Гендиректор Украинского энергетического холдинга ДТЭК Максим Тимченко сообщил, что в сентябре в Постоянной палате третейского суда (ППТС), иначе называемой Международным арбитражным судом в Гааге, начнутся слушания по иску принадлежащего украинскому бизнесмену Ринату Ахметову холдинга «Донбасская топливно-энергетическая компания» (ДТЭК) к Российской Федерации за утраченные в Крыму активы, главным из которых является энергораспределительная компания «Крымэнерго». Речь идет, разумеется, вовсе не о восстановлении ДТЭК в праве собственности на это имущество, но только об изрядной компенсации собственнику.
Коллизия здесь в следующем. И ДТЭК, и другие ему подобные истцы с Украины, а также все суды, принимающие решения в их пользу, исходят из того, что де-факто, по крайней мере, с марта 2014 года, Крым является суверенной территорией России. Наряду с этим они, как и все прочие субъекты международных отношений, не отступают от того, что де-юре эта территория по-прежнему остается частью Украины.
И именно поэтому – ровно до тех пор, пока они отказывают России в признании того, что Крым является теперь уже ее территорией и де-юре, – она действительно не обязана ни эти решения признавать, ни эти претензии удовлетворять. Одним словом, суть дела здесь вовсе не в тех компенсациях, которые Россия, безусловно, без труда и охотно могла бы выплатить, а не более и не менее в полноценном признании нынешнего статуса Крыма.
Напомню, что ранее аналогичные иски выиграли сначала 18 украинских компаний (май 2018 года), а потом «Укрнафта» (апрель 2019 года), которым, согласно решению ППТС, Россия обязана выплатить компенсацию в размере 159 млн долларов и 44,4 млн доллров соответственно. Основанием для всех этих и им подобных исков стало Соглашение между правительством РФ и кабинетом министров Украины от 27 ноября 1998 года о поощрении и взаимной защите инвестиций. Этот документ, в частности, предполагает, что инвестиции представителей Украины, осуществленные на территории России и наоборот, не будут каким-либо образом экспроприированы. А потому истцы, утратившие свое имущество в Крыму, полагают, что Россия его нарушила.
Как бы то ни было, но во всех этих случаях речь идет об инвестициях, изначально сделанных на территории, которая ранее входила в состав Украины и лишь впоследствии стала частью России. И это означает, что вопрос о том, может ли данное Соглашение служить основанием для рассмотрения подобных дел ППТС, является по меньшей мере спорным.
Как раз поэтому каждый из истцов должен был сначала выиграть предварительный этап слушаний, на котором ППТС принимала решение о собственной юрисдикции, и лишь в случае положительного вердикта мог рассчитывать на рассмотрение дела по существу. То есть первоначально он должен был доказать, что утраченные в Крыму активы действительно являются инвестициями, осуществленными на территории Российской Федерации. И на сегодня это удалось сделать не только 18 украинским компаниям (июль 2017-го) и «Укрнафте» (июнь 2017-го), но и «Нафтогазу» (март 2019-го).
В свою очередь Россия имела вполне достаточные основания настаивать на том, что утраченные в Крыму активы являются инвестициями, изначально сделанными на территории Украины, а потому действие межправительственного Соглашения на них не распространяется. И, следовательно, данные споры находятся вне юрисдикции ППТС. А потому – до сих пор не назначала своих официальных представителей на все эти судебные процессы и не давала согласия на участие в них. Более того, она предприняла попытку оспорить предварительные решения ППТС о признании собственной юрисдикции в деле «Укрнафты» и еще 11 компаний в Федеральном суде Швейцарии, однако он вынес вердикт не в пользу России.
- Байден велел просящейся в НАТО Украине избавиться от коррупции
- Зеленский пообещал избавить Украину от олигархов
- Коломойского и Порошенко решили внести в реестр олигархов Украины
Итак, дабы преуспеть в деле по «Крымэнерго», ДТЭК прежде всего также необходимо будет доказать, что данный актив является инвестицией, осуществленной в России. И здесь у истца есть достаточно сильный аргумент. Дело в том, что эта самая «Крымэнерго», выполнявшая функцию посредника между российским ГУП «Крымэнерго» и оператором оптового рынка электроэнергии Украины ГП «Энергорынок», была перерегистрирована в Крыму в июне 2014 года. «ДТЭК учредил на полуострове одноименный филиал «Крымэнерго» в полном соответствии с требованиями российского законодательства», – сообщал тогдашний министр топлива и энергетики РК Сергей Колобов. То есть, по сути, собственник энергокомпании превратил инвестицию, сделанную ранее на Украине, в инвестицию, осуществленную в России. И уже после этого – в январе 2015 года – парламент Крыма принял решение о национализации этого актива.
А кроме того, что не менее важно, ДТЭК будет необходимо склонить к участию в судебном процессе Россию. И на сей счет гендиректор компании, примерно через полгода после подачи иска в ППТС, в апреле 2019 года сделал весьма любопытное заявление – в отличие от всех предыдущих подобных дел, в случае с «Крымэнерго» Россия признала юрисдикцию ППТС и будет участвовать в судебном процессе.
Как бы то ни было, но ни официальных подтверждений, ни опровержений со стороны России за этим так и не последовало. Однако версия о том, что в деле по «Крымэнерго» она займет какую-то принципиально иную позицию, выглядит весьма сомнительно.
Наиболее вероятно, что Россия и далее как в этом, так и во всех остальных подобных случаях будет отстаивать исходную точку зрения. И это значит, что в итоге, в силу особого статуса ППТС и специфики процедуры выполнения ее решений, требуемую компенсацию истцы могут и не получить. Дело в том, что у ППТС нет аппарата принуждения к исполнению собственных вердиктов. А потому – для того, чтобы этого добиться, истцы должны будут выигрывать дела в судах тех стран, на территории которых есть имущество Российской Федерации. Она же, в свою очередь (ровно до тех пор, пока Крым и де-юре не будет признан частью России), будет оспаривать решения, принятые в пользу истцов, в судах вышестоящих инстанций.
То есть в конечном счете исходы всех этих дел будут зависеть стратегически от подлинного признания нынешнего статуса Крыма, а тактически – от конечных вердиктов судов этих стран.
