Если вы думаете, что говоря про самолеты на совещании с членами правительства 19 июля, Путин говорил про самолеты, то таки нет. То есть на самом деле, конечно, про самолеты, но это была концептуальная речь, которая отделила жизнь России «до» от «после».
Технически мы увидели разговор президента с министром транспорта Савельевым, в ходе которого Путин упрекнул действующего министра в том, что раньше закупалось много западных самолетов. И более того – судя по тексту, этот разговор имел место уже один раз гораздо раньше того, что мы называем СВО.
«Вот вы сказали о причинах роста тарифов, роста стоимости билетов, в том числе связанных с логистикой, с доставкой необходимых запчастей и так далее. А помните, когда вы еще были руководителем «Аэрофлота», я вас уговаривал заказывать как можно больше отечественных судов, мы с вами даже, условно, ругались на этот счет – вы мне говорили, что западные партнеры надежные, все так хорошо, и они хорошие, – обратился президент к руководителю Минтранса Савельеву, который работал генеральным директором «Аэрофлота» в 2009–2020 годах. – Но теперь наши производители авиационной техники, конечно, в одночасье не могут расширить свои производственные возможности, это потребует определенного времени, даже несмотря на то, что заказ появился, увеличился. Это тоже фактор, который связан с увеличением тарифов».
Ну нормально же сидели. За нефтедоллары закупали новенькие «Боинги» и «Эрбасы», лизинг, офшоры, все дела. Пассажир доволен – ему нравится новенький сортир «Боинга», закупщики мега-довольны, корпорации исправно платят комиссию, чиновники по пятницам ездят к семье в Лондон сразу после совещания (я лично знавал одно такое министерство), народ толчется в Анталье на нормальных бортах, рубль звенит, доллар тоже, мы почти уже член семьи цивилизованных народов – интегрировались практически полностью, особенно деньгами на вывоз. Наконец, настали золотые годы потребления, а для некоторых – мега-потребления. Потому что оказалось, что ничего своего строить не надо, не надо ничего своего изобретать и внедрять. Все можно купить на Западе. Или на Востоке. И нам это объясняли международным распределением труда и индустрии. Наша индустрия была – платить за западную технологию. А главное – улыбаться и не рыпаться.
Вообще-то вся эта концепция применительно к авиастроению, в котором и СССР, и Россия были одними из ведущих стран в мире (а в мире не так много стран, которые способны проектировать и строить самолеты), она не только позорна, унизительна, но антигосударственна в принципе. Робкие голоса: «а если что – мы же останемся без самолетов» тонули в сытом хоре успешных менеджеров: «никто на нас не нападет, вы дураки что ли? «Боинг» как поставлял, так и будет поставлять – за наши-то денежки, они же не дураки! О каком форс-мажоре вы тут талдычите, паникеры?». И так далее.
Под эти разговоры просто чудом вырулили с конструированием «Суперджета» (при всех «международных составляющих» проекта). И то – даже люди совсем тупые в черном пиаре год за годом наблюдали кампанию по дискредитации и уничтожению SSJ. Потому что как мы теперь видим – у господ не было ни малейших интенций заниматься развитием чего бы то ни было на этой территории. Ну, кроме денег за нефть и газ. Чтобы отдать эти деньги белым господам срочно за бусики, зеркальца и айфончик.
И дело не в отдельных министрах или капиталистах. Боюсь вас расстроить, но так жила вся страна. А зачем вот это делать? А зачем вон то? Все уже придумали до нас, все уже построили до нас, а все остальное слепил Netflix, а наши добрые прогрессивные друзья для нас уже даже и идеологию придумали и теперь мы все будем бороться с русским колониализмом. Импортировалось все. Даже пытались BLM импортировать. Для кого-то это впервые за огромный кусок истории России означало наконец-то пожить, «как люди».
Так вот, вся эта закупочная лихорадка («Запад нам все сделал, осталось только забашлять») на протяжении десятилетий – это не просто торжество консюмеризма для одних и вариант бесконечно выкачивать деньги на Запад для других. Это в натуре – украинизация общественного сознания. Посмотрите – мы отличались от них только одним. Мы знали, что за все блага белого человека надо платить, а украинцы убеждены, что им все всё должны дать даром и еще и сказать спасибо. Важное различие, но тем не менее.
И вот то, что сказал Путин Савельеву – это не про самолеты. Не только про самолеты. Это констатация того, что эпоха закончилась. Не только в самолетостроении. Везде.
Иконы потребительского мира начали одна за другой тупо кидать своих потребителей по этническому признаку – «Мерседес» не только ушел с рынка, но и удаленно перекрыл для уже купленных за бешеное бабло машин возможности апдейта системы, перекрыл запчасти – то есть поставил жизнь и безопасность клиента под угрозу. И ведь не только он – они все, на кого мы молились десятилетиями, потому что это круто, хотя и за наши же деньги – так сделали. И только потому, что мы – русские. И нет у вас никаких друзей, кроме нашей армии и флота. А еще – неубитая импортом индустрия. То, что от нее осталось. И от чего теперь будем отталкиваться.
Концепция, приносившая миллиарды «эффективным менеджерам» в этой стране (а они так ее и называют – «эта страна» – с невыразимым презрением) налетела на айсберг реальности в мире. Или, как сказал бы крымский артиллерист Лев Толстой – в войне и мире.
Рассуждать о необходимости СВО – ходить по тонкому льду, где-нибудь, да проломится. Но самое удивительное – именно СВО показала, что мы шли по пути, который неминуемо привел бы нас к украинизации головного мозга и умению только потреблять. И над этим старательно работали по обе стороны границы. В том числе успешные менеджеры, чиновники-миллионеры и даже один полицейский-миллиардер по фамилии Захарченко.
Так вот, Путин достаточно ясно объяснил, что хватит.
Другое дело, что все эти люди, которые привыкли себе ни в чем не отказывать, будут сопротивляться. Они считают, что вилла в Ницце – это не баг, а фича, их врожденное право. Таки нет. И еще раз нет – для тех, кто не услышал.
Мы великая страна и построим много самолетов. А если кто-то будет вставлять палки в колеса и ждать очередных откатов, так на то есть народный суд. Самый страшный суд в мире.
