6 августа 1945 года американцы сбросили ядерную бомбу на Хиросиму, положив начало атомной эре. Вопреки ожиданиям, мир немедленно, в течение нескольких десятков лет, не рухнул в объятия взаимного массового уничтожения. Наоборот, следующая мировая война не состоялось как раз потому, что мир хранили несметные ядерные арсеналы обеих противостоящих сторон. Но долго ли продлится такое состояние?
Когда в августовском небе над Хиросимой появилось несколько бомбардировщиков B-29, это не привлекло особого внимания. Американцы уже давно совершали массированные налеты на японские города сотнями самолетов. Четырехмоторные самолеты могли дотянуть до целей на территории Японии и с доступных китайских аэродромов. Но лучше всего получалось с захваченных американцами островов в Тихом океане, вроде Сайпана – так было ближе, и получалось взять на борт больше бомб.
Японские города времен Второй мировой были плохо спланированным нагромождением дерева и бумаги. Поэтому массовый налет с зажигательными бомбами, сброшенными со сравнительно небольшой высоты в несколько километров, уничтожал их практически полностью. Япония теряла один город за другим: в марте 1945-го была, например, почти начисто сожжена столица – Токио. Но 6 августа американцы применили принципиально другое оружие.
Взорвавшаяся в Хиросиме бомба была всего одна, но причиненные ей разрушения были сравнимы с тем, что оставлял после себя крупный налет силами нескольких сотен тяжелых бомбардировщиков. Погибло более семидесяти тысяч человек, хотя о точном числе споры ведутся до сих пор. Японию вбомбили если не в каменный век, то, по крайней мере, в Средневековье, и с учетом погибших – где, когда и от чего – там были серьезные проблемы. Несколько дней спустя та же участь ждала еще один город – Нагасаки.
Оба города были вполне себе легальными целями – в Хиросиме были расквартированы военные части, а порт Нагасаки был важнейшим для войны на море объектом инфраструктуры. Американцы сороковых годов были ребятами психологически куда более крепкими, чем следующее поколение, порожденное хиппи-культурой. Поэтому появившиеся позднее легенды о том, что экипажи сбросивших атомные бомбы самолетов пришли в ужас и посходили с ума – просто выдумки.
Атаковавший Хиросиму пилот Тиббетс позже, в 70-е, радостно поучаствует в постановочном авиашоу, имитируя свою знаменитую бомбардировку. Это легко понять – особой разницы, сжечь город атомной бомбой или сотнями тысяч обычных, нет. А сами японцы во время войны регулярно творили вещи и похуже – взять, например, «Отряд 731» и Нанкинскую резню.
Намного важнее было то, что атомная бомба повлияла на скорость окончания войны. Споры о силе этого влияния ведутся до сих пор. Впрочем, какой из ударов союзников оказался для японцев последним и решающим – кампания на Тихом океане, разгром Квантунской армии Советским Союзом или ядерные бомбардировки – не так уж и важно. Победа берется из суммы слагаемых, а не из той костяшки, которая упадет последней.
Страшилка ядерной зимы
Итак, ядерное оружие могло завершать войны. Но еще лучше оно показало себя в способности их предотвращать. То, чего не смогла в свое время сделать немощная Лига наций, удалось атомной бомбе. Двадцать лет спустя после завершения Второй мировой в Европе должна была созреть третья. Для этого имелось всё – противостояние противоположных друг другу систем, новое поколение солдат, экономическое восстановление. Но мировой конфликт не грянул – потому что стороны боялись гарантированного взаимного уничтожения.
- У русского и западного патриотизма разная сила
- Мир живет в тени бомбы
- Что мы знаем о Хиросиме и Нагасаки
Причина тому была не столько в силе ядерного оружия, сколько в страхе перед ним. В годы холодной войны любой школьник в любой стране знал про «ядерную зиму» – предположение, что полноценный обмен ядерными ударами поднимет в воздух столько сажи, что она повлияет на способность атмосферы проводить солнечное тепло. И настанет великая многолетняя зима, которая угробит все сельское хозяйство и загонит человечество даже не в Средние века, а прямиком в Каменный век.
В научном сообществе даже тогда не сформировалось твердой точки зрения – реальна ядерная зима или нет. Поговаривали, что некоторые ученые специально сгустили краски, чтобы отбить у своих правительств тягу к применению ядерного оружия.
Ныне критики этой концепции накопилось достаточно. Да и ядерные арсеналы после трех волн взаимного сокращения значительно поуменьшились – теперь боеголовок у каждой стороны явно недостаточно, чтобы устроить тотальный Армагеддон. Но намного важнее даже не это, а то, что концепция ядерной зимы значительно потеряла в убедительности. Потеря чувствительности к таким, во многом идеологическим, но очень важным для сохранения паритета установкам, может приблизить нас к ядерной войне. Для начала – психологически, но что есть все действия на свете, как не воплощение наших мыслей, реакция на наши страхи, следствие наших заблуждений?
Риски
При этом немирный атом – это не только средство обеспечения суверенитета, но и то, что может быть потеряно, украдено или даже продано. Чем больше в мире зарядов и в чем более коррумпированных и не славящихся порядком странах они находятся, тем выше риск их попадания не в те руки. Дайте террористам атомную бомбу – и «Норд-Ост», Буденновск и 11 сентября покажутся детским лепетом.
Кроме того, выше становится и риск локальной ядерной войны. Какие-нибудь Индия и Пакистан, если начнут воевать всерьез, разумеется, не превратят мир в ядерную пустыню. Хотя бы в силу относительной скудости арсеналов и средств доставки. Но точно спровоцируют гуманитарную катастрофу в гигантском регионе.
Будет и еще одно последствие, неочевидное, но от того не менее глобальное. Сам факт завершения локальной ядерной войны, после которой мир не полетит в тартарары, снимет еще больше психологических ограничений перед войной уже глобальной. Скорее всего, расчеты сторонников ядерной зимы все же окажутся неверными. И тогда все может случиться уже «по-взрослому».
Пережить большую ядерную войну, вероятно, смогут даже государственные системы и промышленность. Особенно если конфликт будет нагнетаться постепенно, и у сторон останутся месяцы на то, чтобы рассредоточить и децентрализовать производство. О хай-теке, конечно, можно будет забыть, но скатывания в Средневековье тоже не произойдет.
Причем, если дать более-менее уверенный прогноз на то, будет ли ядерная война через пять или 10 лет, можно – ее не будет, то двадцати- или тридцатилетние перспективы из сегодняшнего дня не видны вообще никому. Общие черты предугадывать можно, а вот насколько далеко все зайдет – непонятно.
