На Украине официально вступил в силу закон об исключительном использовании украинского языка во всех сферах жизни. С 16 июля начал действовать ряд положений, а в общей сложности переходный период продлится до 2030 года, за который украинизированы должны будут все без исключения заседания, встречи, рабочее общение органов госвласти, органов местного самоуправления, государственных и коммунальных предприятий. Проблемы у русских и русскоязычных на Украине были и до принятия скандального закона, но сейчас любое насилие оказалось «в законе».
Принудительная украинизация укладывается в концепт создания так называемой украинской политической нации. Если обратиться к этносоциологии, используя научный аппарат, то нация – явление строго политическое, то есть представляющее собой искусственную общность. Когда мы говорим о нации, речь не идёт ни о происхождении, присущем этносу, ни об органической общности, присущей народу. Некоторая понятийная путаница возникла в советский период, когда в оборот было введено понятие «национальность», подразумевающее то этническую принадлежность, то политическую, то и то и другое одновременно.
Если же следовать строгим классическим определениям, то политическая нация состоит из атомизированных граждан, то есть горожан, бюргеров (от немецкого burg – город), или французского аналога – буржуа. То есть нация представляет собой, строго говоря, политическое сообщество преимущественно городского или слободского населения. Нация учреждается искусственно, на основе политического договора, номинально представляя собой демос. Отсюда, собственно, и демократия, основанная на доминировании демоса, то есть именно городского, политически подкованного населения.
Что особо важно в нашем случае, нация говорит на искусственно созданном языке (так называемая идиома), формируемом на основе многообразия говоров и диалектов растворённых в нации народов и этносов. Например, история немецкого языка уходит корнями в раннее Средневековье. Ещё во II-III веках различные ветви германских этносов – алеманнов, баваров, франков, саксов и фризов – говорили на своих языках. Но когда древнегерманские племена начинают контактировать между собой, начинается формирование общего немецкого языка, которое происходило в четыре этапа, в период примерно с 750 по 1650 год, когда и сложился прототип современного немецкого языка. Почти тысяча лет!
Без чёткого понимания сути самого явления – нации, а также без учёта такого понятия, как идиома, вообще сложно понять, что происходит на Украине, особенно с языком. И неважно, что сами украинствующие элементы – радикалы-националисты, бывшие атошники, и даже многие политики в Раде – понятия не имеют, ни в чём суть концепта нации, ни каково смысловое содержание так называемого национального государства. Важно, что их западные кураторы действуют строго по своему (а нация – явление исключительно западное, возникшее в Европе в Новое время, период становления эпохи модерна) научному шаблону, предопределяя всю последовательность действий.
Теперь, собственно, о том, как всё это реализуется на Украине. Не в теории, а на самом деле. Фактическое создание украинской нации, согласно классическому алгоритму, подразумевает украинизацию. Но если в Европе нации складывались столетиями, то у украинских националистов на это нет времени.
В Европе малочисленные этносы сливались в народы, народы создавали империи, а уж затем, в эпоху так называемого Просвещения и Нового времени империи распадались на политические нации, где органические общности – народы – окончательно рассыпались в дискретные массы, собранные затем заново, но уже в искусственные общности. Но для украинских националистов это очень сложно, поэтому на Украине всё не так.
Ускоренное создание украинской политической нации подразумевает быстрое насаждение украинской мовы как искусственного (здесь всё, как положено для наций) государственного языка, созданного Михаилом Грушевским в конце XIX века. Для этого за основу были взяты малоросские говоры того периода, унифицированы, сведены в единый языковой стандарт, а все недостающие слова были заимствованы из польского языка или же просто-напросто придуманы. Ибо в языке этносов набор слов и понятий ограничен аграрной средой их обитания. Нация же претендует на создание культуры, искусств, наук, а это требует более широкого понятийного аппарата.
У подданного Российской империи, профессора Львовского университета времён Австро-Венгрии Грушевского на создание нового языка не было девяти веков, как у германских племён, поэтому он создал новый искусственный язык в сжатые сроки. Получив название українська мова, он тут же, как идиома, лёг в основу проекта создания нового украинского государства-нации.
Без языка вообще сложно говорить о создании государства-нации как такового, это своего рода краеугольный камень любого нациестроительства. И если следовать чётко по лекалу, то всё логично – сначала создаётся искусственный язык (идиома), потом он принимается большинством жителей будущей нации как государственный, и уже на его основе подписывается общественный договор о национальном самоопределении.
Но в случае с Украиной с самого начала всё пошло не так. Украинская государственность возникла спонтанно (да ещё и не одна – ЗУНР, УНР и УНРС) на обломках распавшейся после февраля 1917 года империи. Никто кроме новой украинской интеллигенции на искусственно созданной мове на тот момент ещё не говорил. Малоросские этносы в хуторах продолжали говорить на своих диалектах. Большинство же жителей этого пространства продолжали говорить на русском.
Воедино Украину в 1919-м собрали большевики, учредив Украинскую Советскую Социалистическую Республику, а пик украинизации пришёлся на 1930-е годы, когда сталинский нарком Лазарь Каганович железной рукой насаждал українську мову во всех сферах жизни, в качестве рабочего языка органов власти, в образовании, в общем, прямо как сейчас. Делалось это для того, чтобы показать все преимущества жизни украинцев в советском государстве, а на самом деле, чтобы спровоцировать восстание украинцев в Польше, выдав его за пролетарскую революцию. Однако после жёсткого подавления украинских волнений «белополяками», проект принудительной украинизации был так же стремительно свёрнут.
А советская Украина так и осталась полиэтничным пространством, населённым преимущественно русскими. Малоросские этносы так и продолжили говорить на мове в хуторах, интеллигенция, как русская, так и малоросская – на русском языке в городах. Народы, в разные периоды оказавшиеся в составе советской Украины, имели свободную возможность говорить на своих языках – венгерском, румынском, польском и некоторых других. Всё так и находилось в полной гармонии и взаимном уважении вплоть до Майдана 2014-го, пока пришедшие к власти радикальные украинские националисты не поставили вопрос ребром.
В какой-то степени понять их можно. Без языковой унификации нельзя говорить и о существовании нации. Так её и нет. И в этой констатации для украинских националистов содержится плохая новость. Нация учреждается (добровольно) на основе общественного договора в тот момент, когда определённая группа осознаёт себя нацией, приняв (добровольно) к использованию новый, созданный на базе старых, язык-идиому. Это естественный процесс, который развивается столетиями. Конечно, всегда есть меньшинства, которые против, но они вынуждены смириться с позицией большинства.
На Украине же всё ровным счётом наоборот. Украинское национальное государство было задумано не «украинцами», а австро-венгерскими элитами для ослабления Российской империи, проработано подданными Российской империи, и создано тоже не «украинцами», их тогда ещё просто не было, а директивно русскими большевиками.
Так как украинское (советское) государство уже было создано, а самих украинцев ещё не было, их тоже попытались создать, так же жёстко, директивно, железной рукой ради сиюминутных политтехнологических, как сейчас выражаются, целей. Потом проект на время был заброшен, а в момент распада советского блока, уже готовая, отстроенная в рамках СССР украинская государственность вместе с суверенитетом буквально свалилась на украинских националистов, как тогда, так и сейчас представляющих в украинском обществе абсолютное меньшинство.
С этого момента уже они, украинские националисты, начали насаждать проект «украинства» – сначала боязливо и нерешительно (времена Кравчука, Кучмы, Януковича), но «победив» на Майдане (опять само падало) – жёстко и решительно, прямо как Лазарь Каганович. Никакой добровольности, никакой сложившейся общности большинства, никакого самоопределения на основе этой сложившейся общности – всё через насилие, жёстко и вопреки позиции большинства.
По большому счёту с советских времён фактическое положение дел на Украине не изменилось. Русский язык – как в советские времена, так и сейчас – это язык элит: политических, культурных, научных. А мова – как всегда было, так и осталось – это язык малоросских этносов, хуторян.Украина же, как ни называй её политической нацией, так и осталась Малороссией, то есть не в смысле маленькой, а в изначальном смысле – как исходная Россия. Но так как у власти там теперь находятся украинские националисты, то, как и положено националистам, они реализуют модель политического национального государства. А так как делается это вновь директивно, в сжатые сроки, то и реализуют они её насильственно, насаждая ту самую деревенскую мову в качестве государственного языка. А с принятием нового закона это обернётся ничем иным, как фактическим лингвоцидом большинства населения этого многострадального поля украинского эксперимента, который, на горе русским малоросского происхождения, всё никак не закончится.
