Казалось бы, после того, как все фракции Верховной рады Украины выступили против проведения выборов до завершения СВО, вопрос должен быть снят с повестки дня. Однако мы понимаем, что меморандума тут недостаточно, даже если учесть, что он апеллирует к действующему Избирательному кодексу, запрещающему выборы во время военного положения (подписание соглашений и меморандумов, в которых договаривающиеся стороны обещают соблюдать законы – очаровательная особенность украинского политического процесса).
Суть в том, что Верховная рада, выборы в которую уже не состоялись в определенные Конституцией сроки, уже с 30 октября имеет сомнительную легитимность. Президент Зеленский вступит в такое состояние 1 апреля 2024 года (скорее даже в последних числах декабря, если не начнется избирательный процесс). Непосредственных юридических последствий это не влечет, но ситуация становится неопределенной.
Запад не требует от Украины обязательно провести выборы (во всяком случае, так утверждают в Киеве), но намеки делает более чем прозрачные. Украинские же политики упорно делают вид, что намеков не понимают. А это снижает уровень доверия Запада к украинской власти, которая должна продемонстрировать готовность к проведению выборов.
Зачем Западу выборы?
Во-первых, Украина, уверяющая, что защищает демократию от «российского авторитаризма», должна показать, что она действительно привержена демократии. А то ерунда какая-то получается – на «оккупированных территориях» выборы проходят, а на не оккупированных – нет (на самом деле всё правильно: на территориях, находящихся под контролем американской оккупационной администрации никаких выборов быть и не должно – и это особенно нервирует американские власти).
Во-вторых, для Запада выборы – инструмент контроля над Зеленским, который всех уже изрядно утомил. Кстати, само согласие на проведение выборов – тест на послушание, и Зеленский его не прошел.
Звучащие иногда мнения о том, что в случае проведения выборов Западу легче будет поставлять помощь, вряд ли основательны. Объемы помощи больше связаны с возможностями Запада ее поставить и способностью Украины поставленное переварить (понятно, что незаметно украсть два танка из ста проще, чем два из десяти), чем с политическими факторами. Степень русофобии украинского режима не зависит от того, исполняет она демократические ритуалы или нет.
Буквально утром 30 ноября возможность проведения выборов сохранялась – всего-то нужно было внести изменения в Избирательный кодекс и идти на выборы. Уже вечером 30 ноября эта возможность была заблокирована.
Разумеется, меморандум парламентских фракций сам по себе препятствием не является – как приняли, так и отменят. Но его принятие показывает наличие определенного консенсуса среди депутатов. То есть никаких гарантий внесения нужных изменений в законодательство нет.
- Зеленский переложил ответственность за нежелание проводить выборы
- Порошенко не выпустили с Украины для поездки в Польшу и США
- В Верховной раде сочли невозможным проведение выборов во время боевых действий
Что остается? Остается организация военного переворота. Но тут всё сложно, прежде всего потому, что украинский офицерский корпус не осознаёт себя в качестве политического субъекта. Кроме того, образованная в результате военная хунта по определению будет иметь более низкую легитимность… юридическую. С общественной легитимностью не всё так однозначно. Во всяком случае, в этом нас пытается убедить журнал The Economist.
«Внутренние опросы общественного мнения, просмотренные журналом The Economist, показывают, что президент, которого когда-то хвалили за его роль в защите страны, сейчас запятнан коррупционными скандалами в своем правительстве и обеспокоенностью по поводу направления развития страны. Цифры, датированные серединой ноября, показывают, что доверие к президенту упало до +32%, что вдвое меньше, чем у до сих пор уважаемого генерала Залужного (+70%). У главного шпиона Украины Кирилла Буданова рейтинг выше президентского (+45%)».
Отметим сразу, что приведенные цифры похожи на правду, но в то же время являются манипуляцией.
Во-первых, не стоит доверять «внутренним опросам» – никогда не ясно, кто и с какими целями их проводил. Единственное исключение – если у вас есть полный набор данных относительно проведенного исследования, но в случае исследований, которые политический штаб проводит в своих интересах, такие данные представителям СМИ не показывают.
Во-вторых, в условиях современной Украины вообще не надо доверять никаким данным – из-за миграции выборки сломаны, люди психологически напряжены, никому не доверяют (в том числе людям, называющим себя социологами), находятся под влиянием пропаганды… В общем, погрешности там запредельные даже в том случае, если исследование действительно проводилось людьми, которые умеют их проводить.
В-третьих, любой политтехнолог вам скажет, что рейтинг доверия совершенно не обязательно преобразуется в электоральный рейтинг и уж точно вообще никогда не преобразуется в него полностью.
К тому же в данном случае есть основания подозревать жульничество – скорее всего, приведены проценты только полностью доверяющих. Если же взять с доверяющими, то рейтинг будет сравним, к тому же надо знать количество людей, отказавшихся отвечать по причине недостаточной информированности (у Залужного и, тем более, Буданова таких будет намного больше).
В общем, The Economist подталкивает читателей к мысли о том, что Залужному украинцы доверяют больше. А значит ему можно доверить порулить страной. Если не в качестве легитимного президента, то в качестве военного диктатора.
