние годы, проходят трудную школу, в которой проясняется их отношение и к загранице, и к родной стране. Собственно, мы все проходим такую школу, но у них это прямо-таки интенсив.

2 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис На выборах президента ценится каждый голос

В силу феноменальной активности граждан, благодаря очередям на избирательные участки в самых разных уголках света, выбор России неоспорим – и для нас самих, и для остального мира. На таком фоне западные заклинания о непризнании их результатов выглядят просто жалким лепетом.

0 комментариев
Сергей Миркин Сергей Миркин Для Донбасса это были необычные выборы

Выборы для многих жителей Донбасса подобны именинному пирогу на день рождения. Мой товарищ из Донецка сказал, что, проголосовав, окончательно почувствовал себя полноценным гражданином России – хотя паспорт получил в 2020 году.

3 комментария
18 октября 2017, 08:00 • Политика

К юбилею Октябрьской революции Китай определится с вождем

К юбилею Октябрьской революции Китай определится с вождем
@ Jason Lee/Reuters

Tекст: Петр Акопов

В среду в Пекине начинает работу 19-й съезд Компартии Китая. Это главное политическое событие в жизни Китая происходит раз в пять лет – и кроме ритуального характера имеет еще и важное прикладное значение в виде смены высшей власти. Главная интрига съезда в том, можно ли будет по его итогам понять, что нынешний глава КНР собирается остаться у власти и после следующего, 20-го, съезда.

Китай – не только самая большая по численности населения и экономике держава, но еще и самая крупная коммунистическая страна в мире: построение социализма с китайской спецификой остается главной целью китайской власти.

Китайцы не отреклись не только от Мао, но и от Ленина со Сталиным – творчески переработав их и оставив то, что помогает развиваться и расти. За три недели до столетия «Великой Октябрьской социалистической революции» в Пекине собирается съезд Коммунистической партии Китая – 90-миллионной организации, правящей этой древней страной.

На съезде будут подтверждены прежние цели по достижению «китайской мечты»: построить к 2021 году «общество средней зажиточности», а к 2049 году полностью осуществить «великое возрождение китайской нации», которое будет заключаться в том числе и в достижении уровня жизни самых развитых западных стран.

«Китайская мечта» – это не только высокий уровень жизни для полутора миллиардов китайцев, но и новый миропорядок. Сейчас Китай и Россия одинаково смотрят на путь к его построению – но нам важно понимать, как и с кем мы будем работать дальше. В этой связи вопрос о власти в Пекине является сверхважным. От того, как долго будет править Си Цзиньпин, зависит в том числе и скорость складывания прочного российско-китайского альянса.

Казалось бы, интересы Китая и России объективно совпадают – и может показаться, что какая нам разница, кто именно стоит во главе КПК и КНР? Тем более что

в Китае есть мощная традиция коллективного руководства –

причем у коммунистов в той или иной форме оно было всегда. Даже Мао, после того как коммунисты взяли власть в 1949 году, не правил один – он был первым, но не диктатором. Лишь после начала Культурной революции в 1966 году власть Мао приобрела совершенно неограниченный характер – но с его смертью в 1976 году коллективный характер руководства возобновился.

С тех пор в Китае не было «вождей» – и вообще был один-единственный лидер, не ограниченный рамками постов и сроками полномочий. Это был Дэн Сяопин – по сути, именно он был высшим авторитетом в Китае с 1980-го до своей смерти в 1997 году. При этом Дэн не был ни главой партии, ни главой государства. Впрочем, с 1981 по 1989 год он возглавлял Военный совет ЦК КПК – а в стране, где родился афоризм «винтовка рождает власть», это и был главный орган власти.

За почти семь десятилетий правления КПК у партии было семь руководителей. Но два генсека – Ху Яобан и Чжао Цзыян, возглавлявшие партию в 80-е, были по сути вторыми лицами при лидере Дэн Сяопине. Так что за всю историю коммунистического Китая его руководителями реально можно назвать всего шесть человек – это Мао Цзэдун, его наследник Хуа Гофэн (1976–1980), Дэн Сяопин, Цзян Цзэминь (1989–2002), Ху Цзиньтао (2002–2012) и Си Цзиньпин.

В периодизации поколений руководителей страны Си относится к «пятому поколению» – недолго правившего Хуа Гофэна не считают (как у нас не замечают Георгия Маленкова, возглавившего СССР после смерти Сталина). По заведенной традиции поколения меняются раз в десять лет – то есть через один съезд партии. При этом сама эта традиция относительно недавняя – таких смен было всего две, и никто не обещал, что будет и третья. Именно в ожидании признаков подтверждения или отказа от этой традиции и крутится главная интрига предстоящего съезда КПК.

Считается, что традицию установил Дэн, подобравший преемника для Цзян Цзэминя (который тоже был его выдвиженцем) – молодого Ху Цзиньтао. В 1992-м тот стал членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК – высшего органа партии, в который входит несколько человек – а в 2002-м сменил Цзяна на посту генсека. В 2012-м Ху передал власть Си Цзиньпину, который был неофициально обозначен как преемник еще в 2007-м, когда он был избран в Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК, а чуть позже занял и пост заместителя председателя КНР.

Традиция обновления касается не только первого лица, но и всех членов Постоянного комитета Политбюро: на последних съездах все, кто старше 68 лет, не переизбирались в высший орган. Так что на нынешнем съезде из семи членов ПК Политбюро свои посты должны оставить пять – только 64-летний Си Цзиньпин и 62-летний премьер-министр Ли Кэцян не попадают под неформальное ограничение.

Среди тех пяти человек, кто войдет в новый ПК, наблюдатели и будут выискивать будущего руководителя страны – по разным критериям, включающим возраст (не старше 53), опыт работы и неформальные связи. Но дело в том, что вполне вероятно, что такой человек может и не появиться – и это и станет главной кадровой сенсацией съезда (которая разрешится только к концу следующей недели – когда закончит работу пленум Центрального комитета КПК, избранный на съезде).

Во-первых, Си может сократить количество членов ПК – оно не регулируется никакими уставами. Бывало и девять человек, и меньше – так что ходят слухи, что в этот раз может быть всего пять. И среди них может не быть никакого потенциального преемника.

Во-вторых, может быть даже сломана сама традиция ухода на пенсию тех, кому больше 68 – если сейчас в ПК Политбюро переизберут кого-то из «стариков».

Будет ли означать отказ от определения преемника Си Цзиньпна то, что механизм смены власти в Китае, налаженный при Дэне, дает сбой? Нет – потому что то, что установилось после Дэна, было временной традицией. Дэн боялся того, что случилось при Мао – когда в последнее десятилетие жизни «великого кормчего» шла постоянная борьба за власть в его окружении. Ведь, несмотря на вроде бы установившееся единоначалие Мао, сам вождь уже был стар – в 1966-м ему исполнилось 73 года. И когда он вычистил многих из своих соратников (включая и Дэна), в его окружении развернулась борьба не на жизнь, а на смерть между разными группами, включая его официального преемника Линь Бяо и жену Цзян Цин. И вся эта борьба шла на фоне нараставшей смуты в стране – такой сильной, что Китай мог снова сорваться в пучину гражданской войны.

Гарантией от концентрации власти в одних руках и должна была стать ротация поколений.

И она выполнила свою миссию – Китай не просто поднялся, он выходит на лидирующую позицию в мире. Растет не только уровень жизни, но и ее продолжительность. И что получается?

Сейчас живы три поколения руководителей – кроме действующего Си Цзиньпина это Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминь. И если 74-летний Ху Цзиньтао не имеет особого веса, то 91-летний Цзян остается своеобразным патриархом, старшим. Ведь в Китае не просто уважают стариков – с ними считаются. А Цзян возглавлял Военный совет ЦК КПК полтора десятилетия (с 1989 по 2004 год), дольше него им руководил лишь Мао. Так что, хотя Си Цзиньпин и руководит Китаем, он не может игнорировать Цзяна. А ведь у них порой могут быть разные взгляды на те или иные стратегические вопросы, не говоря уже о том, что трудно «работать с кадрами» при живом их покровителе.

И получается, что такое «скопление руководителей» мешает развитию Китая. Но оно не будет вечным. В Си едва ли не сразу после его прихода к власти стали видеть «руководителя нового типа» – то есть того, кто изменит систему ротации. Не отменяя в целом смену поколений, сам станет выше нее – оставаясь руководителем страны и после 2022 года, когда на 20-м съезде КПК он должен был бы уйти в отставку. За пять лет правления Си Цзиньпина вероятность такого развития событий только выросла.

Главная причина в том, что Си оказался действительно сильным лидером – впервые после Дэна. Цзян, вознесшийся на самый вверх отчасти случайно, после трагических событий на площади Тяньаньмэнь, половину срока правил под Дэн Сяопином, а Ху был аппаратчиком и олицетворением коллективного руководства.

Си Цзиньпин другой. И дело не в том, что он сын одного из соратников Мао Си Чжунсюня – «красный принц», как любят говорить о подобных людях – а в том, что у него сильный характер и воля к власти. Он не станет диктатором – да это и невозможно – но вполне может стать тем руководителем, который приведет Китай к началу четвертого десятилетия. Или оставаясь генсеком ЦК, или возглавляя Военный совет ЦК – должности в Китае имеют второстепенное значение.

Для России же укрепление положения и власти Си Цзиньпина важно еще и потому, что именно с ним Владимир Путин начал выводить отношения двух стран на новый, очень серьезный уровень. Этот процесс долгосрочный и крайне важный для обеих стран – и двум лидерам нужно иметь возможность понимать, что они могут просчитывать не только краткосрочную, но и среднесрочную перспективу. Как минимум в ближайшие десять лет им есть над чем работать – и у себя в странах, и вместе на мировой арене.

..............