Как сообщается, Курганская епархия призывает верующих не пользоваться услугами оккультистов. В частности, речь идет о некоем шамане и колдуне Ярополке, который предлагает жителям Зауралья провести различные обряды.
Что же, тревожные времена создают огромные возможности для колдунов и магов. Например, как сообщает сам «шаман Ярополк Лютич», «около десяти мужчин получили заговор на защиту от пуль и других предметов, которые могут принести увечья. Обряд состоял из работы с духами, силами стихий и чтения старинных заговоров». На это можно смотреть со снисходительной улыбкой – ну, если людям это помогает найти утешение, обрести спокойствие, то чем бы дитя ни тешилось... В действительности оккультизм (и неоязычество, которое часто идет в том же флаконе) может быть серьезной проблемой – и на психологическом, и на политическом уровне.
Но сначала нам стоит ответить на вопрос, который часто ставят люди, далекие от каких бы то ни было духовных практик. Разве православные священники не выступают тут как члены корпорации, ревниво оберегающей свой «рынок сбыта»? Разве священник не предоставляет те же «услуги», что и шаман с колдуном? Человек со стороны видит людей, которые, облачившись в особые одеяния, произносят таинственным речитативом какие-то непонятные слова, которые должны как-то воздействовать на невидимый мир, и не знает, как их различить.
Между тем молитва и магия есть действия по смыслу противоположные. Маг претендует на то, что может манипулировать сверхъестественным в интересах клиента – и брать за это деньги. Молящийся обращается к Богу, зная, что не может навязать Ему свою волю, а может только смиренно просить о прощении грехов, помощи и руководства. Эту противоположность уже очень давно заметил светский британский религиовед Джордж Фрезер в своем классическом труде «Золотая Ветвь»:
«Священника не могла не возмущать высокомерная самонадеянность колдуна, его надменность в отношении к высшим силам, бесстыдное притязание на обладание равной с ними властью».
Любая оккультная практика резко осуждена еще в глубинах Ветхого Завета и категорически отвергается Церковью. Но, переходя от духовных к чисто практическим вопросам, стоит заметить, что, как показывают долгие века опыта, магия не работает.
Если бы «заговор на защиту от пуль и других предметов» был эффективен, у нас (и не только у нас, в любой армии мира) было бы по штатному колдуну в каждой части – своих заколдовывать на защиту, противников, наоборот, расколдовывать и наводить на них сглаз и порчу. Но это не работало никогда – вся история говорит о том, что победитель в схватке пуль и «древней магии» вполне предсказуем. У народов Азии и Африки, которые столкнулись с европейскими колонизаторами, продвинутого колдовства было сколько угодно. Им это не помогло. Делать ставку на то, что заведомо не работает, безрассудно и опасно.
Здесь мы можем отметить первую практическую опасность оккультизма: люди принимают решения на основании совершенно ложных ожиданий. Это всегда ведет к беде – и на уровне частных лиц, и тем более на уровне тех, чьи решения могут отразиться на других.
- «Курильский вопрос» убивает руководство Японии
- Патриарх Кирилл заявил, что РПЦ существует не для «москалей»
- Как англичане прорвали первые санкции Запада против России
Второе, что стоит сказать: продавцы оккультных услуг работают, естественно, за деньги. И, более того, как правило, умело используют психологическую уязвимость своих клиентов, чтобы вытрясти из них все их сбережения и еще заставить их влезть в разорительные кредиты. Об этом есть замечательный фильм-расследование Бориса Соболева «Идущие к черту».
С оккультным бизнесом тесно связано другое явление – неоязычество, которое предлагает поклониться «древним богам» ради исполнения своих желаний. Тот же «шаман Ярополк Лютич» учит поклоняться «Макоши – славянской богине Судьбы».
Неоязычество – тоже безобидная причуда? Не совсем. У нашего народа есть сложившаяся идентичность, есть тысячелетняя история, есть свои святые, герои и гении. Но все это тысячелетие русской истории прошло под знаком православия, которое и сформировало нашу культуру. Неоязычество делает русского человека чужим и посторонним в собственной культуре, предлагает ему искусственную идентичность, не только никак не укорененную в русской истории, но активно враждебную к реально существующей русской идентичности, которую предлагается отвергнуть ради реконструкции воображаемого языческого прошлого. О дохристианских верованиях славянских племен нам известно исчезающе мало, и любая попытка их возрождения неизбежно носит фэнтезийный характер.
Но нам стоит заметить, что некоторые попытки создания искусственной идентичности с очевидно ложными претензиями на древность оказались пугающе успешными – можно вспомнить хотя бы поклонение Перуну в укронацистском батальоне «Азов». Это не значит, что неоязычников стоит преследовать – по закону люди имеют право на какие угодно верования. Но это значит, что нам стоит отдавать себе отчет в том, что разные верования приносят разные плоды.
В тревожные времена люди охотно обращаются к «миру таинственного» – испуганный человек ищет чего-то, что дало бы ему чувство контроля над ситуацией. Церковь еще раз напоминает, что делать этого не нужно. По соображениям как практического, так и духовного характера. Если невидимый мир существует – и с ним возможно установить отношения, – нам стоит, перед какими-либо попытками это делать, постараться разобраться в том, что мы можем о нем знать и в какой духовной традиции нам искать ответы на наши вопросы.
Неосторожно призвав в свою жизнь каких-то духовных существ, обещающих вам решение проблем и различные материальные блага, вы можете потерять далеко не только деньги.
